Злой король (ЛП) - Блэк Холли - Страница 29

Если я не могу справиться с проблемой Подводного мира и с проблемой Кардана, то, может, могу помочь в чём-нибудь другом.

С облегчением надеваю костюм из тёмной ткани и высокие кожаные сапоги. Облегчение — потому что, наконец, сделаю что-то физическое, что отвлечёт от мыслей. Я направляюсь через лес, а затем хитроумно пробираюсь в плохо охраняемый дом. Когда выходит владелец, мой нож оказывается у его горла быстрее, чем он успевает сказать хоть слово.

— Локк, — мягко говорю я. — Ты удивлён?

Он поворачивается ко мне, губы складываются в ослепительную улыбку.

— Мой цветочек. Что ты делаешь?

После секунды в удивлении, я понимаю, что он думает, что я — Тарин. Может ли он действительно не заметить разницу между нами?

Пустая чёрная яма, на месте которой было моё сердце, довольна этой мыслью.

— Если ты думаешь, что моя сестра приставит нож к твоему горлу, может, следует повременить со свадьбой, — говорю я ему, отступая на шаг и указывая на стул лезвием.

— Вперёд, садись.

Он садится, когда я пинаю стул, откидывая назад, и Локк растягивается на полу. Он переворачивается, смотря на меня с негодованием.

— Невероятно, — это всё, что он говорит, но в его лице есть еще что-то, чего не было раньше.

Страх.

В течение пяти месяцев я пыталась сдерживать себя, умение, которому я училась всю жизнь — держать голову опущенной. Я пыталась вести себя так, будто я — слабая, без какой-либо силы, всего лишь слуга, и я до сих пор помню каждый свой ответ. Это — равновесие, которое заставляет меня думать об уроке Вал Морена, когда он жонглировал.

Я позволила ситуации с Локком выйти из-под контроля.

Я ставлю ногу на его грудь, слегка нажимая, чтобы напомнить ему, что если я сильно нажму, то могу сломать кость.

— Я закончила с вежливостью. Мы не будем играть в игры или придумывать загадки. Унизить Верховного короля — плохая идея. Унизить меня — еще хуже. Бегать вокруг моей сестры просто глупо. Может, ты думал, что я слишком занята, чтобы отомстить? Хорошо, Локк, я хочу, чтобы ты понял, что для тебя я найду время.

Его лицо бледнеет. Он явно не уверен, что делать со мной прямо сейчас. Он знает, что я однажды ударила Валериана ножом, но не знает, убила ли я его и убивала ли я с тех пор. Он понятия не имеет, что я стала шпионом, а затем главарём шпионов. Даже не видел битву на мечах с Тарин, только слухи.

— Сделать тебя Королевой Веселья было всего лишь шуткой, — говорит Локк, глядя на меня снизу вверх с какой-то нежностью в лисьих глазах, уголок губ чуть приподнят, словно он хочет, чтобы я улыбнулась вместе с ним. Для него. — Давай, Джуд, отпусти меня. Думаешь, я действительно верю, что ты можешь причинить мне вред?

Мой голос приятный и спокойный.

— Однажды ты обвинил меня в том, что я играю в интересную игру. Как ты это назвал… большая игра, где короли и принцы, короны и королевы? Но чтобы играть хорошо, я должна быть безжалостной.

Он начинает вставать, но я сильнее надавливаю ногой и немного перемещаю лезвие. Он перестаёт двигаться.

— Тебе всегда нравились истории, — напоминаю я ему. — Ты сказал, что хочешь создать историю. Ну, история о близняшке, которая убила жениха своей сестры, достаточно хороша, не правда ли?

Он закрывает глаза и протягивает пустые руки ко мне.

— Мир, Джуд. Возможно, я переиграл. Но я не могу поверить, что ты хочешь убить меня за это. Твоя сестра будет сломлена.

— Будет лучше, если она не станет твоей невестой, а потом и вдовой. — Говорю я, но убираю ногу с его груди. Он медленно встаёт и отряхивается. Поднявшись, осматривает комнату так, будто не узнаёт свою собственную усадьбу теперь, когда видел её с высоты пола.

— Ты прав, — продолжаю я. — Я не хочу причинять тебе вред. Мы должны быть семьёй. Ты будешь моим братом, а я твоей сестрой. Давай подружимся. Но для этого мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал. Во-первых, перестань пытаться заставить меня почувствовать себя неловко. Хватит пытаться превратить меня в персонажа одной из твоих драм. Выбери другую цель, вокруг которой будешь плести истории. Во-вторых, независимо от того, какие у тебя проблемы с Карданом, что подтолкнули тебя к тому, чтобы поиграть с ним в игры, что заставило тебя думать, что было бы забавно украсть его возлюбленную, а потом бросить ради смертной девушки — как будто ты хотел дать ему знать, что ему не стоило отпускать такую драгоценную вещь — оставь его в покое. Он Верховный Король, и это слишком опасно.

— Опасно, — говорит он, — но весело.

Я не улыбаюсь.

— Унизишь короля перед двором, и придворные будут распространять нелепые слухи, а подданные забудут страх. Вскоре меньшие дворы подумают, что могут пойти против него.

Локк наклоняется вправо к сломанному стулу и прислоняет его к столу, когда понимает, что он не будет стоять просто сам.

— О, хорошо, ты на меня злишься. Но подумай. Хотя ты и сенешаль Кардана и, очевидно, очаровала его своими бёдрами, губами и тёплой смертной кожей, но я знаю, что в глубоко сердце, что бы он тебе ни обещал, ты всё еще его ненавидишь. Ты хотела бы видеть его униженным перед всем двором. Если бы не ты была одета в лохмотья и если бы смеялись не над тобой, ты, вероятно, простила бы мне каждый поступок, который я когда-либо совершал против тебя, просто за то, что я это придумал.

— Ты не прав, — говорю я.

Он улыбается.

— Лгунья.

— Даже если бы мне это и понравилось, — говорю я, — это должно закончиться.

Кажется, он раздумывает о том, насколько я серьёзна и на что способна. Уверена, что он видит всего лишь девушку, которую привёл домой, которую поцеловал и обманул. Он задаётся вопросом, наверняка уже не в первый раз, почему я стала сенешалем, как мне удалось достать корону Эльфхейма, чтобы организовать коронацию, чтобы мой младший брат одел её на голову Кардана.

— Последнее из этого, — говорю я, — Ты будешь предан Тарин. Если она не опозорится с тобой или ты не опозоришь её, как только женишься на ней, больше не будет никаких претензий.

Он смотрит на меня безучастно.

— Ты обвиняешь меня в том, что я не забочусь о твоей сестре? — спрашивает он.

— Если бы я действительно думала, что ты не заботишься о Тарин, этого разговора не было бы.

Он глубоко вздыхает.

— Потому что ты бы убила меня?

— Если ты будешь играть с Тарин, Мадок убьёт тебя; я даже не получу такой шанс.

Я кладу нож в ножны и направляюсь к двери.

— Ваша забавная семья может быть удивлена, обнаружив, что не всё в мире решается убийством, — окликает меня Локк.

— Мы действительно были бы удивлены, если бы так было, — ответила я.

Злой Король. Глава 17.

За те пять месяцев, что ушли Виви и Оук, я посетила мир смертных только дважды. Один раз, чтобы помочь им обустроить квартиру, а второй раз для винной вечеринки, которую Хизер устроила на день рождения Виви. В это время мы с Тарин неловко сидели на краю дивана, ели сыр с маслянистыми оливками, получая маленькие глотки Шираза от студенток, потому что мы были «слишком молоды, чтобы законно пить». Всю ночь я нервничала, не понимая, что происходит в мое отсутствие.

Мадок послал Виви подарок, и Тарин добросовестно перенесла его через море — золотое блюдо с солью, которое никогда не опустошалось. Переверните его, и оно снова наполняется. Я подумала, что этот подарок заставит девушку нервничать, но Хизер только рассмеялась, как будто это была какая-то новинка с трюковым дном.

Она не верила в магию.

Кто знает, как Хизер отреагирует на свадьбу Тарин. Я надеялась, что Вивьен предупредила ее хотя бы о том, что должно произойти. В противном случае, новости о том, что русалки реальны, должны были прийти вместе с новостями о том, что русалки хотят нас поймать. Я не думала, что «все сразу» было идеальным способом услышать любую из этих новостей.

После полуночи мы с Тараканом отправляемся через море на лодке, сделанной из речного камыша и дыхания. Мы перевозим груз — смертных, которые прокладывали туннели в новых комнатах во Дворе Теней. Взятые из своих постелей сразу после заката, они будут возвращены незадолго до рассвета. Когда они проснутся, они найдут золотые монеты, разбросанные в их простынях и заполняющие их карманы. Не волшебное золото, которое исчезает, как одуванчики на ветру, и оставляет после себя листья и камни, а настоящее золото — месячное жалованье за одну украденную ночь.