Ничья его девочка (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 40

Меня привезли в их логово. Обратно. Даже устроили вечеринку в честь возвращения. Приемчик с домашней выпечкой, над которой так пыхтела Светлана и с гордым видом улыбалась, когда гости нахваливали ее стряпню в честь приезда племянницы, или кем они меня там всем представляли. Чуть ли не приемной дочерью. Журналисты расписывали, какой милый и благородный Барский и как заботится о сиротке, а я смотрела на это сборище лицемеров и чувствовала, как мне нечем дышать от понимания – а ведь ни черта не изменилось. Все те же лица и все та же я… только уже другая. Барский начал меня менять, и эти перемены выжигали на мне клейма принадлежности этому страшному человеку. Я ощущала, как они выбиваются под моей кожей, и ничего не могла сделать. Даже сбежать.

– Сенечка, как прошли эти два года? Тебе не было грустно там одной?

Спросила Светлана, подкладывая мне кусок торта в тарелку. Он осветлила волосы, сделала новую прическу. Холеная. Пахнущая дорогими духами, ухоженная до оскомины на зубах. Я бы даже назвала ее красивой, несмотря на лишний вес, но я не была объективной, и Светочка мне не нравилась.

– Нет, мне не было грустно, – улыбаясь ответила я, – у меня был парень.

– Как интересно, – всплеснула полными руками Света и отпила из бокала вино, – парень? И где он сейчас? Мы ведь можем с ним познакомиться?

Отчего-то подумалось, что она совершенно некрасивая, старая и у нее наверняка есть целлюлит на бедрах, и груди ее обвисли. Он ведь не спит с ней. Они просто друзья. Я читала, что так бывает в семьях олигархов. Мне отчего-то так хотелось в это верить. Как и многим наивным дурочкам, у которых молодость и внешняя красота стоит на первом месте. Я еще не была его любовницей… но мыслила я именно так, как и все они, которые на что-то надеются и тешат себя глупыми иллюзиями, связавшись с женатым мужчиной.

– Конечно, вы можете познакомиться на городском кладбище. – улыбаясь ответила я и с наслаждением улыбнулась еще шире, когда Светлана уронила вилку. – Он погиб. Его забили до смерти на одной из вечеринок.

– Какой ужас. Бедный мальчик!

– Да, бедный мальчик. Я долго не могла прийти в себя после его смерти. Он был мне очень дорог.

Посмотрела на Барского, но тот с невозмутимым видом поглощал свой кусок пирога. С момента моего возвращения он ни разу на меня не взглянул. Так, мимолетно скользнул своими волчьим глазами, когда я приехала с чемоданом, а он как раз спускался по лестнице в офис. В черном костюме, светло-голубой рубашке. Властный, недоступный и до сумасшествия красивый этим своим невероятным истинно мужским шармом, в котором чувствуется влияние, большие деньги и такие же огромные возможности.

– С возвращением, – бросил сухо и не глядя последовал быстрым шагом к двери, за ним скакали два его помощника, едва успевая. У Барского быстрая и очень энергичная походка. Он всегда так ходит, обгоняя всех и вынуждая пыхтеть и плестись сзади. Потом я пойму, что и это продуманная манипуляция, потому что Барский прекрасный знаток психологии. Глядя на этого холодного, ледяного деспота, с трудом можно себе представить, что он разорвал на мне блузку и стонал мне в губы, чтобы я кончала для него. И именно от этого контраста бросало в дрожь.

– А пусть Сенька нам станцует. Не даром же батя вываливал за нее такие деньги на учебу за границей и на ее кордебалет.

Голос Игната заставил вздернуть подбородок и найти этого слизняка взглядом. Значит, все по-прежнему и за это время он не изменился. Ни он, ни его сестрица, которая приподняла одну бровь и уставилась на меня взглядом полным презрения:

– Как она станцует? Здесь нет шеста.

Они оба заржали, не сдержали усмешку и другие гости. Я посмотрела на Барского, но тот промокнул рот салфеткой и совершенно не отреагировал на издевательские реплики своих отпрысков. Я знала, что ему не нравилось мое увлечение танцами… мне несколько раз говорили, чтоб я их бросила, но все же не настаивали. Усмехнулась… значит, станцевать для барской семейки. Почему бы и нет. Меня кормят и поят, и ожидают, что я буду развлекать хозяев. Надо ж быть благодарной и таки развлечь.

Встала из-за стола, и Игнат откинулся на спинку стула в наглом ожидании с противной усмешкой на губах. Я снова посмотрела на Захара и вздрогнула, когда увидела, что теперь он смотрит прямо на меня. Впервые с момента моего возвращения. Пронзительный взгляд. Убийственный и тяжелый до невыносимости. Кажется, я сейчас прогнусь под этой тяжестью. И понять не могу – он тоже желает, чтоб я танцевала, или нет?

– Может, разденешься? А то костюм неподходящий.

– Может, выйдешь, а то твой тон неподходящий? – спокойно спросил Барский, и отпрыск тут же поутих, но продолжил сверлить меня мерзким взглядом, который мне совершенно не нравился. Он претерпел изменения с момента моего отъезда, и теперь в нем появился легко узнаваемый блеск похоти. Но сейчас мне было на него более чем плевать. Меня трясло от понимания, что Барский так же, как и все эти богатенькие сволочи, хочет увидеть мое унижение, увидеть, как я танцую для его сына и для гостей. Интересно, своей дочери он бы тоже позволил танцевать? Ответ я знала сама. Я – никто. И лишь сам Барский делает меня кем-то, пока ему это интересно.

Я прошла мимо Светланы, достала свой смартфон и нашла подходящую песню... ту самую, с которой мы взорвали зал и заняли первое место, только там я была с труппой, а здесь, конечно же, соло. Но именно тогда я влюбилась в этот текст, как и в исполнение, казалось, это мое внутреннее я рвется от отчаяния и молит о чем-то монстра, который никогда надо мной не сжалится.

Притаились гости, и кто-то уже приготовил сотовые для съемки. Ну что ж, за все в жизни надо платить. Посмотрела на Барского, и тот откинулся назад. Потягивая вино и склонив голову к плечу. Ждет моего унижения… сволочь. Как был ублюдком, так и остался. Да, при всей моей любви к этому человеку я ясно представляла себе, что он за зверь. Хотя нет, я всего лишь могла думать, что представляю. Узнаю я это намного позже…

Заиграла музыка… и я глубоко втянула воздух, закрыла глаза и снова открыла, глядя на Захара, в воздух взметнулись первые аккорды, и, сбросив туфли, взметнулась и я.

Верните мне меня:

Я больше не играю.

Верните мне меня --

Зачем я вам такая?

Верните мне меня --

Хотя бы по частицам,

Пока не до конца

Меня склевали птицы.

Из частей да в целое

Себя я снова сделаю…

И все вокруг исчезают, растворяются довольные и вытянувшиеся от удивления лица, они тают и расплываются на фоне стен. Все бесполезные и совершенно ненужные мне пятна с глазами и губами, кроме одного… ЕГО лица. Оно становится все отчетливей, и я вижу его, пока скольжу по мраморному полу залы, вскидывая руки и взлетая в прыжках, приземляясь и глядя в волчьи глаза, которые смотрят на меня так… словно и для него все они растаяли…..

Верните мне меня:

Я всё равно сломалась…

Верните мне меня,

Пока чуть-чуть осталось…

Верните мне меня --

Хотя бы попрощаться…

И перед глазами мелькают кадры, как увидела его впервые. Как смотрит на меня, подняв воротник, словно на насекомое, а я еще счастливая идиотка, которая совершенно не понимает, что только что попалась сама в капкан возле самого опасного и лютого хищника, и теперь мне остается только судорожно биться и корчиться от боли, когда он будет жрать меня кусочками наживую, глядя, как я беспомощно трепыхаюсь и истекаю кровью…

Оно ни до кого

Не может достучаться…

Его нужно убедить,

Чтоб опять хотелось жить…*1

Тяжело дыша, опустилась на пол, накрывая себя руками и склоняя голову. Раздались аплодисменты и восхищенные возгласы, а я поднялась на ноги, откланялась в разные стороны, делая реверансы, подобрала туфли и пошла к себе в комнату.