Время проснуться дракону - Ганькова Анна - Страница 28

– Ну, если честно, на мой взгляд, они в чем-то правы… только ты-то здесь причем?! – недоуменно воззрился на него Вик. – Это теперь проблема Рича – учить чему народ или так пока оставить. Вот и отец в свои последние дни об этом много говорил… волновался… а зачем? – на последних словах младший принц отвел взгляд, боясь, что брат увидит в них проступившую слезу.

Но тот, не дав впасть Вику в тоску и не пожелав замечать повлажневших глаз, резко прикрикнул на него:

– Хватит жалобиться, соберись, ты все-таки, принц! У нас проблемы. И не только в Эльмерии, а повсеместно – во всех человеческих королевствах. И как раз, именно из-за того что этот самый народ дальше своего носа и малых радостей ничего видеть не желает. Привыкли все решения на откуп господам и священникам оставлять, а сами, как стадо, идут, куда кнут пастуха направит, лишь бы сладкий кусок и мягкую постель не отобрали!

– Да так вроде всегда было… – продолжал недоумевать Вик, теперь вообще не понимая, куда братец клонит.

– Вик! Соображай быстрее! Ты сам что сказал? Что в народе давно уже гномов, оборотней и эльфов за иноверцев считают! Но ведь они, веруя в Многоликого, изначально все его стороны принимают, а заодно и то, что каждый Его Лик имеет отражение в Созданиях Его. А вот люди это понимание давно изжили!..

– И что?.. – тряхнул Вик головой, с трудом продираясь сквозь теологические доводы брата.

– А то, что спустя тысячезимия, в сознании людском теперь и Темный, и Светлый – не крайние Лики одного Многоликого, а противоположности полные, отдельные Один от Другого! При этом к нашим дням культ Темного почти совсем утерял свои позиции! Вот скажи мне, братец, ты недавно проехал почти полстраны, добираясь до столицы, много ты видел храмов Темного? – спросил Рой, при этом, пристально глядя на него.

– Не-ет, только маленький древний храм в одной из деревень недалеко от Ястребиного Утеса и Главный, на храмовом холме уже в Эльмере…

– И что ты об этом думаешь?

– Да ничего… хочется людям верить в одного Светлого – пусть верят. В чем проблема?!

Рой на это покачал головой, а взгляд его, устремленный на брата, приобрел странное выражение – снисхождение приправленное горечью:

– А ты не забыл, случаем, от кого сам-то происходишь?! И весь наш род… и, в какой-то мере, вся знать… и соответственно все маги?! М-м?

– От Темного… – ответил Вик. Попутно чувствуя подвох в вопросе, но никак не ухватывая, в чем его суть.

А дальше он, все больше слушал. И в голове его, тем временем, что-то страгивалось с места и закручивалось, пускаясь в несвойственные ему раздумья. И хотя Вик, в отличие от брата, к наукам не особенно тяготел, но в меру приличное образование все же получил. И теперь он с трудом воспринимал, что те непреложные истины, впитанные им еще в детстве, для большинства живущих ныне людей всего лишь сказки давних зим, с не раз переиначенным сюжетом. Он-то, десять зим в дальнем замке просидел, в пол уха старенького учителя слушая, а тут, оказывается, такие дела творятся – непонятные, серьезные… страшные, которые с набега и не уразумеешь!

Простому народу, отринувшему когда-то веру в Создателя Единого, как в Многоликого, теперь было естественней превозносить лишь его Светлый Лик. Это же так легко и понятно, нести свои горести и проблемы именно к Нему – Чистому и Сияющему! А потом, покаявшись, ожидать, что он Своим Светом очистит и их от малых и больших прегрешений.

А что Темный? В балладах тех перепетых и присказках пересказанных, только-то и осталось, что Он многоженцем был, излишества разные насаждал, да магов не сотворил, как подобает божеству, а породил, как каждая человеческая пара своих детей рожает – через утехи постельные и утробу матери.

Чему там можно поклоняться?! За что челом об пол бить?!

Маги, они чужды простому люду – живут долго, дела творят такие, что косным умом и не понять, да и могущественны непомерно по человеческому разуменью. Страх от них один – да и только! Семь жен – это вообще непотребство несусветное! А излишества разные простому человеку и не по карману – так не нужны они вовсе. И, самое-то главное, благости в Темном нет и благолепия! Как такой прощением одарит, от грехов отмоет?

И давно уже осталось за гранью короткой человеческой памяти, что в облике Темном в Мир приходил Сам Создатель Единый, а Лик тот был всего лишь «одеждой» пригодной для выполнения определенной работы. Как кузнецу положен фартук из толстой кожи, а продавцу сладостей – из беленого льна, ну а пахарю вообще фартук непотребен – одевай что поплоше, да посвободней, чтоб движения не сковывало. Нет, не помнят этого уже – забыли все!

Забыли и то, что женщины, взятые Темным в супруги, были не для услаждения низменных желаний, а для обучения и порождения магов. Да и количество жен было обусловлено, собственно, не ненасытной чувственностью Его, а магией чисел. И забылось давно, что волшебники те были рождены для защиты всего рода людского от властных эльфов. Потому что Большая Битва ушла годами так далеко, что для людей, с их кратким веком, отгремела в незапамятные времена. И если не забылось еще, что была она между людьми и эльфами – то и это счастье великое, а вот причины, приведшие к ней, вряд ли мог назвать хоть один человек из тысячи.

И уж тем более выпало из человеческой памяти то, что в народе давно числилось за «излишества». И были это совсем не блага, за деньгу покупаемые, а всего лишь чувства, владеющие людьми.

Это Любовь! К женщине, ребенку, брату или матери – не важно. Сострадание живое! Страх безбрежный! Гнев неуправляемый! Жадность затягивающая! И все проявления этих чувств – чистые, сами по себе или частичные, замешанные в одно из многих, или подогреваемые извне, и есть тот дар, что преподнесен всем Темным при сотворении.

А вот то, что людские яркие чувства часто зависят от тех самых материальных благ – вот это-то и вносит сумятицу и путаницу в понимание сего дара. И это уже от каждого человека зависит, что вызывает в нем эти чувства. Один порадуется, дав монетку нищей старухе, а другой напьется от счастья, что увесистый кошелек нынче в толпе срезал. Один разозлится, увидев ребенка обиженного, а другой изойдет злобой, если у соседа вдруг лошадь новая появится.

А вот Светлый Лик, как часть Создателя, несет в себе только чистый порядок, обездвиженную стабильность и холодный разум. Как ледник в горах – и вода-то в нем кристально чистая, и каждая снежинка идеальна по форме, и прекрасен он неимоверно сиянием своим – но жизни-то в нем нет!

И если благолепия, то бишь красоты величественной, действительно у Него не отнять, то вот благости – доброты и милосердия, в Нем нет… и никогда, и не было!

А уж если взять на себя труд и открыть старые эльфийские трактаты, то можно и вычитать там, что первые светлые эльфы были холодны, как тот ледник, и чувствовать не могли – а поэтому и не выжили!

Люди же чувствуют – и живут, и плодятся, и здравствуют. Вот и получается, что если веровать в Светлого Единого, то жизнь человеческая проходит в постоянном грехе – изо дня в день, из минуты в минуту. Потому что все, что люди переживают, выходит за рамки чистого порядка и холодного разума.

И даже радости их – наслаждение от вкусного куска, съеденного за трапезой, удовлетворение от прибыли, полученной за проданный урожай, радость от соития с желанным женским телом и даже восторг маленькой девочки от подаренной родителями шелковой ленты – получается, что все это греховно.

И в свете подобного одностороннего верования становятся непотребными даже такие, казалось бы, чистые чувства, ничего человеку не прибавляющие, а наоборот, отнимающие – тоска по ушедшему в море возлюбленному, страх за жизнь заболевшего ребенка и горе от смерти отца. Просто потому, что сильны они неимоверно и холодному рассудочному разуму, угодному Светлому Единому, непотребны.

Вик сидел и «переваривал» вроде бы привычное для себя знание, но в новой, сложной для него, интерпретации. Но Рой, не дал ему много времени на раздумья, а погнал беседу дальше, как коня на скачках – «нахлестывая» и ускоряя темп: