Леди Малфой (ЛП) - "cherrypie3601" - Страница 108

— Что ты делаешь? — спросил он, и в голосе его звучало неподдельное волнение.

На самом деле она даже не думала, как пройдёт их первая встреча после открывшейся информации о Натали. Глупая Гермиона Грейнджер — та, которая видела своё будущее с этим человеком — боялась, что её злость окажется сильнее неё, но практичная Гермиона Грейнджер — та, которая знала, насколько безрассудно себя вела — не боялась ничего.

— Ухожу, — резко отозвалась она, выдёргивая запястье из крепкой хватки Драко. Он послушно выпустил её руку.

— Ты никуда не пойдёшь.

«Глупая Гермиона» начала снова обретать власть в теле девушки, и серые глаза Драко заставили её остановиться, но она знала, что если не уйдёт сейчас, то пожалеет о тех словах, которые готовы были сорваться с её губ.

— Пусти.

— Останься, — тихо проговорил он, почти умоляя. — Пожалуйста. Поговори со мной.

— Нет.

— Гермиона, если ты только…

— НЕТ! — вскрикнула она, отступая на несколько шагов.

— Какого чёрта с тобой творится? — спросил Драко уже без прежней мягкости — теперь в его голосе звучали смятение и отчаяние. — Я могу объяснить то, что произошло с Маркусом.

— Хватит, Драко! — воскликнула Гермиона, зажимая уши ладонями и пытаясь пройти мимо него к камину. — Замолчи!

— Я знаю, что мне не стоило его убивать, но ты бы только видела, как он на тебя смотрел. Он был чудовищем, и я не мог не воспользоваться случаем.

— А, так это было ради меня? — Лицо Гермионы искривила жестокая усмешка. Что ж, если Драко хочет поговорить, они поговорят. — Ты просто защищал меня? Заботился обо мне?

— Мне жаль. — Он склонил голову, и она увидела ту самую, беззащитную и человечную сторону Драко, с которой познакомилась совсем недавно. Но ярость, пылавшая у неё в венах, была подобно яду, который острым жалом вонзался в каждую клеточку тела и контролировал её мысли и эмоции.

Гермиона бросила сумку на пол, опустилась на колени и выудила оттуда клочок бумаги, который перевернул её жизнь. Он оказался сложен фотографией внутрь, и она не стала его расправлять, так что теперь с оборотной стороны на неё смотрело искажённое ненавистью лицо Лестрейнджа. Некоторое время Гермиона не могла оторвать взгляд от газеты, чувствуя, как злость и разочарование с новой силой вскипают в ней, но потом резко поднялась на ноги и выпрямилась. Приближаясь к Драко, она крепче сжимала в кулаке клочок бумаги и, оказавшись в нескольких дюймах от парня, грубо припечатала статью к его груди. Злость придала ей смелости. Невидимая рука, до этого сжимавшая её горло, мешая дышать, сейчас помогла ей произнести два простых слова:

— Мне тоже.

Драко недоумённо взял в руки газетную статью и начал недоверчиво её расправлять, чем и воспользовалась Гермиона, схватив сумку с пола и направившись к выходу. Мрачный взгляд её карих глаз был последним, что Драко увидел, прежде чем дверь захлопнулась с оглушительным треском. Его взгляд зацепился за несколько слов на странице.

Но слова тут были излишни. Фотография — тот образ, который Драко долгое время видел лишь в моменты физической слабости, истекая кровью, теперь смотрела на него, как немое поздравление с тем, что он в очередной раз умудрился всё испортить. Как и Гермиона, он не мог долго рассматривать статью и бессильно опустил левую руку, продолжая бездумно мять бумагу в ладони, пока его правая рука непроизвольно сжалась в кулак и с силой впечаталась в ближайшую стену, сдирая кожу на костяшках пальцев и оставляя кровь на камне. Гермиона едва успела переступить порог, когда услышала низкий, почти животный крик, полный отчаяния и боли, но она продолжала идти вперёд, так ни на мгновение и не остановившись.

*

— Лекарства я уже забрал, — сообщил Гарри, приподнимая руку с зажатым в ней контейнером, и первым направился к воротам дома на площади Гриммо. Рон и Пэнси слегка отставали, медленно выбравшись из кареты и направившись ко входу, периодически морщась от боли в ранах. Гарри терпеливо ждал у калитки. — Что-нибудь слышно от Малфоя или Гермионы?

Пэнси пожала плечами.

— Нет.

— Вообще-то Гермиона очень странно вела себя в больнице, — добавил Рон и замолчал, задумавшись о чём-то. — Мы разговаривали, а потом она вдруг разревелась. Я и раньше видел, как она плачет, но в этот раз мне стало страшно. Думал, у неё начнётся нервный срыв…

— Ей пришлось через многое пройти в последние месяцы, — предложила своё объяснение Пэнси и прикусила губу, надеясь, что Рон не станет зацикливаться на этой теме.

— Ты имеешь в виду с Малфоем? — уточнил он, с улыбкой наблюдая, как на лице Паркинсон отражается искреннее изумление. Рон первым высказал то, о чём все предпочитали молчать, при этом вид у него был как у человека, который с сожалением, но вполне достойно принял своё место в мире. — Я же не слепой.

Молча они поднялись по лестнице к входной двери, когда он повернулся в сторону Гарри и всё с той же усмешкой добавил:

— Мог бы намекнуть мне, что о чём-то догадываешься.

— Я не был уверен, — признал Гарри. — К тому же то, что происходит между ними, меня не касается.

— Теперь это и меня не касается, — отозвался Рон, только теперь впервые полностью осознавая окончание отношений с Гермионой. Хотя само чувство не было совершенно новым: он ощущал те же эмоции, пусть и не так остро, с тех самых пор, как купил это дурацкое кольцо и попытался убедить себя в том, что их отношения не зашли в тупик.

Они втроём зашли в дом, и Гарри запечатал заклинание доверия на здании. Пэнси первой направилась в гостиную и с облегчённым вздохом опустилась в мягкое кресло, пока Рон заглянул на кухню, чтобы сделать себе сэндвич. Гарри раздвинул шторы на окнах, позволяя вечернему солнцу разогнать полумрак комнаты, и пошёл к лестнице на второй этаж, чтобы осмотреть спальни.

— Здесь их нет, — сообщил он, появившись в гостиной пятью минутами позднее. — Элая тоже.

— Очень жаль, — отозвался Рон, открывая упаковку сырных крекеров, — потому что сейчас я бы убил за хороший ужин.

Пэнси не смогла сдержать улыбку в ответ на его бесхитростность. Мир был полон ненависти, кровопролития, злобы, болезней, но, казалось, ничто не могло по-настоящему потревожить Рона. Он держал удар, поднимался после поражения и продолжал идти вперёд.

— Я могу что-нибудь приготовить, — предложила она.

Рон так и не успел ответить, потому что в следующую секунду входная дверь со скрипом открылась, и уже через мгновение в комнате появился Драко — заметно взъерошенный и раздражённый. Он замер на пороге, окинув взглядом всех троих, по-видимому, немного удивившись, что они приехали так быстро.

В комнате повисла напряжённая тишина, которая мурашками пробежала по спине Пэнси, и она уже знала, что он нашёл Гермиону. Она попыталась угадать, о чём думают Гарри и Рон, но они просто молча наблюдали, как Драко снял пальто, перекинул его через спинку дивана и уселся напротив них.

— Я нашёл её, — подтвердил он догадку Пэнси.

Никто не решился заговорить сразу — всем было понятно, что произошло, хоть причины и оставались неясны.

— И… где она сейчас? — осторожно спросил Гарри, первым нарушая молчание.

— Не знаю, — через силу ответил Драко, словно слова из него вытаскивали клещами. И только Пэнси понимала, почему он решил остаться с ними, а не скрываться где-то в одиночестве: Малфой просто боялся остаться один, потому что тогда он оказался бы наедине с мыслями о Гермионе, анализируя каждую минуту, проведённую вместе с ней, жалея о каждой совершённой ошибке. Он боялся видений, которые, несомненно, стали бы преследовать его, отравляя существование, поэтому он заставлял себя сидеть в гостиной дома на площади Гриммо и разговаривать — потому что даже рассказ об их с Гермионой ссоре был несравненно лучше одиночества, в котором он сам был своим злейшим врагом.

— Она была здесь. — Он сделал паузу, отгоняя воспоминания об их последнем разговоре и о том, как Гермиона посмотрела на него, прежде чем хлопнуть дверью на прощание. — А потом ушла. Я пытался догнать её, но не смог найти.