Без права на жизнь (СИ) - Рейн Роман - Страница 20

— Давай улетим отсюда к чертовой матери и построим свой новый мир?

— Нет, — тихо отказал Верден.

— Боишься? — спросил Овальд.

— Боюсь, — честно ответил Верден. — Понимаешь, в молодости ты боишься потерять то, что у тебя есть. Я думал, что в старости мне будет нечего бояться. Думал, что даже смерть мне будет не страшна. Прошли годы. Теперь мне нечего терять, но я все еще боюсь чего-то. Возможно, я просто привык жить трусом, просто раньше этого не понимал.

— Дело твое Верден. Я не хочу подвергать тебя риску и ломать твою жизнь. Прошу тебя помочь мне угнать корабль из училища. Ведь он же есть там?

— Есть. — Кивнул Верден, и удивленно приподняв брови отхлебнул глоток горячего чая. — Он готов к полетам.

— Где именно он находится? — спросил Овальд и подлил себе еще немного вина.

— В резервном ангаре, на заднем дворе. Помнишь, где раньше была столовая?

Овальд утвердительно кивнул.

— Столовую давно убрали. Теперь там находится учебный корабль, на котором студенты сдают практические экзамены. Летать они, конечно, не летают, но посидеть за «баранкой» им дают.

— Вот и отлично. Чтобы от тебя отвлечь все подозрения, возьми на завтра больничный. Думаю, что тебе это труда не составит.

— Вся проблема в том, что корабль находится под охраной. Его невозможно угнать. Это безумная идея, Овальд.

— Знаю. Но я все же попробую это сделать.

— Утро вечера мудренее. Пошли спать. — Объявил Верден и встал из-за стола. — Я постелю тебе на полу.

***

Холодный дождь нещадно хлестал по лицу. Одежда промокла до нитки, и тело сотрясалось от озноба. Быстро темнело, и надо было срочно найти место для ночёвки. По небу кровавым, небрежным мазком расплылся закат. Оставаться в такую погоду ночью, без крыши над головой — было самоубийством. Неподалеку виднелся силуэт старого, заброшенного многоэтажного дома. Почему Овальд сразу понял, что дом заброшен? Все просто — в нем не было света, а раз нет света — нет тепла, а это значит, нет и людей. Аккуратно семеня ногами по лужам, чтобы не поскользнуться, Овальд приблизился к дому.

Пустые глазницы оконных проемов не подавали никаких признаков жизни.

«Этот непонятно откуда взявшийся старый дом будет идеальным укрытием от непогоды», — решил Овальд. Когда он, нелепо хлябая сырой обувью, подошел поближе — в окнах всей многоэтажки вспыхнул свет. На улице к этому времени совсем стемнело, поэтому внезапная вспышка, словно плетью, хлестко ударила по глазам. Болезненно щурясь, Овальд внимательно стал вглядываться в окна. Освещение было совершенно контрастное, это напоминало какое-то конфетти из окон: уютно-спокойное рядом с казенно-холодным, нервно-дискотечное и празднично-искрящееся, приглушенно-романтичное и пронизывающе-ослепительное. И только одно из этих окон было темным, но присмотревшись внимательно, Овальд заметил и в нем источник света — на подоконнике стояла горящая свеча, с мягким, трепетно извивающимся язычком пламени.

Если возраст дерева можно определить по кольцам на срезе, собак — по зубам, возраст человека — по паспорту, то возраст жилого дома можно опознать по трещинам в бетонных плитах. Они, как морщины на лице — чем больше смеха и слез, тем больше, паутиной расползшихся, маленьких трещинок. Следы от таких эмоций во множестве впечатались в бетонное лицо многоэтажки. Этот дом был старый. Очень старый.

Овальд со скрипом открыл дверь и вошел в подъезд. Никаких лестниц или лифта здесь не оказалось, только один этаж какого-то причудливого общежития, освещенный тусклыми лампочками, с невероятно длинным коридором, по обе стороны которого были двери. Овальд деликатно постучался в первую попавшуюся дверь — ответа не последовало. Тогда он нерешительно взялся за ручку и дверь легко распахнулась.

— Добрый вечер. Есть кто дома? — громко спросил Овальд.

Никто не ответил. За спиной послышались шаги. Они приближались. Так и не решившись войти в чужую квартиру без приглашения, Овальд обернулся на подходившего, и обомлел…

Прямо на него шло нечто… или, скорее всего НЕКТО, очень странного вида. В медленно приближающейся фигуре, похожей на человеческую, просматривались непропорционально длинные руки, с тонкими и длинными дрожащими пальцами. Руки были настолько длинными, что кисти безвольно волочились плетьми по полу. В нос резко ударил запах гари и тлена, во рту почему-то почувствовался сладковатый привкус.

Существо медленно приближалось и вскоре Овальд смог разглядеть его отчётливей. Спутанные тусклые седые волосы свисали ниже плеч, лицо было черным и обгорелым, как и вся его оборванная одежда. Воспаленные, карие глаза не мигали. Сначала Овальд подумал, что у этого существа нет век, но присмотревшись, он их все же обнаружил. Просто его глаза были причудливым образом перевернуты: если долго и пристально смотреть на перевернутое лицо даже очень красивого человека, то его глаза становятся жуткими… Совершенно неправильная форма глаз, которые начинают казаться чуть ли не вертикальными. Уродливое широкое нижнее веко и маленькое, сморщенное верхнее. Ресницы начинают смотреться подтеками от черных слез.

Существо приближалось, пристально глядя на Овальда.

— Эй! Ты кто? — хрипло спросил Овальд, судорожно сглатывая слюну. Существо не ответило, только лишь улыбнулось, обнажив ряд кривых, желтых зубов. Его походка не была ковыляющей, как у зомби в фильмах: он шел как-то обречённо, шаркая босыми ногами и устало опустив плечи.

Овальд услышал бешеные удары своего сердца, а ноги парализовано застыли на месте, словно они были закованы в кандалы с тяжелейшей гирей.

С трудом преодолев оцепенение, Овальд рванулся в квартиру и остановился в центре комнаты, затем, что-то сообразив, побежал обратно к входной двери, что бы закрыться на замок изнутри. Проваливаясь ногами, словно в густой кисель, Овальд невыносимо медленно бежал к двери. Существо неотвратимо надвигалось, не переставая улыбаться, все ближе, ближе, ближе…. Поняв, что не успевает, Овальд, издав душераздирающий крик, отчаянным прыжком достиг двери и захлопнул ее прямо перед самым носом странного существа.

Обнаружив кем-то заботливо оставленный ключ в замочной скважине, не мешкая ни секунды, он прокрутил его на два оборота и устало сел, опершись спиной о мягкую обивку двери.

Снаружи, за дверью, не было слышно никаких звуков. Тишина…

Боковым зрением Овальд уловил едва заметное движение. Ключ медленно поворачивался против часовой стрелки. Овальд вцепился мертвой хваткой в ключ и начал поворачивать его в обратную сторону.

Силы были равны. Ключ больше не поворачивался ни в ту, ни в другую сторону. Внезапно Овальд услышал резкий хруст и, упав на пол, он увидел в зажатой руке круглый, металлический язычок от сломанного ключа.

Замочная скважина продолжила вращение против часовой стрелки.

— Дьявол! — выругался Овальд, вскакивая на ноги, но замок уже был открыт, и продолговатая дверная ручка медленно опускалась вниз…

К счастью, он вовремя увидел короткую, хромированную дверную цепочку. Продев шарик, закрепленный на краю цепи в пластину с прорезью, Овальд отскочил в дальний угол комнаты. Дверь плавно приоткрылась на несколько сантиметров, в образовавшуюся щель вползла обгорелая, длиннопалая рука и уверенным движением сбросила цепочку.

Дверь была открыта и на пороге стояло это странное существо. Как ни в чем не бывало, оно подошло к стене и, нарушая все законы гравитации, стало уверено шагать вверх.

Забившись в угол между двумя стенами и потолком, оно уютно уселось там и стало пристально, не мигая, рассматривать Овальда.

— Кто ты? Что тебе нужно? — почти беззвучно, одними губами, спросил Овальд.

У существа резко переменилось настроение. Усталость и медлительность моментально поменялись на агрессию и безумие, словно его только что жутко оскорбили.

Хрипя и выгибаясь в обратный мостик, существо поползло по потолку к Овальду. Непропорционально длинные руки были широко расставлены и крепко цеплялись за штукатурку тонкими, волосатыми пальцами, с шишковатыми, раздутыми суставами.