Созвездие Девы (СИ) - Крылатова Екатерина Александровна - Страница 61

Он удивительный человек, удивительно прекрасный и непохожий на других. А ты, Соболева, дура! Инфузорная «туфелька» с одной-единственной пищеварительной вакуолью и полным отсутствием мозгов! Нагородила такой огород, что тете Вале в ее деревне и не снился! Понимание хрупкости нашего счастья, даже без щедрого вклада древних ведьм и прочих потусторонних факторов, ударило по темени сильнее любой дубины. Не делай ему больно… А я только и делаю, что делаю. Своими нелепыми подозрениями, подростковыми комплексами. Жизнь-то мудра: раз вышло так, а не иначе, значит, надо, а мы, глупые люди, стенаем и ропщем на судьбу. Каждый получает по заслугам, и если ты не знаешь, за какие заслуги тебя одарили, виноват тут вовсе не даритель. Значит, это кому-нибудь нужно. Значит, рано или поздно ты заслужишь.

- Арчи! – я счастливо рассмеялась. – Арчи, – чмокнула щенячью морду, желая поделиться своей радостью с единственным находящимся вблизи живым существом, – я люблю тебя, люблю Тёмку, люблю всех-всех-всех, даже Крамолову, Ульяну и Ирину Бестужеву… немножко. Потому что это ужасно, когда тебя совсем-совсем никто не любит!

В меня будто влили порцию свежих сил, влили с избытком, и теперь эти силы плескали через край. На радостях вытерла пыль во всем доме, вымыла полы и поставила в духовку пирог. Резкая смена собственного настроения немножко испугала, но я уже набившим оскомину жестом выбросила подозрения из головы. Здесь они и вправду лишние.

День пролетел незаметно. За всеми этими заботами ухайдокалась так, что бесстыже заснула в начале девятого. Разбудил ябеднический лай лабрадора. Книжка шлепнулась на пол, я подскочила с кресла и непременно свалилась бы, не подхвати меня опытные руки.

- Ты вернулся, вернулся…

- А что, мог и не вернуться? Интересно девки пляшут! Не ожидал столь бурной встречи с риском для здоровья встречающих. Арчибальд Батькович, тебя это тоже касается.

- Как всё прошло? Как погуляли? У Пашки всё в порядке? Расскажешь потом… А у Крамоловой был? Нового коллегу видел? Ой, ты же, наверное, голодный! Прости-прости, я сейчас разогрею. Хотела ведь дождаться, так нет, уснула…

- Вер, – меня удержали на месте, не дав улизнуть на кухню, – сбавь скорость. Не знаю, на какой вопрос отвечать, раньше не замечал за тобой такого. Что-нибудь случилось?

- Нет-нет, просто набегалась… Пойдем скорее, ты должен это попробовать!

Мясо было оценено по достоинству, пирог признали «шедевриальным» и даже потребовали супу на дегустацию. Держу пари, сегодня он так ни разу и не поел толком, мороженое в парке – не в счет.

- Я виделся с Печориным, – ну, кто бы сомневался. – Похоже, что делать ноги он собрался всерьез.

- Всё-таки увольняется? – грустно спросила я, наливая нам чай и кофе.

- Надо смотреть правде в глаза: из москвича провинциала не сделаешь. Плохо ему здесь, а в Москве дети, родные души. Оптимальный вариант.

- А как же грызня за наследство Рейганов? Как же Алёна?

- Вот тут да, сложновато. Формально, срок появления законных наследников не истек, и всё добро пока принадлежит им. Женька может официально отказаться от наследства в пользу какого-нибудь левого кузена Барри, думаю, он так и поступит. А Алёна смирилась, поедет с ним. Там всё куда сложнее, чем кажется, но они детки взрослые, разберутся. Надеюсь. Квартиру Печорин не продает, оставляет на всякий случай. Куркуль!

- Ты будешь скучать, – улыбнулась я, – ну признайся!

- Делать мне больше нечего, – проворчал Воропаев. – Ладно, признаюсь: буду скучать. Привык к нему за двадцать лет бок о бок. С другой стороны, отсюда до столицы полдня пути, для бешеной собаки – не расстояние, будет прибегать в гости.

Я украдкой рассматривала его. Темные волосы, посеребренные виски, высокий лоб пересекают едва заметные морщинки. Тонкий нос, мои любимые изумрудно-зеленые глаза, маленькая родинка на правой щеке. У меня на левой, а у него на правой. На щеках и упрямом подбородке тень, брился в последний раз вчера утром. И ведь не скажешь, что писаный красавец, но красив по-своему, когда улыбается – особенно. Не зря столько сердец в нашем отделении разбил…

- Ты прекрасна в любом виде, – хмыкнул «писаный красавец», нагло копавшийся в обрывках моих мыслей, – и не один я так считаю. Жертв твоего обаяния называть не буду, дабы сохранить за людьми право на конфиденциальность.

Слово «конфиденциальность» невольно напомнило о визите мотоциклетной дамы. Я резко поставила «заслонку», продолжая думать о разбитых сердцах отделениях.

- Вер, – Артемий собрал грязную посуду и сложил в мойку, – что случилось?

- С чего ты взял, что что-то случилось? – ответила я вопросом на вопрос. Он часто поступал так, сам того не замечая, а чужие привычки заразительны.

- С того, что я колдую не год и не два и о мысленных импульсах знаю гораздо больше твоего, без обид. Психически здоровый, спокойный человек не может сосредоточиться на одной-единственной мысли – это подтвержденный наукой факт. Остальные мысли всё равно идут побочным фоном. Если же это не так, вариантов только два: а) человек упорно пытается сосредоточиться на чем-то для себя важном, вызубрить стихотворение, формулу или экзаменационный билет; б) желает что-то скрыть за определенной мыслью. Как считаешь, к какому из двух вариантов, зная тебя, я склоняюсь?

Хлопнула дверца мышеловки. Я надулась и буркнула:

- То есть, возможность наличия у меня личных, если хочешь, интимных мыслей ты даже не рассматриваешь? Ну-ну.

- Просто я знаю, к чему может привести обилие «интимных» необоснованных мыслей, – прошептал он, – и не хочу, чтобы это приключилось с нами. Потому что боюсь.

- Если я скажу, обещаешь ни на кого не покуситься?

- Разве что дело дойдет до крайности. Обещаю.

- Пока тебя не было, приезжала Маргарита. Она хотела устроить мне проверку на прочность.

Глава 15

Крылья для двоих

Любовь – это когда ничего не стыдно, ничего не страшно, понимаете? Когда тебя не подведут, не предадут. Когда верят.

М. Рощин

Воропаев не изменился в лице, словно новость о незапланированном визите сестры ничуть его не удивила.

- И как проверка, удалась?

- Понятия не имею, – проворчала я в его обычной манере, – именно это меня и беспокоит.

- Разве Марго не озвучила результаты?

- В том-то и дело, что озвучила. Назвала блаженной и гостем с Марса, потому что, якобы, одни блаженные да зеленые человечки не польстятся на фирменные шмотки!

Он заметно расслабился.

- В духе моей сестрицы.

- Так ты знал, что она приедет?!

- Разумеется, нет, – обиделся Артемий, – иначе бы не рискнул оставить вас наедине. Марго ценит экспромт и вдохновение, не сердись на нее за это.

- Так кто ж сердится? – забормотала я, в душе радуясь такому повороту беседы. – Извини, что не сказала сразу: она попросила не говорить, но раз это важно…

- Мне надо отучаться от привычки лезть в душу почем зря, – вздохнул Воропаев. – Пускай я всегда знаю, чего ожидать, это нечестно по отношению к тебе.

- Я не против твоего присутствия в моей голове, – накрыла его руку своей, как это делала сегодня Ксюша, – только прошу оставить за мной право на маленькие женские тайны.

- При условии, что эти маленькие тайны не обернуться большой проблемой.

- Разумеется, – чопорно кивнула я. – Где поставить подпись?

- Достаточно твоего «честного пионерского».

- Честное пионерское! По рукам?

- По рукам.

Мы пожали друг другу руки. Перевести всё в шутку – лучший выход. Тайны Марго я так и не выдала, названая сестренка гордилась бы мною.

- Знаешь, а она мне понравилась, несмотря на экспромт.

- Марго умеет быть обаятельной, когда захочет, но характер оставляет желать лучшего.

- Как и твой, – поддела я.

- Спорить не буду: иногда сам себе противен, хотя…

- …в большинстве случаев с тобой можно иметь дело.

- Безусловно.

- Безусловно.

Разногласия забыты, все довольны и счастливы, лишь Арчи носится по кухне со скоростью крошечного истребителя. Как буду укладывать его – ума не приложу. Сам точно не уснет.