Созвездие Девы (СИ) - Крылатова Екатерина Александровна - Страница 34

- Я не расстроена, просто мне жаль с тобой расставаться, даже на несколько часов. А официальное предложение было сделано еще в январе, не помнишь?

Он недоуменно поднял бровь.

- По-моему, девочка (и не одна), мальчик, дом и собака говорят о более чем серьезных намерениях, – пояснила я. – Или я неправа?

Поравнявшись с «Анной-Луизой» мы, не сговариваясь, ускорили шаг. Отправной пункт всей истории, день неприятных сюрпризов. Узнать, что твой единственный человек балуется колдовскими силами, и за малым не потерять его… Правду о Бенедиктовиче и Марии Васильевне я приняла относительно спокойно, но Воропаев…

- Ностальгируешь?

- Ага. Сколько времени прошло, два месяца?

- Больше.

А кажется, что целая жизнь

Неподалеку от больницы мы расстались.

- До вечера?

- До вечера. О фантоме не волнуйся: когда ты войдешь в отделение, он развеется сам. На дежурство не нарывайся. Если не спросят, не лезь, будут сплетничать и нести чушь – не разуверяй. Вымысел гораздо вкуснее правды. Встретишь Печорина – передавай привет. После работы прямиком в вампирятник, пятна сведем и домой доставим. Кажется, всё, – он не спешил отпускать. – Я тебя люблю, и пусть подавятся все ведьмы и соседки на свете!

Эта мальчишеская выходка заставила рассмеяться ему в куртку.

- Я тоже тебя люблю, и очень рада, что в мире до сих пор нет «антивлюблина».

- А я буду любить тебя еще больше, если ты перестанешь вспоминать об этом бреде сумасшедшего в письменной форме.

- Почему? Хорошее такое письмо…

- Тогда ты второй раз застала меня врасплох.

«Что означает красный цвет в ауре?»

Не дав ему опомниться, перебежала дорогу и потянула на себя кованую калитку. Воропаева на миг скрыла машина, а когда она пронеслась мимо, он бесследно исчез.

Ответ прилетел с задержкой:

«Красный цвет в ауре означает детей»

- Вера Сергеевна, где результаты ЭКГ Жаровой из двадцать первой?

- Что, простите?

Наталья Николаевна вернула на место очки и раздельно повторила:

- Результаты. ЭКГ. Жаровой. Где они?

- Не могу знать, мой пациент – Титарев из тринадцатой.

- Значит, по-вашему, я сошла с ума, – начала злиться Полянская, – и меньше двух часов назад пациента в нагрузку выклянчивали не вы? Можете не отвечать: это наверняка был ваш злобный двойник!

Из сестринской выглянула дублерша и сделала неприличный жест. Наталья стояла к ней спиной, зато мне всё было прекрасно видно. Похоже, магия дала сбой, и разбираться с ней придется самостоятельно.

- Извините, Наталья Николаевна, – заставила себя отвести взгляд от ухмыляющейся девчонки. У меня настолько противная улыбка? – Результаты будут через час.

- Даю сорок минут. Свободны, – сталь в голосе не предвещала ничего хорошего.

Так, зараза, иди сюда! Пригвоздив фантом к стенке, я выдрала из цепких лапок историю болезни.

- Ты что себе позволяешь, а?! Совсем страх потеряла?

Та лишь по-дурацки хихикала и тыкала пальцем куда-то в сторону. Дождавшись, пока дублерша исчезнет, я повернулась, чтобы встретиться глазами с ошарашенной Жанной и бинтуемым ею лопоухим подростком.

- Вер, у тебя всё в порядке?.. – с головой.

Стирать память я пока не научилось, поэтому пришлось радостно кивать и закрыть за собой двери. Жанна третьи сутки на ногах, спишет глюк на переутомление. Стало стыдно: вот уже страдает работа и ни в чем не повинные коллеги. Артемий ухитрялся совмещать службу и дружбу, а у меня что ни день, то косяк. Совсем завралась, запуталась…

Чтобы искупить свою вину, вплотную занялась Жаровой. Отдала ЭКГ начальнице, проведала Титарева, благо, «Вера-два» не успела тут напортачить. Вместо обеда я замещала отпросившуюся Оксану, приводила в порядок процедурную и учила Игоревну пользоваться компьютером. Для индейцев в технике продвигались семимильными шагами.

Открылось второе дыхание. Я носилась по отделению, точно ужаленная, успевая всё и сразу. Полянская сменила гнев на милость, ребята недоуменно глядели вслед, а мне было хорошо. Как здорово вернуться в свою стихию!

- Выслуживается, – процедила Ульяна сквозь зубы, чтобы я услышала.

- Плохое настроение – еще не повод портить его другим. Съешь мармеладку, больно личико кислое. С парнем поссорилась? А муж знает? – представила себя Кариной.

- Да пошла ты! – Уля отшвырнула папку, которую держала в руках, и что есть силы хлопнула дверью.

- Что это с ней?

- У нее, это, дядя умер, – шепотом сказал Толян, – вчера нашли с веревкой на шее. Мужик ей заместо отца был. Улька сама не своя с утра, ревела в процедурке, пока Танюха ее спиртом отпаивала. Запах чуешь?

В помещении действительно пахло спиртом, но запах был привычным, поэтому я не обратила внимания. Дела-а… Бедная Тузикова!

- Наталья в курсе?

- Конечно, – Славик развел руками, – а толку-то? Домой ее отправляла, но Ульяна ни в какую. Мне, говорит, работать надо, так пережить легче…Ты разве не знала?

Откуда? Задушевными подругами мы никогда не были, да и Уля не из тех, кто станет делиться горем…

- Соболева, – на нас без восторга взирала крамоловская секретарша Сонечка. Держу пари, одним из ключевых критериев приема на работу к Марье Васильевне являлось умение подкрадываться беззвучно, – тебя Мельников зовет по важному вопросу. Тьфу ты, полбольницы из-за тебя оббежала! Будто других дел нет.

- Иду. Мальчики, не в службу, а в дружбу: занесете Авдотье карточки? Зашиваюсь.

- Да иди уже, Верка, занесем. Ты, слышь, поаккуратней там, Алексеич из-за фигни не зовет, – добрый заботливый Толик, несокрушимая скала шаткой конструкции жизни. Надо ему шоколадку подарить.

До кабинета главврача я не добралась: навстречу мне плыла Ника Ермакова в сопровождении худенькой решительной женщины. Красотка постоянно оборачивалась, шипела на спутницу и пыталась оторвать ее от себя. Персонал в коридоре навострил уши, но вмешиваться не спешил.

- Ты что о себе возомнила?! А ну отцепилась! Внизу жди, с первого раза не дошло?

- Я не уйду, пока гражданке Могутовой не окажут необходимую помощь, – прорычала незнакомка. – Там человек умирает, не понимаете?!

- Сама и оказывай, раз умная такая! «Умирает»! Траванулась, вот и «умирает». Смотреть надо, что в рот пихаешь, и документы с собой брать! Принесет полис – тогда, пожалуйста, хоть клизму, хоть канкан.

- Сволочи вы все, сволочи! – женщина почти рыдала. – Без бумажки поганой…

- Ты на кого батон крошишь, бешеная? Не у себя дома. Вон принцесса местная чапает, на нее и ори!

- Девушка, – несчастная кинулась ко мне, – там человеку плохо, а мегера эта…

- Сама мегера!

- Не кричите. Пройдемте. Софья Геннадьевна, я попозже подойду!

Оставив позади Сонечку, мы бегом спустились в приемное отделение. Гражданка Могутова, сливаясь с выбеленной стенкой, кряхтела и похныкивала от боли. Больные с полюсами и пенсионными сочувствующе шептались, одна из них пыталась считать пульс страдалицы.

- Отойдите, – та подчинилась, увидев белый халат. – Не знаю, как вас зовут, – обратилась я к скандальной незнакомке.

- Ольга.

- Ольга, подниметесь на третий этаж, по коридору налево и еще раз налево, увидите кабинет с табличкой «Полянская Наталья Николаевна». Если там закрыто, возвращаетесь к лестнице и идете в сестринскую. Вы ее сразу найдете. Спросите Жанну Романову, если не будет – любую сестру. Объясните, что к чему, но про документы молчите.

- П-поняла. Полис Танина дочка принесет, он в этом, как его…

- Неважно, идите скорее.

Пульс частый, под сто ударов в минуту. Руки ледяные, но влажные. Проверила температуру: если и есть, то невысокая.

- Где болит, Могутова?

- Живот, – сдавленно всхлипнула та, не открывая глаз.

- Встать сможете? Молодой человек, помогите поднять ее!

Пока парень поддерживал женщину, я прощупала живот. Медленно и осторожно надавив на переднюю брюшную стенку, выждала секунд пять и быстро отняла руку. Могутова вскрикнула. Мышцы напряжены. Неужели аппендицит? Просить выпятить живот, а затем резко его втянуть не стала, она и так еле на ногах держится.