Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Крестом и булатом. Атака - Черкасов Дмитрий - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

— Мечети, как я понял, нет, — констатировал Владислав.

— И в помине. Скорей всего, они молятся в клубе... Поехали дальше. Обратите внимание на район позади бэтээра, между основной дорогой и боковой улочкой. Там в каждом дворе какие то низкие сооружения, типа дотов.

— Местная линия Маннергейма?

— Очень возможно. Если это так, то они полностью перекрывают дорогу с северо запада. Ущелье узкое, достаточно подбить пару машин — и финита.

— Верно...

— С юга дорога вроде открыта, но я не уверен, что на том направлении нет замаскированных точек.

— А мелкие тропинки?

— Я обнаружил две. Здесь и здесь...

— Придется минировать, — решил Рокотов.

— Угу, — Никита потер глаза. — Вот, в принципе, и все... Где заложники, мы знаем.

— Тогда в чем дело? — Туманишвили положил «Винторез» на колени и привстал.

— Сиди! — жестко отреагировал Влад. — В психическую атаку ты сходить успеешь. Сначала надо подготовить засады. Нас — шестнадцать, а чучмеков не меньше полусотни.

— Больше, — проворчал Янут. — Каждый дом — это минимум два ствола. Сюда еще подростков добавьте. Человек сто двадцать наберется.

— Еще лучше! Восемь к одному, и все не в нашу пользу, — буркнул Рокотов. — Так что думать, думать и думать, как завещал Ильич... Никитой, давай так. Бери Кузьмича, Лешу и Мишу, и дуйте на окончательную рекогносцировку. Мне надо, чтобы командиры групп досконально изучили местность. А мы с Виталиком пока займемся сюрпризами на тропинках. Благо до вечера время есть...

* * *

Резван Гареев остановил свой вишневый «Lincoln Navigator» в пятистах метрах от блокпоста на границе с Ингушетией, выбрался, на шоссе и застыл, расставив ноги на ширину плеч и заложив за спину руки.

Бояться тут некого.

Все схвачено, за все уплачено.

Ежемесячно по этой дороге в сторону Магаса проходит три или четыре каравана с топливом, набодяженном в цехах на юге Чечни. И все довольны. Ингуши радуются дешевой солярке, жители родного аула получают стопроцентную прибыль от перепродажи горючего, офицеры на блокпостах имеют по паре сотен баксов с каждой пропущенной без досмотра машины.

Если Резван захочет, то сможет переправить в Россию хоть батальон боевиков. Конечно, в этом случае двумястами долларами не обойдешься.

Но вопрос решаемый.

От серых бетонных надолбов, окружавших блок пост, отъехала синяя «шестерка» замначальника отряда ОМОН по воспитательной работе и направилась в сторону Гареева.

Подполковник был первостатейной сволочью, готовой за пачку крупных купюр подставить под пули всех своих сослуживцев. Бывший парторг горотдела милиции, перекрасившийся в истового демократа и ревнителя гражданских свобод. Резван знал о его делишках от родственника, проживавшего в одном городке с подполковником. Тот и дома не брезговал взятками, освобождал из камер задержанных под предлогом процессуальных нарушений оперов.

Вернее, успевал получать взятки чуть раньше самих оперов, также не чуждых товарно денежным отношениям.

Как и повсюду на Руси...

Подполковник приехал вместе с мордатым сержантом и сначала опасливо осмотрелся по сторонам, только потом вылез из машины. Сержант двигатель не глушил, сидел прямо и напряженно смотрел перед собой.

Гареев презрительно улыбнулся.

— Что на этот раз? — милиционер суетливо вытер пот со лба.

— Четыре машины, — Резван протянул конверт. — Дизтопливо. По таксе.

— Со следующего месяца сумма возрастает, — подполковник трагично покачал головой.

— Почему?

— Меняется отряд, новые всегда больше просят...

— А ты что, не уезжаешь?

— Пока остаюсь, — толстяк переступил с ноги на ногу. — Мне командировку на месяц продлили... Так что с деньгами?

— Решим, — Гареев повернулся к продажному менту спиной и залез в джип.

Взвыл мотор «жигулей», и синяя машина развернулась на середине шоссе.

Резван опустил стекло на двери своей машины, закурил и махнул рукой сидящему за рулем Лёме Беноеву:

— Поехали. Этот шакал снова денег хочет. Все ему мало...

— Будешь платить?

— Подумаю... Давай домой. Сегодня надо еще с русаками разобраться. Лечи сказал, что они себя ведут как то не так.

— Сдернуть решили? — хохотнул Беноев.

— Шайтан их знает! — Гареев стряхнул пепел.

— Лечи обкуриться мог. Вот и показалось, — Лёма сморщил тонкий нос. — Вчера он вообще еле на ногах держался.

— Посмотрим, — Гареев откинул спинку кресла и расслабленно прикрыл глаза. — Лечи, конечно, дурак, но последить за русаками не помешает. Вдруг ему не показалось...

В ответ Беноев только пожал плечами. Молокососа Атгиреева он не любил, считал абсолютным дегенератом, но Резван отчего то не гнал Лечи подальше, а даже по своему привечал.

Значит, у Гареева были какие то виды на молодого придурка.

Может, хотел сделать из него подрывника самоубийцу, может, что еще...

Лёме стало скучно думать об Атгирееве, он широко зевнул и сосредоточился на управлении мощным внедорожником.

* * *

— Вот я тебе и говорю, — Гоблин потряс перед носом Юрия Нерсесова огромным кулаком. — Поймаю Вторичного — прибью...

Юра мягко отвел от своего лица кулак перевозбужденного Чернова и дописал на смятом листке бумаги финальную фразу статьи под названием «Воспитание ненависти», которую он намеревался отдать в национал большевистскую газету «Смерч». Свои материалы журналист патриот всегда творил от руки, ибо, как выражался склонный к метафорам главный редактор «Нового Петербурга» Леша Андреев, Нерсесов являлся «странной формой жизни, имеющей запутанные отношения с современной печатной техникой».

— Димон, ты смотри, махнешь своей грабкой[4] как нибудь неудачно — и кранты моим очкам, — сказал Юра. — А заодно и мне.

— Извини, — смутился Гоблин. Экс рэкетира, а ныне журналиста Чернова возмутили очередные экзерсисы небезызвестного критика Антона Первичного, переключившегося с разбора литературных произведений на обзор прессы и опрометчиво начавшего со статей Димона.

Гоблин мгновенно вскипел и пообещал оторвать «Вторичному» голову.

Старые привычки не забываются.

— Нет, ну ты представляешь! — Димон влил в открытую пасть очередной стакан апельсинового сока и щелчком пальцев подозвал официанта. — Давай сюда кувшин! Надоело, блин, микродозы заглатывать... — Чернов повернулся к Нерсесову. — Так вот. Выхожу в Интернет, смотрю — сноска на одном из сайтов. Мол, так и так, какой то Первичный классно критикует нынешние газетные публикации...

Юра подпер щеку ладонью и подумал, как обманчива бывает внешность.

Глядя на двухметрового Гоблина, на ум приходил образ громилы с бейсбольной битой в одной руке и утюгом в другой, вышибающего долг у визжащего связанного коммерсанта. Но уж никак не прилежного журналиста, посещающего публичную библиотеку, протирающего штаны в читальном зале и не чуждого достижениям современной техники.

Кстати говоря, в библиотеке от Чернова тоже поначалу шарахались, незаслуженно подозревая бритоголового бугая в том, что он явился в сие культурное учреждение с целью поставить его под свою «крышу». Но проходила неделя за неделей, Гоблин ничем особенным себя не проявлял, и к нему потихоньку привыкли. Как привыкают живущие в пруду лягушки к регулярному хождению медведя на водопой. Опасаться, естественно, не перестают, но уже не так резво прыскают в стороны, заслышав хруст кустов под лапами бурого великана.

В библиотеке Димон пользовался огромным успехом у приходивших туда студенток.

Девушки мгновенно забывали о цели посещения читального зала и часами вожделенно разглядывали нависшего над подшивками газет сосредоточенного Чернова. По сравнению с худосочными очкариками мужеского пола, щеголявшими жиденькой растительностью на полудетских лицах, или сухонькими старичками, являвшимися в библиотеку к открытию, мускулистый красавец Гоблин имел массу явных преимуществ.

вернуться

4

Рука (жарг.).