Харизма - Каганов Леонид Александрович - Страница 65

Но главное — мне нечем дышать. Я плыву вверх — а вверху воздуха нет! Металлический потолок, скользкий, обросший лохматой мерзостью. И тут со всех сторон накатывает ужас — все, попал. Чего больше всего боялся, то и случилось — со всех сторон вода и деваться некуда!

Но тут я беру себя в руки, прекращаю метаться и начинаю думать. И как только я перестаю дергаться, сразу становится более уютно — видать, потребляется много кислорода во время движений, Ну ладно, думаю, допустим, со всех сторон вода. Допустим, воздуха не хватает. Но рыбы-то как-то дышат? И я закрываю глаза и представляю, что в воде растворен кислород. Много кислорода. Хороший вкусный кислород. И мое тело его впитывает. Он проникает внутрь, рассасывается по тканям, питает клетки… Даже мурашки побежали по телу. И чувствую — получается! Только мало очень кислорода. Поэтому я немного изменяю тело — теперь я не в виде гладкой змеи, а вся кожа у меня становится в длинных продольных складках, как скомканное полотенце. В воде я расправляю эти складки, слегка шевелю ими — и действительно проблема дыхания снимается. Не сказать, чтоб дышалось хорошо и привольно, но вроде жить можно.

Я успокаиваюсь, сворачиваюсь клубком у потолка и думаю — а что там с Климом? И почему он замешкался возле второй решетки бассейна? Но тут я сразу нахожу ответ на вопрос — он же рацию с собой внутри носил, рация и не пролезла. Он ее, конечно, мог оставить где-нибудь, выкинуть, но это же время… И куда мне деваться дальше? Обратно через вентиль в боковой шланг? Или дальше по течению? Или наоборот, к истоку, откуда течет водная масса? Я плыву к истоку, туда, откуда в бак попадает нагретая вода — это здоровенная труба. Прохожу насос…

Это я после уже понял, что это был насос, когда меня на куски порубило, но ничего, собрался без потерь по ту сторону. Поплыл дальше и вскоре натыкаюсь на фильтровальную камеру. Это вроде стенки, через которую вода сочится. Включаю инфракрасное зрение, но ничего не видно. Тогда я перестраиваю глаза на другой спектр — чувствую, что надо другой спектр, где яркий свет. А вот какой — не знаю.

Вращаю глазами, пытаюсь настроиться — и вдруг появляется картинка. И я вижу, что за стенкой происходит. А там ужас какой-то делается, просто ад кромешный. Небольшая камера и ослепительный лиловый свет бьет сверху, и вода под ним словно бы кипит, но остается холодной. Мне потом рассказали, что это — ионное излучение, убивает всю органику.

А если смотреть дальше, там вторая стенка, и если очень напрячься — то видно, что за ней клубится вода, дымится пузырями, хлорируется или не знаю, что там. А вот еще дальше, третья камера, разобрать, что там, — нельзя. Но только чувствую оттуда взгляд сквозь все эти стенки. И понимаю — это Клим оттуда на меня смотрит. Сидит и смотрит. И видит меня оттуда через эти камеры. Вот это уж не знаю в каком спектре зрения, просто чувствую его присутствие. И во взгляде его невидимом мне чудится то ли злоба, то ли ненависть, а то и просто зависть — обогнал, перепрыгнул барьеры все, а он не смог, остановился. Насколько я понимаю, он перед тем керамическим фильтром остановился, а предыдущий все-таки прошел, как я, головастиками…

Еще секунду мы смотрим друг на друга, затем я разворачиваюсь и делаю вид, что ухожу. Ну, жест такой гордый, понимаешь? А сам на прощание оглядываюсь. И вижу, что Клим рассыпается на тысячу мелких взглядов и все они бросаются вперед.

Первая моя мысль была — бежать. Но я взял себя в руки и стал просто смотреть, что будет. Но ничего не было — полезла в первую камеру бесформенная масса, перемешалась, пошла пузырями, и среди этих пузырей я явственно различил, как слепляется оторванная кисть руки… Кисть сжалась истошно в кулак, разжалась, сжалась снова, замерла и бессильно распалась на биомассу, которая стала в инфракрасном свете тускнеть, тускнеть, пока не потускнела совсем.

Все. Кончился Клим, даже до камеры ионного излучения не дошел. Мне становится так не по себе, что я разворачиваюсь и быстро плыву обратно в бак. Получается, я убил человека. То есть не я, конечно, он сам… Но выходит, я обманул его. Хотя не я обманул, сам он обманулся. Ведь постоянно хотел пиписьками помериться, показать, что он круче… А я его еще поддразнивал все время… И получилось, будто мне удалось пройти невредимым насквозь все барьеры, и значит, и ему удастся…

Вот с такими мыслями я втянулся в насос, порубился на куски и собрался с той стороны — чисто машинально, почти даже и не заметив… Плыву дальше. Хочется тяжело вздохнуть от этих мыслей, но воздуха нет. Доплываю я до бака, там останавливаюсь, замираю, чтобы отдышаться, и плыву вперед, куда движется вода. Медленно плыву, сонно, чтобы силы экономить.

Так в полусне я проплываю коллекторы, подземные разветвители — уже понимаю, что я под землей. Когда встречается очередная развилка, я не задумываюсь, плыву, куда подскажет интуиция. Какая разница куда, в конце концов?

Вот так вот, в состоянии сонного кислородного голодания, я медленно плыл по водопроводным централям не знаю сколько, наверно, пару дней. Показать бы кому-нибудь, как выглядят изнутри стенки водопроводных труб в инфракрасном свете — ржавые, бугристые, поросшие кристаллами или черт знает чем…

Кончилось путешествие тем, что я попал в узкие трубы со стоячей водой, где дышать почти нечем — если и был растворенный кислород, то я его весь скушал, а здесь вода стоячая. И приходится снова плыть вперед, хотя с моей нынешней змееобразной конфигурацией не понять, где перед, а где хвост. В общем, плыву дальше, узкая труба снова ветвится, я наугад выбираю ветку и заплываю туда. И возникает у меня такое впечатление, будто завис я головой вниз и вишу так. Посмотреть кругом не получается, потому что через эту чертову трубу ни одно излучение не пробивает — темнота полнейшая. Еще можно настроить глаза и увидеть, как внутри перед носом вода тускло светится, но что за пределами трубы — полная неясность. Но я уже догадываюсь, что это водопровод домашний.

Была мысль разорвать трубу и выбраться наружу, пробовал, напрягался, но бросил эту затею — нереально трубу изнутри порвать. Осталось только дожидаться, чтобы кто-нибудь ниже по течению кран открыл, тогда я выползу.

И вот завис я вниз головой и жду водяного движения. Дышать хочется — просто сил нет! Замираю, стараюсь не двигаться и даже ни о чем не думать. Пару раз где-то в боковых отводах в районе моего брюха включалась вода, но ненадолго. Черт бы их побрал, может, это вообще нежилой дом? Может, это химкомбинат какой-нибудь, сейчас меня как смоет в бассейн с серной кислотой — и на атомы, как Клима… Не может ведь быть такого, чтобы во всем доме длиннющем — хвостом чую, длиннющий он, высоченный, — чтобы во всем доме ни одна сволочь не пошла руки помыть?

Хотя они же руки горячей водой моют, не холодной… Но чтобы во всем доме ни одна сволочь в туалете воду не спустила? При этой мысли мне становится неприятно, хотя я понимаю, что, даже если вода откроется в туалете, я все равно попаду в бачок, а не в унитаз — какая-никакая, а стерильность. Но главное — не попасть в стиральную машину. Главное — не в стиральную машину. Особенно если она на кипячение поставлена. Иначе — абзац. Попаду в бак частично — весь не помещусь, пролезет часть, а клапаном отрежет остальное. Затем вскипятят градусов до девяноста, и давай крутить полчаса… Потом выльют, снова наберут, оп вскипятят… Ужас!

Вдруг чувствую — пошла вода! Подождал минутку может, прекратится? Нет, идет уверенно! И я кинулся вперед! В голове — или что там у меня вместо нее сейчас темнеет, дыхание сбивается, воздуху мне! Наружу! Вхожу в тонкую трубочку, она извивается, чувствую — я уже в квартире по трубам, по шлангам иду. Только бы не стиральная машина! Утоньшаюсь чуть ли не как спица. И вот прохожу кран! Керамический вентиль. Ожидал, что сейчас сбоку кипяток ударит, в смеситель попаду — но нет никакого кипятка. Иду по шлангу тонкому. Ну, точно стиральная машина. Пытаюсь порвать шланг — не получается. А воздуху уже не хватает! В голове темнеет все сильнее, и я из последних сил ломлюсь вперед — и попадаю в расширение, маленькую пластиковую колбу с дырочками. Первая мысль — фильтр стиральной машины. Но я глаз вырастил — оттуда, из дырочек, бьет настоящий человеческий свет! И тут до меня доходит — да ведь это же душ! Но кто же только додумался осенью принимать ледяной душ? Не иначе какой-нибудь морж-пенсионер.