Заповедник Сказок 2015
(Том 5) - Лебедев Валентин Витальевич - Страница 81

Но Юбер и это замечание пропустил мимо ушей. И лишь ночью патрон поинтересовался причиной столь неожиданного ухода.

— У неё тёмно-серые глаза, короткие тёмные волосы, зовут её Линде Шверт, и она дочь Дитриха Шверта, автора «Жертвоприношения». Ещё она никогда не бывала в Киршберге, но с детства слышала о том, какое это сказочно прекрасное место, и кажется, знает наизусть все городские достопримечательности, по крайней мере, те, о которых можно прочесть в книгах.

— Полагаешь, настало время завести девушку? Ты же вроде никогда ими не интересовался.

Юбер пожал плечами. Понимай, как хочешь: то ли на самом деле интересовался, то ли в данном контексте это не имело значения.

— Ну, кому-то из нас всё равно придётся это сделать, — философски произнёс он. — Будет война. В тёмные времена лучше иметь семью. Так проще выжить.

— Война… Мы уже одну пережили.

— Это будет другая война.

— Мы опять проиграем?

— Похоже на то.

— А если ничего не делать, то что?

— Ну, тебя в любом случае пошлют на фронт. Должен же тут со мной кто-то остаться.

— Да? Пошлют на фронт? — вспылил патрон. — А ты разве не представляешь у нас интереса для поборников расовой гигиены?

Юбер повернул к нему голову, окинув его снисходительной улыбкой.

— Ты всерьёз полагаешь, что меня можно напугать принудительной стерилизацией?

— Ах, да… Прости, забыл, с кем разговариваю, — раздражённо проворчал Айхенхольц, протянул руку к тумбочке, достал из портсигара папиросу и закурил. — Но ты полагаешь, решение нужно принимать уже сейчас? — поинтересовался он совсем другим голосом.

— Город, похоже, будут бомбить с воздуха, — продолжил Юбер бесстрастным тоном. — Я видел во сне руины на месте Хубертскирхе и взорванный Старый мост.

— О, нет… Только не Хубертскирхе, — простонал патрон. — Значит, говоришь, на этот раз всё будет серьёзно?

— Похоже, что да… — вздохнул Юбер. — Но ты смотри, нас теперь трое. Так что есть некоторый выбор.

Айхенхольц ничего не ответил, только крепко сжал челюсти.

— Для этого достаточно, чтобы она всего лишь полюбила город, как мы, и влюбилась. Скажем, в тебя, — нарочито небрежно продолжил Юбер. — Ну, или чтобы ты сам в неё крепко влюбился. Настолько, чтоб было больно расстаться.

— Так, а вот об этом я тебе даже думать запрещаю! — перебил его Айхенхольд.

Юбер покорно умолк. Но через некоторое время всё же продолжил:

— Имей в виду, первый вариант даже ты исключить не можешь. Если она сама этого захочет. Ибо никто не может отнять у человека его волю.

На следующее утро, не успел Юбер расставить на улице книги, как вчерашняя путешественница была уже тут как тут. В руках — купленный накануне блокнот, точилка и карандаш. Несмотря на проведённое вместе время, она нерешительно замялась на пороге.

— Скажите, а можно я немного тут посижу? Мне нужно делать зарисовки людей, а у вас удобно наблюдать за посетителями кафе.

Юберу, привыкшему, что с той стороны улицы обычно наблюдали за ним, даже не приходило в голову, что окно книжного магазинчика тоже можно использовать как наблюдательный пост.

— Если нужно, я могу заказать кофе.

— Ни в коем случае!

Девушка села к окну и, действительно, принялась рисовать, совершенно забыв о существовании Юбера. Через какое-то время он встал, подогрел оставшийся после патрона кофе, разлил по чашкам и, вернувшись, поставил одну из них перед девушкой.

— Но ведь мой первый день уже кончился, — робко напомнила она.

— В Киршберге время течёт иначе.

— Это тоже секрет?

— Ещё какой!

Стали появляться первые покупатели, любопытные читатели и почитательницы Юбера. Пока он в своей неспешной манере раздавал советы по части чтения, она всё так же незаметно выполняла свои этюды. К обеду блокнот был изрисован почти полностью, и когда спустившийся в лавку хозяин сообщил, что настало время обедать, она испарилась вместе с остальными посетителями.

По причине жары, после обеда они снова остались наедине. Рисовала она куда как менее сосредоточенно, постоянно прерываясь на разговор с Юбером. А он так и вовсе не взялся за книгу.

— «Загадка смотрителя маяка», — неожиданно прервал их беседу патрон, возникнув в дверном проёме с какой-то книжицей в мягком переплёте. — О чём может быть эта вещь, если она написана в Киршберге, издана в Киршберге, и дело, судя по частоте упоминания, происходит опять-таки в Киршберге? — лишь закончив фразу, он оторвался от книжки, взглянул на внимательно наблюдающего за ним Юбера, потом перевёл взгляд на притихшую у окна девушку.

— Какие варианты? — строго спросил он.

— Сборник любовной поэзии? — осторожно предположил Юбер, патрон выжидающе молчал.

— А что, если это история о человеке, который умеет предвидеть грядущие катастрофы? Он использует свой дар предвидения и, словно лучом прожектора, освещает им путь. Чтобы отвести от города опасность, дать ей пройти мимо, — покуда она говорила, глядя в пол и тщательно подбирая слова, лицо патрона становилось всё суровее.

— Это она? — бросил он Юберу, когда девушка закончила.

Юбер промолчал, глядя ему прямо в глаза. Патрон швырнул на прилавок книжку и, так и не дождавшись ответа, вышел.

— Не обращайте внимания, — прошептал Юбер втянувшей голову в плечи Линде, протянул руку за книжкой, заглянул в неё и с улыбкой сообщил:

— А я угадал! Это, действительно, поэтический сборник, состоящий из объяснений в любви разным городским достопримечательностям. Автор, кстати, женщина, и назван сборник по стихотворению, посвящённому не кому-нибудь, а Киршбауму.

— Киршбауму?!

— Да. Его тут именуют сухопутным морским волком. Сейчас у него стеклянный глаз, а раньше он ходил с чёрной повязкой, и вид у него, и вправду, был довольно пиратский. Ну и потом, когда-то он вёл дела комитета по возведению Башни Бисмарка, хотя я и не помню, чтобы там зажигали огонь.

Через некоторое время из рабочей комнаты послышался голос патрона:

— Юбер!

Двое в лавке прислушались.

— Юбер! Иди сюда! Ты мне нужен!

Юбер медленно встал и с ангельской улыбкой прошёл за занавеску. Через несколько минут вернулся, прошептав испуганной Линде: «Всё в порядке». Линде как раз рассказывала о своём отце, и ему хотелось дослушать. Оценка палеотипов для продажи по каталогу, на его взгляд, вполне могла подождать. Через какое-то время последовал ещё один крик. Юбер встал и снова направился к патрону.

— Юбер, ну что ты мотаешься туда-сюда. Словно не можешь выбрать, с кем остаться.

— Я уже объяснял: я никого и ничего не выбираю.

В конце дня, когда Юбер с помощью Линде убрал с улицы книги, занёс внутрь столы, и они опять пили кофе, патрон снова спустился в лавку. И снова с книгой в руке.

— «Похищение Эго». Что это может быть?

— Опять любовная поэзия? — спросил Юбер без улыбки.

— Совсем не поэзия, — мрачно сказал Айхенхольц, глядя ему в глаза.

— Но любовная? — опять же без улыбки уточнил Юбер.

— Очевидно, да.

Какое-то время они молча сверлили друг друга взглядом. Затем Айхенхольц продолжил:

— Это роман о городе. О городе и человеке, который настолько влюблён в город, что не может уже располагать собой, не может принимать никаких решений, не может сделать никакого выбора.

— Кто автор?

— Не знаю, — Айхенхольц открыл книгу и продемонстрировал Юберу титульную страницу. — Некое загадочное «Q». Издано небольшим тиражом всего пару лет назад.

— И, разумеется, про Киршберг?

— Про Киршберг. Я думал, ты знаешь.

Юбер, как бы извиняясь, пожал плечами.

— Простите, а вы уже дочитали до конца? — избегая встречаться взглядом с книготорговцем, поинтересовалась Линде.

— А что, есть предположения по развитию сюжета?

— Да. Я подумала, а что если это детектив? Ну, то есть выяснится, что изначально похитителем был совсем не тот, кого автор заставил подозревать читателя.

— И кто же может быть этим похитителем?