Искажённая правда (ЛП) - МакДональд Мария - Страница 34

Мне нравится быть разной, всегда нравилось. Стриптиз для меня просто ещё один способ раскрыть свою индивидуальность. В то время, как другие стриптизёрши выбирают быстрые, сексуальные песни, мне нравится думать нестандартно. Поэтому, готовясь взойти на сцену, я кивнула Аллегро, подав ей сигнал включить выбранную мной сегодня песню.

Я выдыхаю. Делая один шаг за другим, я медленно спускаюсь на сцену под песню Aretha Franklin «Ain’t No Waу». Свет прожектора останавливается на мне, когда я останавливаюсь перед микрофоном, притворяясь, что пою. Сегодняшним вечером я не вижу зрителей, но мне это и не нужно – этот выход предназначен только для меня. Они и не подозревают, что мне под силу спеть её вживую, если бы я захотела, поэтому в любом случае я не сплоховала. Но, поскольку каждое слово срывается с моих губ – не молчаливое, но всё ещё не слышное за оригиналом – Айзек поглощает все мои мысли. Я чувствую себя разбитой, разорённой, сломленной, словно из моей души вырвали кусок.

Сексуально покачиваясь в такт песни, я провожу ладонями вверх по своему телу вместе с прозвучавшими словами, скрестив запасться, и поднимаю их вверх над головой, пытаясь соответствовать тексту. Я жду, когда закончится припев, а после начинаю наклоняться, опускаясь руками к своим ногам. Ухватившись за край платья, я медленно поднимаю его вверх по своему телу, раздевая себя. Я пою последний куплет о том, как не могу любить его, если он не позволяет мне этого – со слезами на лице, облачённая только в туфли на шпильках и стринги. С окончанием песни в зале поднимается взрыв аплодисментов, от которого я почти потеряла равновесие. Аккуратно развернувшись, я отшатываюсь от желания, чтобы Айзек услышал эту песню, услышал текст и почувствовал мою боль.

АЙЗЕК

Если бы кто-то сейчас атаковал меня – он бы победил. В моих мыслях поселилось крошечное сомнение. Моё тело оледенело. От боли.

Я ушёл, объяснив это тем, что не могу бросить работу. Если бы я не сделал этого – мне бы никогда не позволили разорвать контракт. Я мог бы быть рядом физически – мы оба в Лондоне, но мне всё ещё нужно держать дистанцию, чтобы она не оказалась под автобусом, учитывая моё нынешнее задание. Я старался максимально облегчить боль Вии. Сказал, что найду её, как смогу, но не уверен, когда это будет.

Расслабив ладони, сжатые в кулаки, я отодвигаю заказанный мной виски, и поднимаюсь на ноги, чтобы уйти. Было ошибкой приехать сюда, вновь посмотреть на Вию на сцене. Ненавижу то, что она здесь работает. Она моя, но даже в этом случае, я должен держаться в стороне. Не уверен в том, чего я ожидал. Думаю, песню, стриптиз и увидеть то, как мужчины смотрят на её чертовски красивое тело. То, что я получил, ножом вонзилось в моё сердце. Наблюдая, как она поёт эту песню, я знаю, что Виа не гримасничала. Мука была словно раскадрирована на её лице, каждое многозначительное выражение – мне никогда не забыть ни одного, отразившегося в её глазах.

Вынырнув из своих мыслей, я направляюсь к выходу. Вспышка красного бросается в мои глаза, и я останавливаю свой взгляд на той стороне зала. Виа, перевесившись через барную стойку, разговаривает с барменом, передавшим ей бутылку воды. Развернувшись, девушка направляется за сцену, когда какой-то мудак хватает её за запястье, потянув Вию назад. Мои ноги приходят в движение прежде, чем заработал мозг, и, по мере моего приближения, я вижу, как он лапает её грудь. Мой мозг отключается. Всякая разумная мысль тает в дымке гнева, и каждая мелочь, что я когда-либо знал о том, как обрести спокойствие, взяв ситуацию пол контроль, рассеивается, словно тьма перед рассветом.

К счастью, до того, как я добрался до неё, Виа, выдернув руку из хватки незнакомца, ускользает прочь. Он всё ещё в поле моего зрения, и я могу с точностью сказать, о чём он думает. Оглянувшись, чтобы убедиться, что рядом нет вышибалы, мужчина проскальзывает вдоль прохода за Вией. Двигаясь быстрее, я опережаю его, и вскрик удивления мудака – единственное, что удаётся ему сделать, прежде чем я прижимаю его к стене, сжав на его горле пальцы по обе стороны от трахеи. Незнакомец не может говорить, не может дышать. Я смотрю на то, как синеют его губы, и он царапает мою руку.

– Ты не смотришь на неё, не оказываешься рядом и не дышишь тем же воздухом, что и она. И, конечно же, не касаешься её, чёрт возьми. Дай мне знать, что понял меня, – злобно пробормотал я, чеканя каждое слово.

Глаза мужчины расширяются, словно вот-вот вылезут из орбит, но я не отпущу его, пока не пойму, что он осознал мою угрозу. По его щекам побежали слёзы. Крошечное движение, которое многие бы не заметили, но, так как я припёр его к стене - я слежу за этим. Усмехнувшись, я ослабляю хватку. Незнакомец опадает на пол, тут же хватаясь за горло руками. Знаю, что он не может говорить, но это только мне на руку, когда я присаживаюсь рядом с ним.

– Если ты проигнорируешь моё предупреждение – я вернусь. И в следующий раз не буду так снисходителен. Ты меня понял? – Спросил я, всё ещё чуть улыбаясь.

Мужчина смотрит на меня, его лицо всё ещё красное, и он всё ещё держится за горло, пока слёзы бегут из его глаз – но он пылко кивает.

– Приятно видеть, что ты такой сговорчивый – это работает тебе на пользу. Теперь поднимайся и иди, не останавливайся рядом со своими друзьями, забудь о пальто – не останавливайся, даже если тебя позовут. Уходи. И никогда не возвращайся, и не приближайся к ней.

Я наблюдаю за тем, как мужчина вскакивает на ноги и практически убегает.

Прикрыв глаза, я дышу через нос. Мне нужно получить удовольствие от того, что дерьмо вроде этого делает со мной. Тьма всё ещё клубится во мне, и Вие это не нужно. Ей нужен кто-то лучше меня. Чище.

Я помню ту грусть в её глазах. Во мне причина этого опустошения. И прямо сейчас мне не под силу справиться с собственной агонией. Поэтому я ухожу, словно трус, чтобы разобраться со своей нынешней жизнью, но сейчас я, черт возьми, клянусь себе, что вернусь, когда всё закончится.

ГЛАВА 25

АЙЗЕК 

– Где ты был?

– Снаружи, – процедил я сквозь зубы. Как командиру команды, мне не нужно отчитываться за свои поступки, но, как их друг – я должен сделать это. К сожалению, мне не под силу было сейчас мыслить ясно, и рассказать им, что я был в «ShadowBox», присматривал за Вией последние несколько ночей.

– Иди немного поспи. Нам скоро выдвигаться, и нужно быть в форме. Сонные и уставшие мы не сможем отразить их нападение, – произнёс для всех Дарвин.

Кивнув, все разошлись, кроме Шелли, которая осталась на своём месте. Дарвин посмотрел на неё, но девушка лишь приподняла бровь в ответ, отказываясь уходить.

Я усмехнулся, покачав головой, и взгляд Шелл устремился ко мне.

– Что? – Она пожала плечами. – На этот момент, учитывая, сколько командных миссий мы прошли, и особенно, сколько было парных… – Шелли подняла вверх руки, обозначив пальцами кавычки. – Я знаю тебя так же хорошо, как и Дарвин, и я беспокоюсь о тебе… и о ней.

Наши взгляды встречаются, и я вздыхаю.

– Нам всем нужно сосредоточиться на этой миссии, – отвечаю я.

– Айзек…

– Нет. Всем нам, Шелли, это значит, что и мне тоже.

Дарвин переводил взгляд с меня на девушку и обратно, а потом провёл рукой по лицу.

– Дерьмо. У меня плохое предчувствие.

Я сжал зубы. Мне больше нечего добавить.

– У нас четыре часа. Идите. Спать. Нам нужно быть в форме сегодня ночью, – сказал я им двоим.

После того, как мои друзья ушли, я схватил свой ноутбук и открыл страницу социальных сетей. Мне не стоило этого делать, но я не могу удержать себя. Я могу получить доступ к любой странице в соцсетях, или просто взломать их. У меня много аккаунтов под чужими именами. Однако, прежде чем я много лет назад ушёл в армию, я завёл себе страничку в Twitter, которая принадлежала мне – реальному мне – Айзеку Джеймсу. Но, поскольку я никогда ничего не писал – моя семья, друзья… Виа – они все уверены, что она не активна. По правде говоря, я наблюдаю за их жизнью. Когда быть рядом вне моих возможностей, мне хочется ощутить эту принадлежность дому – вот тогда я использую этот аккаунт. Я мог бы взломать их страницы, но понимаю, что это будет излишне, и мне нужно прочертить линию для своего же здравомыслия.