Кейд - Чейз Джеймс Хедли - Страница 13

– Уверен. Я вернусь в десятых числах. Намерен осесть в Мехико. А ты бери любые заказы, касающиеся Центральной Америки. Договорились?

– Конечно, конечно. К десятому у меня будет кое-что для тебя. А почему бы тебе не заснять для журналов собственную невесту, если она так хороша? Это было бы неплохой рекламой – для тебя.

– Нет.

Кейд только представил, как фотографии Хуаны, вырезанные из журналов, украшают стены комнат бесчисленных прыщавых юнцов и порочных стариков, и его аж передернуло.

– Нет, Сэм, она – моя частная собственность и останется таковой.

– Это только так, предложение, – поспешно проговорил Уонд, сообразивший, что коснулся больного места. – Ладно, развлекайтесь. Счастливо провести время. Я свяжусь с тобой десятого.

Он повесил трубку.

– Я хочу быть твоей частной собственностью, – сказала Хуана, обнимая Кейда. – Отныне и вовеки.

И Кейд, отвечая на ее поцелуи, верил ей.

Медовый месяц удался не вполне. Большую часть времени Кейд провел в приступах ревности. Его бесило, что Хуана, словно магнитом, притягивала к себе самцов-туристов «эль норто американо», независимо от того, были ли они с женами или без оных. При малейшей возможности, используя самые вздорные предлоги, они слетались к ней, как мухи на мед. Хуану это забавляло, а Кейда доводило до белого каления. Нельзя было уединиться ни на переполненном пляже, ни в ресторане – обязательно кто-нибудь подходил или подсаживался. Невозможно было даже потанцевать. Кейда это приводило в ярость, а кончилось тем, что, по его настоянию, они стали проводить большую часть времени в шезлонгах на балконе своего номера. Но это быстро наскучило Хуане, она то и дело вспоминала свою машину и свой домик.

В результате спустя десять дней молодожены решили вернуться в столицу.

Кейд вдруг понял, что, хотя женитьба и прекрасная вещь, он уже не так свободен, как прежде. Раньше в часы досуга он любил бродить по улицам в одиночестве, отыскивая новые темы и сюжеты, необычные ракурсы, наблюдая выразительную игру света и тени, и так накапливал новый материал для снимков. Жене ходить пешком не нравилось. Большого труда стоило уговорить ее оставить «Сандерберд» дома. Хотя Кейд терпеливо разъяснял Хуане, что невозможно понять прелесть окружающего, когда несешься мимо на скорости восемьдесят миль в час, Хуана упорно настаивала на автомобиле, как средстве передвижения.

Дней через пять после возвращения в Мехико Кейд решил, что пора и за работу браться. Пока Хуана готовила обед, он позвонил Сэму Уонду.

– Ну здорово, здорово, старый! – завопил Уонд. – А я как раз сам хотел тебе звонить. Как дела? Все в порядке, надеюсь?

Кейд ответил, что хорошо провел время.

– Ясно! Бабочки – цветочки, пестики – тычинки…

– Ты лучше скажи, есть что-нибудь для меня? – Кейд был не в том настроении, чтобы выслушивать всякий вздор. – Я отдохнул и готов ко всем твоим штучкам.

– Ты ведь сказал, что вернешься десятого, не так ли? А сейчас еще только второе. Ну ладно, ладно… есть работенка. Не Бог весть что – три сотни, но, думаю, для тебя сейчас и три сотни деньги.

– Это ты о чем?

– Сейчас объясню. Тут такое дело, Вэл. Ко мне приходил клерк из твоего банка. Ну, тот, который ведает твоими делами. Так вот, ты им задолжал уже четыре тысячи.

Кейд замер. Он всегда небрежно относился к деньгам. Тратил, не считая. У него и до этого были неприятности с банком, и они продолжались, пока Уонд не предложил Кейду контролировать его, Кейда, счета. «Я считаю, – сказал тогда Уонд, – что надо купить на все деньги акций и держать на счету только тысячу наличными. Истратил тысячу – продай акцию, продал снимки – купи акцию. Только так ты не переступишь черту, и твои деньги будут делать новые деньги. Если хочешь, я так и сделаю».

Кейд тогда согласился.

– Что там у тебя происходит? – спрашивал Уонд. – Месяц назад у тебя было акций на сорок тысяч. Только не говори мне, что ты их все вдул.

Кейд запустил пятерню в волосы. Неужели он действительно все просадил? У него была привычка писать на обратной стороне чека: «Если нет наличных – выплатить за счет продажи акций». Подсчитывать расходы Кейду как-то не приходило в голову. У него есть акции, так чего там беспокоиться?!

Он лихорадочно припоминал все недавние расходы. Что там было? «Сандерберд», браслет, оплата за дом на месяц вперед, норковая горжетка для Хуаны, десять дней медового месяца в самом дорогом отеле – действительно дорогом. Но неужто все сорок тысяч?!

– Алло! Ты у телефона? – нетерпеливо спросил Уонд.

– Помолчи минутку, – огрызнулся Кейд. – Дай подумать.

Он еще раз прикинул все траты. Да, он вполне мог профукать все сорок «кусков». Кейда бросило в жар.

– Сэм, а за корриду мне заплатили? Сколько там будет – тысячи три?

– Ну, старый, это уже прошлогодний снег. Гонорар был перечислен на твой счет десять дней назад, так что ты его уже потратил, – ответил Уонд. – Бога ради, можешь ты сказать, что там у тебя стряслось?

– Так ты говоришь, я в минусе на четыре «штуки»?

– Именно это я и говорю. Послушай…

– Погоди. – Кейд торопливо водил ручкой по бумаге.

Аренда автомобиля и катера в Козумеле, купил зачем-то комплект для подводной охоты – дурак, нет чтобы напрокат взять! Чайный сервиз из серебра – Хуана настояла, хотя на кой черт он им сдался? Надо было отговориться… просто символ социального статуса. Да, похоже, что тут все сорок тысяч…

– Сэм, – сказал он, – продай еще что-нибудь! Мне нужно десять тысяч.

– Ну ладно. Просмотрю все твои бумаги и что-нибудь придумаю.

– Через пару месяцев должны поступить потиражные, верно?

– Ага. Тысяч восемь или десять.

Кейд просиял.

– Так чего я тут на ушах стою?

– Тебе виднее, – ответил Уонд. – А теперь насчет этой работы. Археологический музей в Бостоне хочет получить новый комплект фотографий руин Чичен-Итцы и Ушмаля. Я пришлю тебе все инструкции и копии старых снимков. Они хотят то же самое, но только чтобы ты выбирал новые ракурсы и освещение. Берешься?

– Но я только что вернулся с Юкатана!

– А я тут при чем? Ты ж мне не говорил, куда отправляешься.

– Три сотни и расходы?

– Да, но только расходы на одного. Если вздумаешь взять с собой жену, плати из собственного кармана. Работы на неделю.

– Ну ничего себе! Это за три-то сотни?! Да пошли они все!

– Вэл, взгляни на вещи трезво. Тебе не стоит отказываться даже и от такой малости. Тебе нужны деньги.

Кейд не припоминал, чтобы Уонд хоть когда-нибудь говорил ему что-нибудь подобное. Кейду это не понравилось. Поколебавшись, он сказал:

– Ладно, уговорил. И посмотри, что можешь сейчас выслать.

– Ясное дело. Ну, пока. И навесь замочек на свой бумажник.

Кейд положил трубку и прошел в кухню, где Хуана резала красный перец.

– Я говорил с Уондом, – сказал он. – Для меня есть работа. Чертовски неприятно – придется снова ехать в Мериду.

Она скривилась.

– Это так необходимо, кариньо?

– Ну, это моя работа. Да, думаю, мне придется ею заняться.

– Когда?

– В конце недели.

– Тогда все в порядке. Мы ведь быстро управимся?

Кейд почесал подбородок.

– Понимаешь, мне надо ехать одному. Там трудно… Мне нельзя будет отвлекаться.

Хуана удивленно посмотрела на него:

– О! Ты хочешь сказать, что не берешь меня с собой? Ты не хочешь?..

– Да нет же. Просто это работа. Я должен там быть один. – Он обнял ее за плечи. – Меня не будет всего неделю. Чем ты займешься?

– Лучше бы я поехала с тобой. Я обещаю не мешать тебе. А ночью мы будем вместе. Тебе не кажется, что так будет лучше?

Кейд колебался.

– Дело в том, что заказчики оплачивают только мои расходы, – сказал он наконец.

В ее темных глазах промелькнула тревога.

– Кажется, ты говорил, что у нас куча денег.

– Так оно и есть, но не следует ими сорить. Как раз сейчас у меня возникли небольшие затруднения, но через пару месяцев придут мои потиражные, и у нас снова все будет в порядке.