Иномирянка для министра (СИ) - Замосковная Анна - Страница 50

Мне казалось, Раввер рассердится на то, что посиделки в ванной его задержали. Но он был странно отстранён, будто не опаздывал на приём к императору. Это отрешённое спокойствие пугало больше гнева.

Мурашки побежали по спине, я плотнее укуталась в одеяло. Раввер вернулся из гардеробной в красном с золотом одеянии и, сев возле трюмо, стал расчёсывать волосы. С постели я видела в зеркале его бледное ничего не выражающее лицо.

Может, он всё же изменил отношение ко мне, счёл, что я развратная? Но это предположение не вязалось со «Спасибо», которое Раввер прошептал мне в этой постели. Не вязалось с разговором в ванной, когда он признал, что моей инициативе рад, а потом осыпал поцелуями и на сбивчивые пояснения, что в нашем мире информация о сексуальной стороне жизни тайной не является и в принципе доступна на каждом шагу, ответил, что плохо обо мне не думает.

Может, поверить? В конце концов, Раввер министр внутренних дел, помимо меня у него много дел и наверняка полно причин для мрачной задумчивости.

Рука с расчёской застыла на полпути к кончикам длинных волос, Раввер сидел с закрытыми глазами.

— Что случилось? — я приподнялась на подушках.

Помедлив, Раввер ответил:

— Думаю о несправедливости жизни, — он довёл расчёску до конца пряди и положил на столешницу.

Медленно приблизился — с каждым его шагом моё сердцебиение учащалось — и наклонился, глядя прямо в глаза:

— Лена, пожалуйста, пока меня нет дома, будь осторожна.

Раздался хриплый голос:

— Простите, что отвлекаю, но пришёл ответ из лаборатории особого отдела.

А затем из стены выплыл дементор и протянул Равверу конверт с крупной сургучной печатью. Открыв рот, попыталась вдохнуть, но вышло только с третьего раза, когда в пальцах Раввера щёлкнула разломленная печать.

Смесь изумления и страха сменилась вниманием: я хотела знать, что подсыпал и подбросил Эоланд.

Раввер быстро пробежался взглядом по листу, ещё раз. Я подалась вперёд:

— Что там?

— В воде обнаружили алхимическую вытяжку яда жёлтой смерти, — нахмуренные брови Раввера подрагивали.

— Алхимическая вытяжка?

— С помощью алхимии можно любой яд сделать прозрачным и безвкусным, усилить… — Он перечитал письмо. — Концентрация такая, что мне хватило бы половины глотка.

Он стоял мрачный и отрешённый.

— Раввер? — тихо произнесла я. — Шестерёнки?

— Просто шестерёнки…

— Но…

— Моя вторая жена умерла от укусов змеи жёлтая смерть. — Раввер судорожно потёр лоб. — Показания духов в суде не принимают, но если бы Эоланд стал главой рода, а его жена приказала бы им говорить, что я сам выпил этот яд…

— Люди бы решили, что ты не выдержал чувства вины или что-то в этом роде… Какая подлость.

Вскинув на меня взгляд, Раввер стиснул письмо.

— Лена… Я приставил к дому охрану, но… их ведь могут подкупить. Или обмануть. А я уезжаю на половину ночи или больше. Пожалуйста, на время верни кабинет в прежний вид и создай себе спальню в подвале.

Он так смотрел, что я поняла: сомнения в его хорошем ко мне отношении — глупость. А родственнички такие — это страшно. И наверняка больно. Я потянулась вперёд, встала на колени, и Раввер приблизился.

— Обязательно всё сделаю, как ты попросил, — я дотянулась, обвила его шею в покрове длинных волос, притягивая к себе, вдыхая запах свежей одежды.

Раввер был напряжён, как перетянутая струна. Я дышала ему в шею, гладила по волосам, и он выдохнул, сел рядом, обнимая меня в ответ. Зашелестел выпавший лист бумаги.

— Всё сделаю, — прошептала я.

— Хорошо, — Раввер крепко прижал меня к себе, пуговицы и навершие шейной булавки холодили и кололи мою обнажённую кожу, но это мелочь в сравнении с возможностью побыть в объятиях Раввера ещё немного, его поддержать.

***

Я вышел на крыльцо. Надвигался вечер. Прохладный воздух ласкал разгорячённую кожу, я вдыхал его: наполненный множеством цветочных запахов, неожиданно вкусный. Голову кружило, как от вина.

Мысли метались, не позволяя сосредоточиться. Я опаздывал. У Лены красивые губы, их сладко целовать. С Эоландом надо что-то делать. Хочется назад к Лене. Я должен проследить за Лавентином. Не до его выходок. Нужно спешить. Обязательно надо усилить охрану дома. Так не хочется уходить от Лены. Остаться бы с ней…

Тряхнув головой, стал спускаться к карете. Ящеры нетерпеливо дёргали хвостами.

Между мной и дверцей возник привратный дух с новым посланием, на этот раз с печатью полиции. Принимая письмо, сообразил, что вид духа мог выдать факт моей женитьбы.

— Ты курьерам показывался? — хмуро спросил я.

— Нет, просил вложить письма в отверстие в стене.

— Молодец.

И такой вариант мог вызвать подозрения, ведь раньше дух материализовывался, но это лучше, чем демонстрация нового облика.

— Хозяйка очень хочет, чтобы мы… — Он вдруг встал на землю двумя ногами, лохмотья втянулись в чёрный костюм с золотым шитьём, из уродливого отростка выплавилось знакомое красивое лицо, пухлые губы растянулись в улыбке. К привратному духу вернулся облик, созданный Нейзалиндой. — Как видите, хозяйка очень хочет, чтобы всё было, как вам надо. Дом будет выглядеть так, словно её нет.

Неприятно дёрнуло в груди.

«Это совсем не то, чего я хочу…» — пронеслась яркая мысль следи сумбура прочих.

— Хорошо, — коротко кивнул я. — Передай ей мою благодарность.

Тревога поселилась в груди, стало трудно дышать. Взломав сургуч, я быстро прочитал выжимки отчёта об обнаружении тела матери длора Какики и первичного заключения патологоанатома.

Личные переживания задвинулись на задний план: зачем кто-то убил её в один день с сыном? Это связано с потерей магии? Кто, как и зачем это сделал?

Поехать бы сейчас в полицию, в особый отдел, поставить всех на уши, заставить рыть носом землю. Но конспирация, будь она неладна. И приём во дворце, будь он неладен вдвойне.

Быть нянькой Лавентина — изощрённое наказание для провинившихся придворных. Мне оно выпало впервые. Может, повезёт, и Лавентин хотя бы ради жены ничего не учудит?

Я запрыгнул в карету, она резво тронулась.

«Только бы Лавентин ничего не натворил», — повторял про себя, изгоняя слишком жаркие и тревожные мысли о Лене.