Иномирянка для министра (СИ) - Замосковная Анна - Страница 115

В сердце света мой меч пылал тьмой, тянулся ко мне щупальцами-тенями. Отчаянный прыжок – и я уже выхожу из его искусственной тени, вырывая его из груди Теталарда. Рядом Овелодри и Алвер, тощий и толстый, оба вполоборота ко мне.

Кого ударить мечом?

Самого опасного.

Ударом вверх рассекаю бок и грудину Овелодри, пинком отправляя Алвера в гущу химер. Волшебный свет гаснет, возвращая мне тени и власть. Рывком сквозь теневой мир добираюсь до поднимающегося Алвера и на выходе ударом рукояти отправляю его в беспамятство.

Ударяю в затылок одного из дерущихся. Едва успеваю различить безумный взгляд Садора Эрджинбрасского, прежде чем кулаком ломаю ему нос.

– Убийца! – Садор вцепляется в меня.

Скрипят подчиняющиеся ему камни, взвиваются, целясь в меня заостряющимися краями. Булыжники охватывают стопы. Я не могу шагнуть и войти в тень. Ещё удар по носу Садора и ещё, тот воет, камни качаются, падают. Пригнувшись, ударяю Садора под дых, он заваливается на меня, хлестнув седыми прядями с брызгами крови.

В спину ударяет камень. Стиснув зубы, отвожу меч и всаживаю в бок Садора. Камни падают на пол. Визжат, рычат химеры. Из пола выскальзывают руки и обвивают ноги Садора. Получив энергию, которая расходовалась на борьбу стен с камнями и поддержание внешнего охранного периметра, духи рвутся на помощь.

Липкая тёплая кровь струится с меча по руке. Металлический запах перебивает остальные.

– Будь… ты… – хрипит Садор, – проклят…

Ноги хоть и под камнями, но их уже ничего не держит. Поднимаясь, отступаю, позволив телу Садора упасть на трупы химер и безвольные булыжники.

Наши с императором химеры слабее и уже в меньшинстве, но принимаются грызть потерявших управление вражеских.

– По-моги, – слабо зовёт кто-то.

Я оглядываю копошащихся зверей. В углу, зажимая живот, сидит Хобл. Слабо машет красной рукой. Безоружный, взгляд плывёт… Оскальзываясь, перешагивая химер, иду к нему.

– Ты должен… – бормочет Хобл, – осторожнее… там… я… предупредить… Опасно… ещё здесь… Ами…

Глаза его закатываются, но грудь вздымается. Сердце ёкает от жалости: он ведь нормальный был, почти друг.

И с ним можно договориться о показаниях против Галлардии. Отложив меч, я снимаю рубашку и прикладываю к его животу. Тончайшая забрызганная алым ткань мгновенно пропитывается кровью. Потянув Хобла, устраиваю его на полу.

– Духи, кто-нибудь, помогите.

Служитель дворца выныривает из пола верхней половиной тела.

– Он нужен императору, – как можно увереннее говорю я. – Зажимай рану.

В тёмных глазах духа вспыхивают алые огоньки, он перехватывает рубашку и надавливает.

Так, теперь надо проверить императора.

Вызвать целителя ему и Хоблу…

Глубоко вздохнув, провёл мокрой от крови рукой по волосам. Усталость придавливала к полу, чрезмерное использование магии отзывалось мерзким колючим гудением во всём теле. Но надо продолжать, у меня слишком много дел, чтобы падать без сил.

***

Пол мелко дрожал. Одна из чашек съехала к чайнику и беспрестанно, точно виброзвонок, дзенькала о него. Никого, кроме меня, этот звук, похоже, не раздражал. Я бы сочла, что у принцессы стальные нервы, если бы она не исколола все пальцы за вышивкой. Но у неё хоть какое-то занятие, а я не знала, куда себя деть, как вести себя в обществе двух подчёркнуто спокойных женщин.

Ну ладно принцесса, которую могли взять в жёны для закрепления права на престол, но даже императрица в этот трудный час являла собой образец царственного величия.

После того, как забрызганный кровью Раввер исчез в тенях, императрица взяла со столика книгу, вернулась в своё массивное резное кресло, напоминавшее трон, и стала читать. Взгляд точно скользил по страницам.

Принцесса украдкой посмотрела на мать, вздохнула и сменила нитку в иголке.

Мне хотелось выть. Палец стрельнуло болью, я выдернула его изо рта: на фаланге остались синеватые отпечатки зубов. Подскочив с диванчика, прошлась вдоль стены, стараясь не думать о том, какое впечатление произвожу на венценосное семейство: ни осанки у меня, ни манер, ещё и походка из-за нервов и непривычно длинного платья оставляла желать лучшего.

Я ждала, что мне раздражённо прикажут «Сядьте» или что-нибудь в этом духе, но нареканий не было. Наверное, сочли моё поведение простительным. Я запустила пальцы в волосы.

«Только бы всё было хорошо, – развернулась и опять пошла вдоль стены. – Только бы всё обошлось».

Страшно представить, что случится, если император умрёт: если власть захватят, Раввер станет преступником. А если его убьют раньше? Или ранят? Я внимательно осмотрела браслет: цел. Украдкой покосилась на императрицу: она читала с преувеличенным вниманием, даже слегка шевелила губами.

Глава 50

В ушах звенело. Шатнувшаяся на меня Лена стала оседать. Я обхватил её, и пальцы утонули в чём-то тёплом и влажном.

«Откуда вода?» – промелькнула мысль, а потом стало доходить, складываться: и выстрел, и падение Лены, и это тёплое влажное – кровь.

Браслет треснул. Скрежет разрыва металла пробрал до костей. Ужас леденящей изморозью прошёл по нервам, перехватил дыхание, сжал всё внутри.

Я поднял взгляд: из тени на стене смотрел Амильяр Вларлендорский, следующий после Эоланда кандидат в главы рода. Между нами и его лицом вдруг возникло дуло пистолета. Я отшатнулся, проворачиваясь, утаскивая Лену под прикрытие дверей.

Не думать о том, что она может умереть!

Бахнул оглушительный выстрел. Я отсёк нить, через которую магия текла Амильяру, запоздало сообразив, что это обречёт его на бесконечное заточение в мире теней.

Не бояться!

Безвольная Лена выскальзывала из рук, и всё остальное вылетело из мыслей. Краем сознания я отметил появление дворцовых слуг. Мне безумно хотелось и страшно было взглянуть на браслет: если трещина прошла по всей длине, то это конец. Горло стиснуло, в груди будто намораживался лёд.

Подхватив Лену на руки, я шагнул в спальню. Нырнувших за кровать лекарей просить о помощи бессмысленно – моя конфликтная им магия в крови Лены.

В крови, которая течёт сквозь мои пальцы.

Не думать о смерти!

Мой браслет вибрировал на руке, и больше всего на свете я боялся, что женский браслет соскользнёт с руки Лены и звякнет об пол.