Война меча и сковородки (СИ) - Сунгуров Артур - Страница 93

- Я полюбил тебя с первого взгляда, - продолжал Тилвин. - Полюбил вопреки здравому смыслу. Потому что кто я такой? Безземельный рыцарь. А ты - знатная дама, к тому же, жена моего лорда. Так глупо. Пытался бороться, но не получалось, а теперь... теперь ты говоришь, что я твой единственный. И я счастлив.

- Просто замолчи, прежде чем сказал непоправимое! - Эмер упёрлась ему в грудь ладонями, но проще было сдвинуть с места скалу.

- Просто позволь поцеловать тебя... - он словно не слышал её слов и не понимал её сопротивления, а может, считал их кокетством, обязательным для всякой дамы. - И ты поймёшь, что создана для меня...

- Нет! - только и успела сказать Эмер, как он накрыл её рот своим ртом.

Бороться с Тилвином было то же самое, что бороться с Годриком - он был настолько сильнее Эмер, насколько она сама была сильнее простых женщин. Не имея возможности освободиться, Эмер застонала от собственного бессилья. Тилвин принял её стон, как стон страсти, и совсем потерял голову. Ведь перед ним была она - его мечта и грёза, приходившая к нему каждую ночь в лукавых снах. И во сне она позволяла делать с собой всё, что угодно, и сама вытворяла такие штуки, какие известны лишь куртизанкам из Нижнего города в столице, а он за свою жизнь на подобных умелиц нагляделся.

Платье Эмер мешало ему, и он попытался оттянуть ворот, чтобы добраться до груди. Добротная ткань не подавалась, и ворот был крепко сколот дурацкой брошью в виде розы.

Тилвин потерял терпение и рванул посильнее. Раздались треск и звон - платье разорвалось от ворота до пояса, за ним и нижняя рубашка, брошь покатилась по каменному полу, а Тилвин, наконец-то коснулся того, о чём столько мечтал.

Слуги сказали правду - она не жила с Годриком. Грудь её была маленькой, упругой, с нежными сосками. Такой груди не может быть у замужней женщины. Такая грудь лишь у невинной девушки, которая еще не знала мужских ласк.

Эмер больно укусила его за губу. Укусила свирепо, и в этом не было ничего, похожего на любовное заигрывание. Тилвин отстранился, не выпуская её из объятий, и чувствуя солоноватый привкус крови. Она укусила его до крови! Дикая, непокорная, прекрасная!

Он хотел сказать ей об этом, но тут его оторвала от любимой непреодолимая сила, а удар в ухо ладонью, сложенной горстью, свалил с ног. Совсем ничком Тилвин не упал, но пола обеими руками коснулся, и даже поник головой к колену, когда тьма заволокла сознание, но уже через пару секунд он проморгался и даже смог разглядеть троюродного брата, который стоял между ним и Эмер. Между ним и счастьем.

- Уйди, если не хочешь, чтобы я спустил тебя с лестницы, - сказал Годрик очень спокойно. - Сегодня меняют сбрую, рыцари уже собрались возле конюшен. Самое время тебе отправиться туда и за всем присмотреть. А потом матушка ждёт тебя, ты ещё не отчитался за покупку соли и пряностей, что поступили на прошлой неделе.

И речи его, и сам тон, которым он говорил с ним, взбесили Тилвина.

- Уйди сам, - сказал он с ненавистью. - Эта женщина - моя.

- Это моя жена, - Годрик положил руку на плечо Эмер и подтолкнул в сторону лестницы. - А ты здесь - всего лишь зарвавшийся слуга. Я мог бы казнить тебя, как покусившегося на благородную даму, но пожалею.

- Ты - пожалеешь?! - Тилвин поднялся и встал против Годрика. - Неужели, знаешь такое слово - жалость? Сколько раз твоя жена плакала на моей груди, когда ты обходился с ней безжалостно. Безжалостно. А сегодня она сказала, что я - её единственный.

Эмер порывисто схватила Годрика за квезот у ворота:

- Это неправда! Я всего лишь сказала, что он...

- Не унижайся перед ним! - велел Тилвин. - Он этого не стоит. Я позабочусь о тебе, ничего не бойся, милая.

- Ты неправильно понял, - Эмер старалась держаться спокойно, но сердце так и колотилось. Годрик видел, как они целовались. Годрик никогда не верит словам, он верит только тому, что видят его глаза. И как объяснишь, что все произошло против ее воли? Хотя, к чему объяснять, он ведь так стремиться избавиться от нее... Но тогда почему вмешался?

- Годрик? - она вмиг позабыла про Тилвина. - Ты зачем здесь?

- Искал жену, - сказал он надменно. - Которой никогда не сидится ровно.

Тилвин дернулся, как от удара:

- А-а, решил заявить на нее свои права? Какие права могут быть, если ты даже не спал с ней?

Годрик смерил его взглядом и отвернулся.

- Как раз сегодня хочу исправить это недоразумение. Пойдем, - он обнял Эмер за талию. - Ее Величество не любит, когда опаздывают.

- Годрик! - пискнула Эмер, теряя дар речи.

Он заметил упавшую брошь и наклонился поднять. Положил на ладонь и протянул жене:

- Ты никогда не ценила мои подарки. Даже этот потерять умудрилась.

- Скажи ему, что тебе не нужен его подарок! - потребовал Тилвин. - Скажи, что его подарки противны тебе так же, как он сам.

Эмер замерла, глядя на розу, лежавшую на ладони. Эта ладонь была широкой, как доска. В кожу намертво въелась кузнечная сажа. Казалось бы - чего проще? Взять брошь. Или не взять. Но двое мужчин следили за девушкой настороженно. Как охотники, выслеживающие зверя. И она сама понимала, что от ее решения здесь и сейчас все изменится.

Она осенила себя знаком яркого пламени и взяла розу.

- Зачем? - выдохнул Тилвин.

Эмер медленно приколола брошь к платью, сколов разорванный ворот, и тихо ответила:

- Я люблю его.

- Любишь? Его? - он словно только теперь её услышал. - Но почему? Почему - его?

- Не могу тебе сказать, - ответила Эмер.

Знала ли она сама ответ на этот вопрос? Разве яркое пламя объясняет, почему разжигают в сердце горнило страсти к тому, а не к другому?

Но Тилвин понял по-своему.

- Ты любишь его, а не меня, потому что он - мастер королевской оружейной. И потому что Дарем - второй по величине замок в Эстландии. И его высокомерие и благородство ты тоже любишь. А у меня ничего нет. Но \ все будет, вот увидишь. И тогда ты сможешь любить меня.

- Что за бред ты несешь, - покачала головой Эмер. - И совсем не слышишь моих речей.

- Я слышал, что ты говорила мне. Что любишь и...

- Пойдем, - Годрик увлек жену к выходу. - Тебе надо переодеться. Иначе завтра вслед за графиней Поэль все модницы наденут рваные платья. Вряд ли это понравится их мужьям.

Тилвин обогнал их и встал поперек дороги.

- Вызываю тебя на поединок, Годрик Фламбар, - сказал он. - Не признаю больше вассальной клятвы и требую боя за право назвать эту женщину своей.

Глава 25

- Тиль! - крикнула Эмер. - Не делай глупостей!

- Назови время и место поединка, - сказал Тилвин Годрику, не обращая на ее возглас внимания.

- Никаких поединков! - Эмер встала между мужчинами. - Вы с ума сошли! Устраивать поединок, когда здесь находится королева!..

- Место и время, - повторил Тилвин.

- А с чего ты решил, что я согласен на поединок? - спросил Годрик с усмешкой.

Эмер и Тилвин уставились на него в изумлении. И если Эмер была удивлена, как это спесивый Годрик, всегда с пылом отстаивавший честь семьи, не ответил на оскорбительный вызов, то Тилвин просто-напросто взбесился.

- Если ты мужчина, то примешь мой вызов! - крикнул он, танцуя пальцами по рукояти меча.

- Мне не хватало только подраться со слугой, - Годрик взял жену за руку, обошел начальника стражи стороной и направился к жилым комнатам.

- Ты трус! Ты боишься! - неслось вслед

- Боюсь, боюсь, - бросил Годрик через плечо. - Можешь похвастаться этим... на конюшне.

- Вернись и сражайся со мной, Фламбар!

- Ага, бегу и ветер обгоняю, - проворчал тот.

- Он скажет, что ты испугался, - подала голос Эмер, когда они с мужем уже подошли к дверям спальни Острюд.

- Не все ли равно, что скажет бывший вассал?

- Теперь ты прогонишь его?

- Если хватит ума, уйдет сам.

Насчет «хватит ума», Эмер засомневалась и серьезно задумалась, что мужчины - странные существа. Порой их поступки лишены смысла. Здравого смысла.