Война меча и сковородки (СИ) - Сунгуров Артур - Страница 91

- Заговорил, как поэт, - Эмер пренебрежительно выпятила нижнюю губу, стараясь за бравадой скрыть замешательство. - Конечно, зачем меня вспоминать - досадную мелочь в твоей великой жизни.

- Ты не мелочь. Ты занимаешь очень важное место в моей жизни. Именно поэтому воспоминания будут мучительными. А сейчас мне важно сохранять хладнокровие и здравость мысли

- Прости, я ослышалась? - Эмер коснулась мизинцем своего уха. - Это говорит человек, который при королеве позорил меня за правдивость, и вопил, что никогда не полюбит? Позорил при королеве, а просить прощения явился наедине?

- Я не говорил ничего подобного.

- Не говорил?! Я глухая, что ли?

Годрик встал к ней вплотную и медленно пристегнул брошь-цветок на платье Эмер. Она не воспротивилась, ожидая ответа.

- Я сказал, что не смогу ответить на твои чувства, но не сказал, что ничего к тебе не чувствую. И еще я сказал, что мои чувства к тебе неизменны. Потому что мне мало что нравится, но если нравится, то на всю жизнь. Ты сразу мне приглянулась, Эмер из Роренброка. С того самого дня, когда я впервые тебя увидел. Там, под лестницей в королевском замке. Но мы встретились в неудачное время. Произойди наша встреча иначе, и наши отношения сложились бы по-другому.

- Ты о чем? - потребовала ответа Эмер. - О том, что королева расторгла твою помолвку или о том, что тебя пытаются убить по три раза за день?

- О том, что пытаются убить, - сказал он, сдержанно улыбнувшись. - Помолвка с леди Дезире ничего для меня не значила. Это был брак, выгодный для Эстландии. А с тобой все получилось по велению сердца. Я потерял голову, и злился на тебя. Напрасно злился. Несправедливо.

«Знал бы, что наш брак тоже объявлялся выгодным для Эстландии, - Эмер опустила голову, пытаясь скрыть предательский румянец. - И узнай ты всю правду о нашем браке, то злился бы уже справедливо. И не напрасно».

- Не заговаривай меня, - отрезала она, отчаянно храбрясь. - Лучше подумай, кому так хочется отправить тебя на тот свет.

- Подумаю.

- Подумай вслух, - посоветовала она. - И я тоже выскажу свои соображения.

- К чему это? Ты не только рыцарь, но еще и королевский шпион?

Он не понял, почему жена при этих словах залилась краской.

- Надо найти того пажа, который передал записку от королевы, - заговорила она торопливо, - и посмотреть саму записку. Готова поклясться, там не почерк Её Величества.

- Её Величество уже лет десять не пишет сама. Не королевское это дело. А паж... он пропал. Я не смог найти его.

- Пропал?! - Эмер ударила кулаком о ладонь. - Так я и знала! Маленький негодяй! Заманил тебя в ловушку... Эй! Ты же не будешь отрицать, что это тебя ждал убийца в соборе?

- Не буду, - ответил Годрик медленно.

- И что намерен делать дальше?

- Ничего.

- Ничего?! - Эмер схватилась за голову. - Да ты в уме ли?! Надо вычислить убийцу как можно скорее! Сначала разбойники, потом змея, потом жабий яд! Кто знает, что они предпримут завтра?! Зарежут тебя прилюдно, когда будешь прохаживаться по саду с королевой!

- Нет, прилюдно не зарежут, - Годрик был спокоен, и это возмущало Эмер еще больше. - Разве ты не видишь, что они хотят убрать меня тихо, чтобы смерть больше походила на несчастный случай?

- Кинжал в спину в соборе - это несчастный случай?!

- Там был жабий яд, - напомнил Годрик. - Думаю, они хотели незаметно вытащить меня из замка и прикопать где-нибудь между камней на равнине. А потом бы сказали, что я сбежал от сварливой жены, - он покосился насмешливо, но Эмер предпочла не заметить.

Она задумалась, приставив палец к носу, и спросила:

- Тогда зачем надо было убивать меня? Этот, в маске, хотел убить, это точно. Бросался с кинжалом, как полоумный.

- Ты не узнала его?

- Маленький, щуплый... - Эмер повертела рукой, подыскивая нужные слова. - Признаться, больше похож на бабу. Я ударила его в живот - а он мягкий, как подушка. Никаких мускулов.

- Любой из оруженосцев, - процедил Годрик сквозь зубы.

- Ты постоянно говоришь «они»? О ком это? О Тисовой ветке?

- Тебе-то откуда известно? - Годрик посмотрел в бойницу, словно там их мог подслушивать шпион.

- Знаю уж, - ответила Эмер небрежно.

- Меня пугает, сколько ты знаешь.

- Мне еще и не то известно, - она понизила голос. - По-моему, всем руководит епископ!

- Вот теперь ты точно говоришь бред.

- Ничего не бред! Он странный и опасный. Даже в его преданности святой Медане есть что-то ужасное. Он украшает ее труп золотом и драгоценными камнями.

Но Годрик отказался признавать украшение святых мощей, как странность, и Эмер решилась открыть очередную тайну:

- Мне кажется, он убивает всех, на кого падет малейшее подозрение. Он - фанатик! Я уверена, что он убил женщину из столицы, Кютерейю, только потому что заподозрил ее в черном колдовстве...

- Кютерейю? - Годрик подался вперед. - Откуда тебе известно о ней?

- Сестра написала. Ее пытали два дня, а потом убили. И в этом может быть замешан епископ...

- Нет, - отмахнулся Годрик. - В конце концов, может, мы говорим о разных женщинах. Мало ли их в столице с таким именем.

- Не знаю сколько, - сказала Эмер обиженно, - но куртизанка Кютерейя из Нижнего города - одна.

- Куртизанка! - не удержался от возгласа Годрик. - С чего ты взяла про епископа и черное колдовство?!

Помявшись, Эмер рассказала ему о разговоре на смертном одре, когда Ларгель допытывался, кто колдовал в столице.

- Я правда не предполагала, что он убьет ее за это, - сказала она, запинаясь. - Я не виновата в ее смерти.

- Конечно, не виновата, - согласился Годрик, и было видно, что рассказ произвел впечатление. - Но и епископ тут ни при чем. Не воображай глупости и не вмешивайся ни во что, очень прошу. Веди себя спокойно хотя бы до отъезда.

- Неужели ты хочешь, чтобы я уехала? После всего, что тут мне наговорил? - возмутилась Эмер.

- Именно поэтому желание мое усилилось. Раньше я не очень хорошо относился к тебе, но теперь хочу, чтобы ты была в безопасности. А это случится, только когда ты будешь далеко от меня. Потому что здесь вершатся страшные дела.

- Позаботься о своей безопасности! - она помчалась вниз, перепрыгивая через четыре ступеньки.

Теребя подаренную брошь, она запоздало подумала: «А откуда ты знаешь Кютерейю?..»

Глава 24

Перед прощальным ночным пиром дамы уединились в женских комнатах, чтобы отдохнуть от шумного пира и празднующих мужчин.

Уютно потрескивал огонь в камине, куда бросали кусочки сандалового дерева, чтобы дым шел ароматный. В бокалы разливалось только легкое белое вино, и вместо жареного мяса подавали сладости, орешки и полупрозрачные ломтики хлеба с маслом и кусочками соленой рыбы.

- Завтра королева уезжает, - сказала леди Фледа за общим дамским столом.

Невинная фраза прозвучала для Эмер, как гром гремящий. Перед отъездом королева захочет узнать у Годрика, что решили с разводом, и все будет кончено. Навсегда.

Эмер сидела возле леди Фледы, показывая хозяйственное рвение - пряла. На этом настояла свекровь, которая была уверена, что все дамы пожелают убедиться, что новобрачная предпочитает работу на благо замку всем развлечениям, и женские работы ей не чужды. Это особенно важно после кое-какой выходки на турнире, намекнула леди Фледа, и Эмер пришлось согласиться.

Она нетерпеливо пристукивала прялкой, но больше путала нитки, чем пряла. Потому что мысли ее были заняты последним разговором с Годриком.

Зато Острюд смотрела безмятежно и старалась вовсю. «Не замечала у тебя такой прыти, когда мы жили при королеве в столице», - желчно подумала Эмер, наблюдая, как золовка откладывает в сторону уже второе пузатое веретёнышко.

Конечно же, дамы сразу обратили внимание брошь-розу и хвалили наперебой красоту и мастерство, намекая, что сами не прочь бы получить подобное украшение и готовы заплатить любые деньги, но Эмер отделывалась вежливыми фразами.