Война меча и сковородки (СИ) - Сунгуров Артур - Страница 90

- Где сэр Тюдда, начальник стражи?

Ей ответили, что он еще днем отправился к лекарю, оставив вместо себя замену.

У лекаря Эмер тоже его не застала, ей сказали, что начальнику стражи перевязали рану, и он ушел к себе.

- Встретите доблестного сэра, напомните, чтобы пришел сменить повязку, - сказал лекарь. - Он все время забывает о времени перевязки.

Прежде чем отправиться в башню возле ворот, Эмер совершила набег на лекарский сундук леди Фледы и запаслась всем, необходимым для перевязки. Заперевшись в своих покоях, она оставила благородных скучать дам у порога, и преспокойно скрылась через запасный выход.

Преодолев на едином дыханье винтовую лестницу, девушка постучала в двери каморки Тилвина.

Он открыл и сразу встревожился, увидев на пороге хозяйку Дарема:

- Что-то случилось?

- Случилось, - сердито сказала Эмер, проходя в комнату и выкладывая на кровать корпию, бинты и бутылочку жгучей настойки. - Кое-кто решил погеройствовать и оказаться раненым.

- Ты пришла, потому что волновалась за меня? - спросил он, помолчав.

- Конечно, - Эмер насильно усадила Тилвина, и хрустнула пальцами, разминая кисти. - Раздевайся, буду тебя лечить. Лекарь сказал, надо поменять повязку. Я принесла целебную мазь, от нее все заживет, как на мне, - она похлопала себя по плечу, когда-то раненому стрелой.

Но Тилвин лишь плотнее запахнул котту.

- Не надо тебе ухаживать за мной, - ответил он, глядя в сторону.

- И много ты сделаешь левой рукой? А ну, изволь подчиняться.

Она потянула котту, и Тилвин нехотя разжал пальцы. Эмер мигом стащила с него одежду, обнажив торс. Тело у рыцаря было загорелым, и мышцы так и бугрились под кожей. Несколько шрамов прочертили грудь, два тянулись по рёбрам, и теперь будет ещё один - от локтя до плеча.

Невольно девушка заговорила тише, чувствуя смущение. Одно дело - любоваться полуголым мужчиной, когда он вертит вокруг себя мечи, прыгая под старым грабом, и совсем другое - оказаться с ним в полумраке комнаты, наедине. Похоже, Тилвин тоже чувствовал нечто подобное, потому что от его обычной приветливости не осталось и следа. Он был похож на натянутую струну и вздрогнул, когда Эмер коснулась его, чтобы ослабить узел на повязке.

Она постаралась скрыть возникшую неловкость

- Ты рисковал жизнью из-за меня, - сказала она, окуная тряпицу в целебное снадобье. - Помочь перевязать рану - это так мало по сравнению с тем, что я тебе должна.

Она распустила повязку, заскорузлую от крови, намочила присохшую корпию и стала осторожно промывать рану, которая только-только запеклась.

- Ты ничего мне не должна, - сказал Тилвин. - Ты единственная здесь, кто говорит со мной, как с человеком.

- Если ты о Годрике, то и со мной он разговаривает не лучше, - засмеялась Эмер, чтобы скрыть смущение. На самом деле, она не раз задавалась мыслью, прочему Годрик столь несправедлив к брату. Пусть и далекому брату, но всё же в Тилвине течет его кровь.

- Ты слишком добра к нему.

- Как же иначе, - притворно вздохнула Эмер, - он ведь мой муж.

Тилвин дёрнулся, и девушка подалась назад:

- Прости, Тиль. Я задела?

- Н-нет, - сказал он сквозь зубы.

- Сиди смирно, и ничего не случится, - ласково пообещала Эмер. - Позволь сегодня быть для тебя нежной матушкой и любящей сестрицей. Уверяю, что и то, и другое у меня прекрасно получится.

- Не сомневаюсь, - промолвил Тилвин, и вдруг как будто выдохнул её имя: - Эмер...Что? Опять задела? Придётся потерпеть, - пожурила его девушка и промокнула рану сухой корпией. - Сейчас перевяжу. Я умею перевязывать, не волнуйся. В Роренброке часто кого-нибудь ранили, и я помогала лекарю.

- Ты все делаешь прекрасно. За что бы ты ни бралась - у тебя все получается.

«Куда там, - горько подумала Эмер. - Бедняга Тиль, ты даже не представляешь, насколько неправ».

- Что это ты делаешь? - раздалось от порога.

Эмер медленно оглянулась, узнав голос мужа. А Тилвин поспешно натянул рубашку, пачкая ткань кровью.

Годрик стоял в дверях, загораживая закатный свет. Солнце било ему в спину, и Эмер видела только черный силуэт, но недовольство уловила, даже не разглядев лица.

- Отойди от него.

- Тиля нужно перевязать, - сказала Эмер, стараясь говорить спокойно, хотя злость уже поднималась из сердца. Притащился без приглашения, не спросил брата о самочувствии и тут же раскомандовался - в этом весь Годрик.

- Он прекрасно справится сам.

Годрик решительно зашел в комнату, взял у Эмер корпий и бинты и швырнул их на стол.

- Идем, - железные пальцы сомкнулись на её запястье.

Эмер попробовала освободиться, но тщетно.

- Он был ранен из-за меня! - воскликнула она. - Сначала я помогу ему, а потом пойду с тобой!

- Это его обязанность - защищать жителей Дарема, - сказал Годрик, даже не взглянув на Тилвина. - А ты не спорь со мной, если не хочешь получить еще порцию поросячьих пирожков.

Тилвин не понял, о чём шла речь, но Эмер стала красной, как варёная креветка.

- Если не замолчишь... - зашипела она, но муж не стал выслушивать угроз.

Подхватил на руки и понёс к выходу.

- Сейчас же отпусти! - возмутилась девушка, болтая ногами и пытаясь вывернуться.

Только рука сама собой обняла крепкую шею мужа. «Ах, если бы ты нес меня так не прочь от комнаты Тиля, а по направлению к супружескому ложу... - подумала она. - И если бы все это было искренне...»

Годрик спустился по лестнице до второго этажа и только там, на площадке возле бойницы, поставил жену на ноги.

- Не заговаривай с ним, - сказал он. - И не ходи к нему в комнату.

В ответ Эмер упрямо проворчала:

- Ты не смеешь мне приказывать.

- Пока я твой муж - приказываю, а ты исполняешь мои приказания.

- Да определись уже в своих желаниях, Годрик Фламбар! - крикнула она в бешенстве. - Вчера ты настаиваешь на разводе, а сегодня изображаешь ревнивого мужа! Решил развестись - так забудь, что существует Эмер из Роренброка! Я сама выбираю, с кем дружить, а кого ненавидеть!

- Будешь выбирать сама. Когда станешь свободной. Но к нему я тебя не подпущу, хоть ты кусайся.

- Как раз это и собираюсь сделать! - Эмер прыгнула на него и вцепилась зубами в незащищенную шею.

Он вздрогнул, но даже не попытался уклониться. Стоял неподвижно, пока жена не отступила, смущенная.

- Довольна? - спросил Годрик. На шее справа у него краснел шрам - два ровных полукруга.

- Даже не сопротивляешься? - Эмер вытерла рот рукавом.

- Я уже привык быть битым женой.

Она на секунду замолчала, застигнутая врасплох его кротким ответом, а потом спросила:

- Затем и пришел? Чтобы я побила тебя напоследок?

- Нет, не за этим, - он открыл поясную сумку. - Скоро мы расстанемся, и скорее всего никогда не увидимся. Прими мой прощальный подарок.

- Ты мне уже подарил сковородку, - фыркнула Эмер, - теперь упаси яркое пламя от твоих подарков.

- Если не захочешь брать, я пойму.

Он вынул из сумки и протянул металлическую брошь в виде розы, сработанную столь тонко, что цветок казался живым. Эмер оторопело смотрела на металл, изобразивший нежность лепестков. Колдовство! Но колдовства в этом не было и в помине, только мастерство и талант.

- Сделал для тебя, - сказал Годрик.

Но подарок ее не обрадовал, это было видно по лицу.

- Роза... - она нахмурилась, разглядывая брошь. - Лучше бы ты сделал для меня брошь в виде меча, как носят горцы. Ты же знаешь, я мечтала о настоящем мече.

- Знаю. А я посмеялся над твоей мечтой.Так оставь брошь себе, - сказала Эмер. - Приколи к котте и любуйся, вспоминая, как издевался надо мной.

- Нет, если не возьмешь, я не стану ее носить, - ответил Годрик. - Потому что она и в самом деле будет напоминать о тебе. Ты похожа на нее. На розу из металла. Когда пылаешь, только что выкованная - мягкая, как настоящий цветок, можно смять пальцами, но горячая - обожжешься до костей, если прикоснешься. А когда остынешь, то становишься тверже камня, хотя с виду - лепестковая нежность.