Bittersweet (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 60

Да, если задуматься, то Джулиан вполне мог быть вторым главным героем. Мог раньше, до болезни, которая несколько пошатнула его мировосприятие, изменив там многое. Вряд ли коррективы оказались незначительными и незаметными. Будь правдой всё, что говорил Ромуальд, Джулиан продолжал бы работать над музыкальным материалом, а не вёл затворнический образ жизни, скрываясь от посторонних и боясь высунуть нос на улицу.

Челси не была дипломированным специалистом, интернету особо не доверяла, потому предпочла обратиться к доктору и проконсультироваться относительно чужого недуга. В заявлениях Ромуальда имелась доля истины. Действительно, есть определённый процент больных, которые умудряются перешагнуть через неприятности, принять недуг, как данность, принимают лекарства и мирно сосуществуют рядом с подобными показателями. Только для преодоления им требуется продолжительный период времени и жесткий характер, что принято именовать несгибаемым. Челси в таком ключе о Джулиане, при всей симпатии, отозваться не могла. Чего она в нём никогда не наблюдала, так это именно жёсткости характера и умения продвигаться вперёд. Большинство проблем за него разрешал менеджер, а сам Джулиан предпочитал плыть по течению. Теперь задачи по продвижению вперёд взвалил на себя Ромуальд, но менеджер из него вышел посредственный, а если отбросить в сторону деликатность, то откровенно дерьмовый. Изменения, произошедшие в жизни Джулиана, сыграли немаловажную роль. Из желанной персоны он превратился в человека, который не имеет никакого влияния. Фактически, умудрился взобраться на самую вершину, а потом оступиться и сорваться вниз. Делать пришлось совсем немного. Только жить, не подозревая, что в семье имеет место быть подобное заболевание, передающееся по наследству. По сути, винить его было не в чем, претензии сами собой напрашивались, когда речь заходила о родителях Джулиана, наплевавших на вопрос генетики. Но… В общем, Джулиан, который идеально подходил на роль прежде, теперь потерял все преимущества и остался проигравшей стороной.

Представление о романтическом герое у Челси было определённое, сформировавшееся много лет назад, но с того момента практически не подвергнувшееся переменам и влиянию извне. Она присутствовала на отборе и видела немалое количество кандидатов, желавших получить место в актёрском составе. Некоторые парни неплохо вписывались, но что-то внутри протестовало, не позволяя ответить однозначным согласием и не пускаться в авантюру под названием «Создай идеального героя своими силами».

Одного подводила излишне фактурная внешность с налётом брутальности, которая совсем не гармонировала с заявленным образом, а лишь подчёркивала полное отсутствие совместимости. Второго выдавал взгляд, в котором от романтики не осталось ни следа. Взгляд взгляду рознь. На этом прогорали многие. Встречались такие актёры, которые улыбались, но при этом в глазах прочитывалась смертельная усталость и мысли о том, насколько их задолбали прослушивания и необходимость мотаться по кастингам. В них не было азарта борьбы, пыла и стремления сделать хоть что-то, чтобы заинтересовать потенциальных работодателей.

Челси не была подвержена повальной моде на посещение психологов, не поддерживала утопичную мысль о необходимости позитивного настроя, но уже на начальном этапе чувствовала, что особых успехов от таких кандидатов не добьётся. Ей нужна была жажда жизни, стремление к активным действиям, доля наглости, но не зашкаливающей и сбивающей с ног. Она не симпатизировала откровенным хамам, которые считали, что именно в этом заключён секрет их обаяния. Она искала золотую середину.

Илайя отвечал практически всем запросам. В нём было всё и даже чуть-чуть больше, чем требовалось романтическому герою нового поколения. Не столь важно, что на сцене он не будет задействован в подобном амплуа. По сути, там вообще особого внимания любовным линиям уделено не было, однако, за пределами сцены от обоих участников основного состава требовалось умение соответствовать определённым амплуа, в которое их вписывали создатели мюзикла. Ромуальд – темнота с долей жестокости, насмешливости и равнодушия. Илайя, в противовес ему, милый и обаятельный молодой человек, приятный и лёгкий в общении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Его внешность настраивала на воздушно-романтичный нежный лад. Некая беззаботность. Рядом с таким парнем юные особы вполне могут представить себя в довольно стандартных, но столь приятных им ситуациях. Поцелуи под дождём, прогулки под ночным небом, цветы, шампанское и прочий стандарт-антураж.

Он был достаточно высоким, в меру симпатичным, обаятельным. Может, не красивым, но харизматичным – точно. На томного юношу с комками туши на ресницах и липким блеском на губах точно не тянул, но и впечатления того, кто неоднократно принимал участие в драках, тоже не производил. Его облик наталкивал на мысли об иной тактике поведения. Например, что он старательно избегает конфликтов, предпочитая разрешать всё миром. Не дерётся, а использует способности парламентёра, стабильно выручавшие его прежде.

Неоднократно Челси доводилось слышать выражение об обманчивой внешности.

После разговора с Леннардом она убедилась в правдивости данного утверждения ещё раз. Проникновенной речью и словами о целесообразности мира во всём мире невозможно расквасить два носа, причём не просто разбить, а сломать их. О трещине в челюсти и заикаться не стоит. Здесь уже никакие уговоры не сработают, только кулаки.

Разбитые костяшки, которые она лично наблюдала с утра, подтверждали чужой рассказ. Всё тот же томный юноша никогда до такого не дошёл бы, и уж точно не стал умалчивать о своих неприятностях, при первой же возможности вывалив на собеседницу все подробности случившегося. С комментариями по поводу несчастной доли и злоключений, что преследуют ранимую творческую личность.

Впервые в жизни Челси ошиблась с характеристиками. Честно говоря, радовалась, что неправильно расставила акценты. Напоследок подумала, что Илайя ничего ей не сказал о причастности Ромуальда, по причине вынашивания собственного плана мести. Месть, наверное, громко сказано. Просто равноценный ответ.

Она улыбнулась своим мыслям. В определении образа героя несколько просчиталась, но зато не ошиблась с характером. Именно то, что нужно человеку, способному противостоять Ромуальду и не сломаться под его нападками и глупыми идеями.

Телефон вновь зазвонил.

Челси была уверена, что это отец, потому ответила, не глядя.

Из трубки донёсся голос знакомый, но принадлежал он точно не Эйдену Эгану. Звучал на удивление доброжелательно, моментами – иронично. Здесь не нужно было долго прикидывать, что заставило Ромуальда отказаться от принципов и первым набрать номер родственницы. Леннард позвонил и предупредил о приближающемся цунами. Ромуальд ждал полчаса, час. Терпение его иссякло, и он решил проявить инициативу, вызывая на себя огонь. Вот только Челси уже отполыхала и не собиралась вновь превращать дотлевающие угли негодования в нешуточное пламя.

Судя по всему, правильно делала. Ромуальд ждал скандала, и сама перспектива его веселила.

– Привет, – отозвалась Челси. – Какими судьбами?

– Для того чтобы я позвонил сестре, нужен особый повод?

– Несомненно. Цунами в нашем округе или землетрясение. Второе подходит больше.

– Это радикальные меры, – хмыкнул Ромуальд. – Я говорил о чём-то более вероятном. Как вариант, я могу поинтересоваться судьбой племянника и захотеть прогуляться вместе с ним.

– Можешь, – Челси не стала отрицать вероятность такого события.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Например?

– Что-нибудь из серии «у меня очередная дерьмовая новость о мюзикле».

– Для тебя или для меня?

– Что именно?

– Дерьмовая.

– Для меня, – ответил Ромуальд.

– Нет, – Челси ответила быстро, практически не тратя время на размышления. – Хотя… Подожди. Дай подумать. Вообще-то у меня было одно сообщение для тебя, но я откладывала новость до последнего. В ближайшее время, как только Илайе станет немного лучше, планируется устроить нечто вроде пресс-конференции для вас обоих. Сначала официальное представление исполнителей главных ролей, а потом интервью.