Bittersweet (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 11

– Да, – ответ дался Ромуальду с трудом. – Только не со всей семьёй. Именно с тобой.

– Удачно выбрал время.

Челси усмехнулась, взяв в руки стакан с колой и откинувшись на спинку дивана.

– Правда?

– Несомненно. Я сегодня в прекрасном настроении. Мне не придётся тратить время на безголосых кошек, почему-то решивших попытать счастья в проекте и заявивших свои кандидатуры.

– Кому же выпала честь сделать твою часть работы?

– Мелиссе.

Ромуальд удовлетворённо хмыкнул. Не сомневался, что в ответ получит именно это имя. Мелисса Ньютон была одним из менеджеров в компании отца, напрямую работала с несколькими топовыми артистами и, как утверждали сплетники, имела талант к поиску молодых дарований, способных превратиться из алмазов в бриллианты. Решение отправить её в качестве одного из строгих судей, несомненно, было разумным. В отличие от Челси, становившейся довольно капризной и противной, когда результат работы не казался ей удовлетворительным, Мелисса умела маскировать истинные мысли, а потому могла прослушать хоть сотню, хоть тысячу претендентов, отказывая им интеллигентно и сдержанно. У Челси же отказы обычно выглядели так, что молодым актрисам хотелось моментально отправиться и намылить верёвку, поскольку продюсер был бескомпромиссным и язвительным. Замечание в духе: «У меня от вашего воя скоро кровь ушами пойдёт» относилось к самым безобидным и практически ласковым. Высказывала свои претензии сестрица с неизменной улыбкой и плохо скрываемым превосходством. Оно моментально прочитывалось в глазах.

– Сверхурочная работа?

– Это её прямые обязанности.

– Её обязанности в раскрутке исполнителей, а не в отборе…

– Знаешь, что-то мне подсказывает, что карьерная лестница, по которой шагает мисс Ньютон, должна волновать только двоих, максимум, троих человек. Работодателей в наших с отцом лицах и её саму. Ты к числу посвящённых не относишься.

– Я и не о ней хотел с тобой поговорить.

– А о ком?

– О мюзикле.

– Значит, о чём. Что ж, давай поговорим. Прослушивание в самом разгаре. На одну из главных мужских ролей есть лишь единственный претендент, который может за своё положение не беспокоиться. Эта роль принадлежит ему, здесь другие варианты не рассматриваются. И этот претендент, в данный момент, сидит напротив меня, поедая пиццу. Приятного аппетита, кстати.

– Спасибо, – отозвался Ромуальд, надеясь, что вышеозначенное блюдо не встанет ему поперёк глотки. – И тебе.

– Спасибо. Что касается женских ролей, то пока никаких прогнозов не делаю. Мне не нравится никто из тех, кто приходил на прослушивание, и даже тот факт, что мы отобрали совместными усилиями несколько кандидатур, не успокаивает и не радует. Так себе дамочки, у одной приятная внешность, у другой голосок средненький, но уверенности не занимать. Держится профессионально, главное, чтобы этот профессионализм остался в дальнейшем, а не сделал ручкой в самый неподходящий момент. Надеюсь, Мелиссе повезёт больше, и мы сможем найти тех, в ком нуждаемся.

– Сценарий?

– Готов процентов на восемьдесят. С музыкальными темами пока тоже проблемы. Но этим занимается отец, его вкусу я доверяю и думаю, что он сумеет подобрать для сотрудничества талантливого композитора, способного и слова со смыслом написать, и аранжировки подобрать соответствующие.

– Актёр?

– Я же вроде говорила, нет?

Челси нахмурилась и хлебнула немного колы.

В мозгах вырисовывалась чёткая картинка, а хитрость брата уже таковой не была.

Нет, конечно, Челси и раньше, как только Ромуальд позвонил ей с предложением встретиться, подозревала нечто подобное, но уверенность её колебалась в пределах пятидесяти процентов. Есть шанс, что попала в точку, но вполне могла ошибиться. Второй вариант импонировал ей сильнее.

Челси не хотела разводить скандал на пустом месте, но иначе разговаривать с братом просто не умела. Они оба были упрямыми и старались до последнего отстаивать свою точку зрения, желая одержать в споре победу. Очередной скандал замаячил на горизонте настолько явственно, что тут можно было с ходу спорить на сотню, что они повздорят. Риск минимален, а если ссора не состоится, будет настоящее чудо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты сказала мне об актрисах. О второй мужской роли промолчала.

– Не посчитала нужным говорить о том, что только в перспективе.

– А мне интересен именно этот пункт.

– Нет.

– Что именно?

– Я не стану рассматривать ту кандидатуру, которую ты желаешь предложить, – ответила Челси, стараясь держать себя в руках, не превращаясь в фурию. – И, думаю, ты понимаешь, почему всё так.

– Нет, не понимаю.

– Правда?

– Да.

– Ромео, какого чёрта?!

– Аналогичный вопрос я хотел бы задать тебе. Почему ты тормозишь процесс. Наверняка знаешь, что я разговаривал с отцом, и он согласился.

– Он не мог согласиться.

– Почему же?

– Потому. Он не настолько идиот, чтобы спустить в унитаз хренову тьму денег, вложенную в эту постановку. Да, всё делается ради продвижения очередного Эгана. Тебя, а не твоего наркомана.

– Он не наркоман, – процедил Ромуальд, жалея о том, что вообще открыл рот.

– Окей. Не наркоман. Просто псих, жрущий таблетки горстями, чтобы удерживать себя под контролем, а не хвататься за нож и не бросаться на мирных людей.

– Твоя голова набита стереотипами. С этим диагнозом вполне реально жить нормальной жизнью.

– Он живёт?

– Да.

– Мы точно говорим об одном и том же человеке? Ромуальд, тебе не кажется, что пора перестать жмуриться и посмотреть правде в глаза. Джулиан когда-то был профессионалом, собирал залы и стабильно мелькал на экранах плюс в периодических изданиях. Он был звездой, но сейчас он стал никем. И ладно бы просто никем, он стал наркоманом. Независимо от того, признаешь ты правдивость моих слов или нет, но это так. Он живёт только благодаря своим таблеткам и без них не сможет. Я не хочу рисковать, и не поставлю под удар своё детище. Я вкладываю в создание мюзикла свои деньги, и я хочу, чтобы они окупились. Когда захочу сорить ими, поднимусь на последний этаж небоскрёба, открою окно и буду выкидывать купюры на асфальт.

Да, он может привлечь к мюзиклу внимание, но на сцене он не продержится. Его восприятие реальности стало ограниченным, его поведение непредсказуемо, а социализация на нуле. Пытаться вывести такого человека на сцену всё равно, что заниматься некрофилией.

– Ты…

– Что?

– Всего один шанс, Челси.

– Нет. Я лучше первому встречному эту роль подарю, чем твоему бывшему любовнику.

– Думаешь, он сыграет лучше Джулиана? Этот первый встречный?

– Да.

– Откуда такая уверенность?

– Я даже пари с тобой заключить готова, честное слово. Найти колоритную мордашку и сделать из неё звезду на спор, чтобы доказать: любой переиграет Джулиана. Я ничего не имею против твоей пассии, но пора смириться с тем, что он больше не выйдет на сцену и ничего грандиозного зрителям не предложит.

– Он мог бы, но ты…

– Я просчитываю наперёд все риски. Так рисковать я не хочу.

– А как хочешь?

– Вообще никак. Это была идея отца, я лишь поддержала её, теперь расхлёбываю.

– Так почему тогда принимаешь решения, если не имеешь заинтересованности?

– Ромуальд!

– Что?

– Ты можешь здесь на коленях ползать и головой об пол биться, но я не возьму Джулиана в основной состав. Пусть приходит разделить твой триумф в качестве зрителя, но актёром мюзикла я вижу другого человека.

– Какого? А, впрочем, можешь не отвечать, потом сюрприз будет. Как ты там говорила? В основе сценария история о дружбе? Это с ним мне придётся дружить? Да? Так вот, милая сестрёнка, кого бы ты ни взяла на роль, до финала он не дойдёт и сам откажется от роли. Я об этом позабочусь.

– Киллера наймёшь?

– Не вариант, Челси. Слишком много мороки. Просто сделаю его жизнь невыносимой. А я это умею.

– Попробуй. Не у всех такая хрупкая психика, как у твоей Джульетты.