И кто добыча? (СИ) - "L.Djun" - Страница 48

Какой-то чужой запах все сильнее раздражал обоняние вампира и казался смутно знакомым, но это был не запах Михаэля. Что-то, не свойственное беловолосому, то, чего раньше не было… Адриан не хотел ни о чем думать, он хотел ласкать этого человека, отдавая ему все, что может дать. Однако, мозг уже отреагировал на раздражитель. И где-то на задворках сознания стал соотносить его с ранее встреченными. Но это не мешало брюнету решить, что можно идти дальше. Недовольный стон вырывается у охотника, когда Адриан перемещает руки на бедра Трэина, раздвигая ноги охотника. Вампир окидывает взглядом раскрытого для него мужчину, затем подносит руку ко рту сероглазого и прикладывая к его губам три пальца.

— Оближи. — если бы не пальцы, которые требовательно надавливали на нижнюю губу, Трэин и не понял бы, что от него хотят. Но мужчина послушно открыл рот, затуманенным взглядом наблюдая за реакцией вампира и беря в рот каждый палец, проводя языком по фалангам, заставляя Адриана просто терять голову. Видя реакцию перворожденного, он принялся посасывать их, при этом ласково проводя языком от основания до самого кончика. Сил терпеть больше не было. Когда вампир вынул пальцы, из груди Иного вырвался тихий протестующий стон, который тут же будет заглушен новым — смесью боли и удивления.

Смоченные слюной пальцы проходятся по ложбинке между ягодиц, находя вход в столь желанное тело. Брюнет наклоняется ближе, смотря в глаза Трэина, пытаясь найти там малейшее несогласие со своими действиями, хотя прекрасно понимает, что навряд ли сможет остановиться — он слишком хотел этого. Адриан целует мужчину и вводит в него первый палец, преодолевая легкое сопротивление мышц, почти сразу же находя простату. Сероглазый выгибается, широко распахивая глаза, и громко стонет от новых ощущений, стоило только брюнету нащупать чувствительный бугорок. С губ самого вампира срывается тихий стон, так как собственное возбуждение требовало внимания, натягивая ткань его брюк.

«Цветок суккуба», — Адриан замер, когда в сознании всплыло название этого сильнейшего афродизиака. Вот что за запах он чувствует, вот почему Трэин позволяет ему прикасаться к себе и сам вжимается в Адриана так, словно хотел стать с ним одним целым.

Простых прикосновений ему было мало, а вампир медлил, чем вызывал волну недовольства. Тело горело, требовало, чтобы ему дали разрядки, охотник нетерпеливо двигал бедрами и практически скулил, моля о продолжении.

В себя Адриан приходит, когда его за затылок притягивают для поцелуя и нетерпеливо двигают бедрами, прося продолжать движение пальцами. Вампир возобновил ласки, но в голове его творился полный сумбур. Он может воспользоваться ситуацией, может… Но тогда Иной его точно убьет, или же просто покинет поместье, и они больше никогда не увидятся.

А может просто немного помочь ему. Тогда претензий будет меньше, но исход так же невозможно предугадать. Решив, что все-таки стоит выбрать меньшее из зол, Адриан вновь обращает все свое внимание на нетерпеливо ждущего охотника. К первому пальцу добавился второй, а губы прошлись по животу, спускаясь ниже. Желая быстрее довести Трэина до разрядки, Адриан проводит языком по всей длине члена, а затем обхватывает головку губами, посасывая, проводя по ней языком.

Как только вампир коснулся губами твердой плоти, беловолосый громко стонет и сильно выгибается, откидываясь на спинку дивана. Расслабив горло, мужчина вбирает твердую плоть до середины. Охотник выгибается, и Адриан наслаждается его низкими стонами, все так же лаская его изнутри и глубже вбирая его член, и начиная интенсивнее его сосать.

Ощущения, получаемые сейчас, были слишком яркими, от которых пальцы на ногах сводило судорогой, а руки цеплялись за обивку мебели, пытаясь хоть как-то выместить напряжение. Подходя к грани, Трэин выгнулся до боли в пояснице, напрягаясь всем телом, и чувствуя, как оргазм накрывает волной, даря желаемое наслаждение и разрядку, а из горла вырывается громкий стон, смешанный с грудным рычанием.

Надолго охотника не хватило, и вместе с финальным стоном теплое, терпкое семя наполняет рот Адриана. Вампир проглатывает его, и снова целует охотника в губы, давая почувствовать собственный вкус. Когда поцелуй закончился, брюнет отстраняется от мужчины, опираясь спиной о спинку дивана, стараясь справиться с уже болезненным возбуждением.

Стоило вампиру отстраниться, как его проводил жадный взгляд, и такой же взгляд наблюдал за тем, как он пытается справиться с собственным возбуждением.

Он стягивает штаны на бедра, и тихо стонет, прикрывая глаза, чувствуя облегчение от того, что штаны больше так не сдавливают его. Тяжелое дыхание срывалось с губ вампира, а под закрытыми веками плясали разноцветные пятна. Рука тянется к своему члену и поглаживает через ткань белья, и гортанные стоны срываются с губ.

От тихого стона брюнета, охотнику опять начало сносить крышу. Подобрав ноги, он протянул руку и повернул к себе лицо Адриана, накрывая его губы своими, медленно проводя языком по его губам, а затем, обводя каждый клык, чтобы тут же чуть прикусить губу. Параллельно этим действием, он перебрался на вампира, крепко обхватывая коленями его бедра и потершись о него вновь возбужденным естеством.

Почувствовав тяжесть на бедрах и поцелуй на губах, вампир приоткрывает глаза, из-под полуопущенных ресниц гладя в темные омуты. Впрочем, долго зрительный контакт удержать он не смог, откидывая голову и позволяя мужчине делать все, что захочется — он просто плавился под ласками светловолосого.

Отрываясь от желанных губ, беловолосый стал целовать шею, оставляя алеющие засосы, прикусывал мочку уха, чуть посасывая ее, а свободной рукой соединяя вместе их возбужденную плоть. Услышав стон перворожденного, Иной, понимая, что партнеру нравятся его действия, принялся двигать рукой, обхватывая сразу два члена. Постепенно темп нарастал, точно так же усиливались стоны двух мужчин.

Подступающий оргазм накрывал подобно цунами, собираясь напряжением внизу живота. Стоны звучали уже не смолкая, а сам вампир немного вскидывал бедра навстречу набирающим темп движениям Трэина. Руки Адриана сжимали бедра сероглазого и, достигнув пика, вампир сжал пальцы так сильно, что наверняка останутся синяки, но тут же эта мысль улетучилась, растворяясь в той неге, что разлилась по телу.

Финальный стон слился в один, и мужчины излились в руку Иного.

Тяжело дыша, Трэин обмяк, утыкаясь носом в шею вампира. Действие афродизиака пошло на убыль, да и по телу разливалась нега, делая любое движение практически невозможным. Дыхание постепенно выравнивалось, а глаза закрывались сами собой.

Ровное дыхание беловолосого рассылало по шее толпу приятных мурашек.

Жалел ли он о том, что произошло? Нет, нисколько. Трэин будил в нем те столь сильные чувства, что раньше казались всего лишь сказкой. Но это все происходило на самом деле. И даже если Иной возненавидит его после того, что сегодня было, он не будет жалеть об этом. Слишком яркие и полные ощущения, слишком живым он чувствовал себя в данный момент, обнимая за талию уснувшего у него на плече человека.

Решив перенести спящего на стоящую в комнате кровать, Адриан крепче прижимает его к себе и встает с дивана. Аккуратно опустив светловолосого на кровать, перворожденный оглядывает комнату, надеясь найти дверь в ванную, а в ней воду, что бы хоть немного смыть следы столь бурно проведенного времени. К счастью вампира, в такой же небольшой ванной, что и в комнате на первом этаже, обнаружилось ведро с еще не остывшей водой. Взяв полотенце и смочив его, он вернулся в комнату, и стал стирать с тела Трэина белесые разводы их семени. Закончив, решил, что стоит все-таки надеть на него хотя бы нижнее белье и штаны, чтобы уменьшит поводы убить его, когда сероглазый проснется. Аккуратно, чтобы не разбудить, Адриан смог одеть Трэина и лег рядом, притягивая его к себе за талию и утыкаясь носом в макушку. Адриан вслушивался в размеренное дыхание и вдыхал его запах, который теперь был довольно хорошо пропитан им самим, и думал о том, что ему определенно это нравится. Мелькнувшая мысль о том, что именно вот так он бы хотел провести всю оставшуюся вечность, впервые за долгое время не напугала его, а казалась логичной. Всего лишь нужно время, чтобы и сам Трэин пришел к такому же выводу. Время, которого у них как раз и не было. Сероглазый практически полностью восстановился, да и Совет скоро покинет его поместье. Так что у Иного не будет больше смысла оставаться в его доме. И нужно было что-то придумать, чтобы он остался, но ничего не лезло в разморенное сознание. Если уж он сам смог понять, что этот человек значит для него куда больше, чем казалось на первый взгляд, так почему сам объект его желания не хочет понять этого? Или же просто не может? Думал Адриан, крепче прижимая к себе спящего мужчину, и погружая свое тело в искусственное подобие сна, чтобы позволить телу восстановить потраченную энергию.