И кто добыча? (СИ) - "L.Djun" - Страница 47

— Так не пойдет. — выдохнул вампир, чувствующий, что прикосновения человека дарят слишком яркие ощущения. Перехватив запястья беловолосого, Михаэль заставил его встать на колени, опершись грудью на спинку дивана. Возбужденный и ничего не соображающий мужчина был явно недоволен таким расположением, и предпринял попытку вернуть прежнее положение, но блондин лишь сильнее сдавил запястья, заставляя подчиниться. Яркая вспышка боли, от прикосновения к не до конца зажившим рукам вызывала судорогу в руках до самых плеч, ослабляя руки и позволяя блондину подчинить себе. Рука вампира скользнула по его груди, животу и остановилась на возбужденном члене. Вздрогнув, охотник тихо застонал, толкаясь бедрами в руку блондина.

— Адриан! — К вышедшему в общий зал вампиру подошел Алан, — А где Трэин? — спросил он, перед этим посмотрев за спину перворожденного, надеясь увидеть там охотника.

 — А он не с тобой разве? — Адриан напрягся, вспоминая тех двоих близнецов.

— Нет, я не видел его с того момента, как мы пришли. — нахмурился птенец.

Чувство тревоги, пинком открыв дверь сознания Адриана, прочно там обосновалось. Мысли сменяли одна другую с попытке понять, куда мог направиться Иной.

На губах блондина заиграла усмешка. Стянув с Иного белье, он начал двигать рукой по твердому стволу, наваливаясь на широкую спину и вжимая мужчину в спинку дивана.

— Нравится же… — ухмыльнулся он, наматывая светлые волосы на свободную руку и чуть оттягивая голову охотника назад, чтобы провести удлинившимся ногтем по открывшейся шее, оставляя красную полосу с сочащимися капельками крови. — И он тебе сейчас не поможет. Занят. — тихо рассмеявшись, он языком слизнул несколько капель крови. Переведя взгляд на спину с напряженными мышцами, вампир скользнул взглядом по метке, которая ярко светилась.

«Никакая он не пара», — хмыкнул он, ускоряя темп движения руки. Наконец, тело охотника содрогнулось от жгучей волны удовольствия. На обивку дивана брызнули капли семени.

Однако, вампиру этого было мало.

— Рано расслабился. — мурлыкнул он, проводя языком по кровоточащей ранке и руками шире раздвигая ноги Трэина.

В итоге, решив, что бегать и искать Трэина — непродуктивно, Адриан попытался поймать нить связи, что должна была быть между ними. Прикрывая глаза, перворожденный сосредотачивается и чувствует эту слабую-слабую нить, которая вела на верхние этажи. Оставив Алана, Адриан направился наверх, ориентируясь с помощью ощущений.

Длинный темный коридор, за ним вверх по лестнице и свернуть направо. Еще несколько метров, и Адриан застывает у нужной двери. Даже отсюда вампир чувствовал запах секса и слышал несдержанные стоны.

Вампира разрывали противоречия. Одна часть его твердила, что он сам только что развлекался, и Трэин имеет на это такое же право, что его метка у него на спине всего лишь прикрытие, и ничего более. А другая требовала ворваться в комнату, убить любовника Иного и все-таки взять его, заклеймить собой, подчинить. В итоге вторая часть его сознания победила, и он неслышно открыл дверь в комнату, сделал шаг внутрь и пораженно застыл.

Трэин стоящий на коленях, бесстыдно подставляющийся под чужие прикосновения, и Михаэль, прижавшийся со спины к сильному телу, проводит языком по царапине на шее и шире разводит ноги несопротивляющегося мужчины.

Ярость затопила все его сознание. Жалкие попытки хоть как-то сохранить самообладание сломались об еще один стон охотника. Трансформация произошла практически мгновенно. Острые как бритва когти появились на руках, зрачок стал вертикальным, а черты лица заострились, и стали походить на звериные.

Тело двигалось быстро, не давая подумать, перемещая Адриана к двоим на диване. Перворожденный хватает Михаэля за плечо, разрывая когтями кожу, и рывком скидывает его на пол, сдавливая горло.

Секундная паника в глазах блондина тут же сменяется насмешкой.

— Он сам пришел ко мне… — Рука Адриана только сильнее сдавливает горло, от чего струйки крови стекают по его пальцам и капают на пол. — Ты даже не представляешь, какой он послушный… — слова сменяются криком, когда второй рукой Адриан оставляет на животе мужчины глубокие раны. Но перворожденному этого казалось мало. Слышится хруст костей и рука Михаэля выгибается под неестественным углом, а на его крики вампир лишь улыбается.

Что может почувствовать человек, обуреваемый похотью, когда его прерывают в самый неподходящий момент? А если на этом человеке метка, которая чувствует «хозяина»? Адриан ворвался в комнату, и сам того не подозревая ослабил действие дурмана. Говорят, что под действием некоторых таких зелий, тот, кто выпьет его, будет видеть лишь лицо того, кого желает по-настоящему. Когда от охотника в буквальном смысле оторвали любовника, он остался на диване, при этом ничего не соображая. Пустой взгляд наблюдал за происходящим, а тело требовало продолжения. Глядя на вампира, нависшего над поверженным, Трэин сам того не подозревая любовался им. Внезапно, тень узнавания проскользнула в его глазах.

— Адриан? — хриплый, удивленный голос приводит вампира в чувство, и он отпускает блондина. Тот сразу поднимается на ноги и делает несколько шагов к дивану, здоровой рукой подбирая свои вещи, и под глухое рычание все же решает одеться вне этой комнаты.

Как только блондин ушел, Адриан поднялся с пола и, подойдя вплотную к дивану, жадно рассматривал сидящего на нем охотника. Расширенные зрачки, тяжелое дыхание, стройное обнаженное тело — совершенно развратный вид, и тело вампира мгновенно среагировало на эту картинку, распространяя по телу волны возбуждения, которые собирались в паху. И безумно хотелось прижать к себе и целовать, оставлять на коже следы от укусов, но он ждал реакции Иного, смотря в почти черные, из-за расширившихся зрачков глаза.

Несколько минут в комнате царило гробовое молчание. Мужчины пристально смотрели друг на друга. Он хотел этого брюнета, хотел как никого ранее. Наконец, выдохнув, Трэин резко поднялся со своего места и оказавшись рядом с Адрианом, впился в его губы поцелуем, проводя языком по губам и проникая внутрь его рта. Требовательно прижавшись всем телом к вампиру, он провел рукой от низа его живота к груди, и, пробегая кончиками пальцев по шее, зарылся ими в темные локоны, чуть сжимая их на затылке. Другая рука обхватила за талию, перемещаясь к бедру, крепче прижимая к себе и ясно давая понять о том, что Иной возбужден до предела. Кровь кипела в венах, а с каждым вздохом он старался поймать как можно больше воздуха, с каждым новым поцелуем опаляя кожу на шее, плечах и ключицах перворожденного.

В ясном уме и трезвой памяти он бы никогда не позволил себе такого. Но сейчас, чувствуя под руками объект его желания, сознание даже не пыталось барахтаться, целиком отдаваясь во власть тела.

Чувствовать чужие губы на своих губах…желанные…мягкие…непередаваемо… Адриан ответил на поцелуй сразу же, обнимая Трэина за талию. Руки блуждают по телу, стараясь найти чувствительные точки, стараясь подарить как можно больше наслаждения. Оторвавшись от губ охотника, Адриан стягивает с себя рубашку, которая ненужной тканью полетела на пол. Перворожденный утягивает мужчину обратно на диван, проводя руками по его бедрам и целуя в плечо, вдыхая запах кожи, смешанный с каким-то запахом восточных трав.

А Иной безропотно последовал за ним. Лишь бы ласки не прекращались, лишь бы не прерывались страстные поцелуи, которые сейчас были необходимее всего. Тело признавало перворожденного своим хозяином, отзываясь на его ласки горячими волнами возбуждения и удовольствия, которые яркими всполохами играли в сознании охотника. Дыхание становилось неровным, а каждый вздох сопровождался несдерживаемым стоном наслаждения, стоило только Адриану коснуться особенно чувствительного участка кожи.

Поднимаясь поцелуями по шее, Адриан находит царапину, оставленную Михаэлем, проводит по ней языком, чувствуя слегка горьковатый привкус. Руки вампира оглаживают живот, затем одна спускается ниже, касаясь возбужденного члена, проводя по головке, собирая выступившую смазку и размазывая ее по всей поверхности. Губы вампира одновременно с движениями руки обхватывают сосок и слегка прикусывают, отчего из груди охотника вырывается новый стон. Трэин еще никогда не стонал так бесстыдно, не выгибался под чужими руками так сильно, не чувствовал такого наслаждения.