И кто добыча? (СИ) - "L.Djun" - Страница 49

Комментарий к Глава 17 Думаю, вы этого ждали ;D

====== Глава 18 ======

Первый рваный вдох.

Босые ноги торопливо шлепают по каменному полу. Худощавый мальчишка лет двенадцати в тонкой рубахе до колен бежит по темным коридорам, боясь, что его могут поймать. Позади слышится звук топота ног и голоса, что гулко ударяются о каменные стены коридора и разлетаются далеко вперед. Кто-то звал его по имени и требовал остановиться. Испуганно обернувшись, он не заметил, как наткнулся на что-то. От резкой остановки мальчишка не удержался на ногах, и охнув упал, больно ударившись копчиком. Испуганно подняв голову, он наткнулся на строгий взгляд мужчины в белом балахоне с золотой вышивкой.

— М-мастер, я…

— Нехорошо убегать с посвящения. — в голосе, как и на лице, ни одной эмоции. Топот приближался, отчего ребенок испуганно обернулся.

— Я не хочу… — на мужчину смотрят затравленные серые глаза.

— Тебе так кажется. — несколько мужчин наконец догнали их, и легко подхватили ребенка под руки, уводя вглубь темных коридоров.

— Нет… — с приоткрытых губ срываются хриплые вдохи. На лбу выступила испарина, грудь и плечи блестели от пота. Клеймо жгло, отчего вся нога будто горела, заставляя тихо скулить от боли.

— Почему я должен делать это? Это не мои руки, не мой меч. Не могу.

— Должен. Они вампиры.

— Но не сделали ничего плохого.

— Они существуют. Вот что они сделали.

— Но я не…

Практически задыхается от боли. Каждый вдох дается все труднее.

Адриан выныривает из состояния сна, когда чувствует, что Трэин ворочается в его объятиях. Открыв глаза, он испытывает чувство deja vu: вновь он мечется на кровати, мучаемый кошмарами, и вновь Адриан пытается его разбудить.

— Ате, я боюсь. — в этих руках так уютно. Он защитит, подскажет, поможет и сделает как лучше. До боли знакомый запах солнца и табака.

— Я знаю. — тихий шепот и широкая ладонь гладит по затылку, успокаивая, отчего сердце болезненно сжимается у обоих. — Все будет хорошо, я помогу тебе. Главное помни, что нужно слушать сердце. Помни, кто ты…

Щеки мокрые от слез, а он мечется во сне, силясь проснуться.

Как и в прошлый раз, Адриан пытается сначала просто потрясти его за плечо. В этот раз серые глаза распахиваются сразу же. Светло-серые, с будто мраморными серыми прожилками и тонким ободком по краю, но когда он натыкается на обеспокоенный взгляд красных глаз… Вздох облегчения не успевает сорваться с губ вампира.

В голове будто что-то перемкнуло. В миг глаза стали графитно-серыми, а зрачок сузился до небольшой точки. Из груди вырывается тихий рык, а сам охотник кидается на перворожденного. Рывок был достаточно сильным, чтобы оба скатились с постели, путаясь ногами в покрывалах. Сильные руки легко сомкнулись на шее и челюсти брюнета. Мышцы на руках забугрились, показывая немалую силу Трэина. Говорят, что у безумцев силы немерено, так и сейчас Иной легко мог оторвать вампиру голову.

Адриан пытался что-то сказать, но из горла вырывались лишь хрипы, а перед глазами уже плясали цветные пятна. В основании шеи чувствовалась тягучая боль, а сам перворожденный чувствовал как еще чуть-чуть, и начнут разрываться ткани, или ему просто свернут шею.

Лишь слепая ярость, которая целиком уничтожает способность здраво мыслить. В голове стучит только одна мысль:

«Враг!»

Вампир хватает руки охотника за запястья и немного ослабляет его хватку, давая себе возможность сделать вдох. На лице Иного проскальзывает злобная гримаса и он пытается вновь сжать руки на горле вампира, а желательно оторвать ее. Не позволяя ему этого сделать, Адриан бьет его коленом в живот, и за секунду, что Трэин отвлекся, кардинально меняет их позиции, зажимая руки мужчины и пытаясь удержать вырывающееся тело.

Первый проблеск здравого смысла появился, стоило вампиру скинуть с себя обезумевшего охотника. Но этого было мало. Он ДОЛЖЕН был убить вампира. Ночной кошмар воплотился в реальность, и никто сейчас его не разбудит.

— Трэин, очнись, — в темных глазах он видел лишь злость, что заставляла что-то внутри Адриана замереть, — Тьма, Да очнись же ты! — Уговоры не работают, и светловолосому каким-то образом снова удается извернуться и придавить вампира к полу, снова сдавливая горло. Конечно, Адриан мог завязать с ним драку, но он не хотел причинять ему вред. Внезапно мелькнувшая в голове мысль казалась абсурдной, можно даже сказать — безумной, но она могла сработать. Во всяком случае, хотелось верить.

— Если тебе так хочется — давай… Убей меня! — Адриан перестает сопротивляться и просто легко поглаживает душащие его руки. — Но стоило ли тебе тогда спасать меня от солнца? — постепенно голос меняется на еле слышный шепот. Еще чуть-чуть и будет сломан сначала кадык, а затем и трахея. — Тогда… я не думал о своей семье… А ты упрекал меня в этом… Трэин, вернись… Ты же не такой… — наверное, глупо вот так просто разговаривать с тем, кто пытается убить тебя, но сейчас он не мог ничего поделать. Мужские руки переместились, удобнее перехватывая голову и силясь оторвать ее. Но перворожденный все равно находит рукой лицо охотника, легко проводя по щеке кончиками пальцев.

Прикосновение чужой руки. Почему такое знакомое?

— Если ты не остановишься, с Анной и Мари ты будешь объясняться сам…

Ничего не видящий взгляд упирается в спокойное лицо перворожденного. Слишком спокоен, слишком красив даже сейчас.

«Почему я…» — первая рассеянная мысль, но ведь это всего лишь сон.

Асфиксия начала накрывать его, сознание плавно стало утекать, и в голове крутилась лишь одна мысль — может ли вампир умереть от удушья? Если нет, то с оторванной головой вполне.

— Останови меня. — голос не слушается, срываясь на шепот. Почему он думает, что если раньше его не остановили, то остановят сейчас? Руки начинают дрожать, и хватка уже не такая сильная.

Медленно, стараясь не делать резких движений, вампир отводит руки в стороны и принимает вертикальное положение, садясь рядом с беловолосым.

Он чувствует, как тонкие пальцы обхватывают запястья и осторожно отводят руки в стороны, а он замер, словно это и не его тело вовсе. Только сейчас Иной осознает, что тугой обруч, сжимавший грудь и не дававший дышать становится слабее, а клеймо уже не так жжет ногу. Он и не понял, как Адриан оказался сидящим рядом с ним, а тело начинает бить крупная дрожь.

Трэин неверяще опустил взгляд на собственные руки. Нет, сейчас это был не сон. Подняв взгляд на Адриана, охотник дернулся в сторону, отползая от брюнета, будто боясь, что это повторится.

— Я не мог сделать это… Я не собирался, правда… — в серых глазах нескрываемый ужас и паника. Упершись спиной в кровать, он прячет лицо в ладонях. — Это не я… Почему ты не остановил меня?.. — его всего трясет, а мысль о том, что он мог убить этого вампира приводит в ужас. Какая ирония. Из груди вырывается нервный смешок. — Это все из-за тебя. — тихо произнес Трэин, все еще пряча лицо. — Уже которую ночь мне снится приказ убить тебя, а ты и не сопротивляешься, позволяешь сделать это. Я устал просыпаться в холодном поту… — мужчина облизнул пересохшие губы и поднял взгляд на Адриана. Это был измученный взгляд того, кого постоянно что-то гложет. — А еще мне снился тот день, когда мне поставили клеймо. — черт знает, что сподвигло его на эти откровения, но мужчина чувствовал — нужно выговориться.

Адриан наблюдал за зарождающейся истерикой и крупной дрожью, сотрясающей обычно спокойного Трэина. Вслушиваясь в его тихий, сбивчивый голос, Адриан пытается понять, что в этом рассказе так настораживает.

— Я раньше никогда не видел снов, особенно о том, что было до того, как я по праву стал зваться воином ордена. Я вообще ничего не помню до тринадцати лет. Самое первое воспоминание — я просыпаюсь после церемонии. — подтянув колени к груди, Иной обхватил их руками и положил на них голову, глядя в стену. — Все остальное знаю лишь со слов ате. Я даже не помню, почему так начал называть наставника! Я пытался спросить у него, но он сказал, что я сам должен вспомнить… А я не могу. — он всегда искренне не понимал тех, у кого были хоть какие-то воспоминания из детства, это было странно. А сейчас Трэин осознавал — это с ним что-то не так.