Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 67

Данте резко сел. Эстелла застенчиво улыбнулась в ответ на его горящий взгляд. — Эсте... — Привет. Не думала, что ты ещё помнишь наш сигнал с розами. — Да... помню... — Тогда это тебе! — весело сказала Эстелла, протягивая Данте белую розу. Данте схватил цветок, зацепив руку Эстеллы пальцами, и покраснел. Пришла. Она всё-таки пришла! Эстелла не сводила с него глаз. На душе сделалось так легко, так хорошо. Весь страх куда-то ушёл. И чего она боялась? Вот дура! А Данте испугался, что Эстелла опять сбежит. Если он сейчас сделает что-нибудь не так, она уйдёт и больше не вернётся. Разочаруется в нём окончательно так же, как Каролина, Клементе и Гаспар. При воспоминании об этом в груди снова кольнуло. Данте уцепился одной рукой за траву, второй прижимая к себе розу, и уставился куда-то в пространство. — Что с тобой? — спросила Эстелла. — Ничего. — Ты же хотел со мной поговорить, столько записок написал, а сейчас молчишь. — Да... — Так вот, я пришла. Что ты хотел мне сказать? — Не знаю... — Данте, ты какой-то странный. И вообще что ты тут делаешь ночью? Разве тебя не ждут дома? Ты же живёшь далеко отсюда. — Я теперь живу здесь, недалеко, в гостинице. — Почему? — искренне удивилась Эстелла. Данте закусил губы, но слёзы против воли брызнули из глаз. — Данте, Данте, — Эстелла погладила его по плечу кончиками пальцев, — у тебя что-то случилось? Он нервно кивнул. — Да... они... они... меня прогнали... — Кто? — Моя семья. Они сказали, что я им не родной... что взяли меня из жалости... и я ушёл, — пробормотал Данте. — Но ты говорил, что они хорошие люди. — Да, хорошие, только я им не нужен. Эстелла, протянув руку, вытерла слёзы со щёк Данте. — Не плачь, не надо, всё наладится, вот увидишь. Данте ухватил её за запястье. — Только не убегай, пожалуйста, — прошептал он. — Не уходи больше, не бросай меня. Хотя бы ты не бросай меня... — Я не уйду, не уйду, — Эстелла, обняв юношу за голову, притянула его к себе, взлохматила ему волосы. Чуть погодя Данте успокоился, тычась носом Эстелле в шею и вдыхая аромат фиалок. — Почему ты так долго не приходила? — Боялась. — Боялась? Меня? — Нет, себя... того, что чувствую. Данте поднял голову. Взгляды их встретились. — А что ты чувствуешь? — выдохнул он одними губами. — Это сложно объяснить. Почему ты хочешь это знать? — Потому что я тоже это чувствую... Синие глаза, в которых смешались лёд и пламя, боль и нежность, сияли в темноте. Взгляд Данте, изучив лицо Эстеллы, остановился на губах. Сердечко у девушки ёкнуло. Но сегодня она не испытывала страха или желания убежать. Разлука пошла на пользу. И в конце концов, она же грезила об этом! Она хотела этого всякий раз, как читала о любви в книгах. Данте приблизился, провёл губами по её губам, легонько, совсем чуть-чуть. И тут же отпрянул, ожидая чего угодно, включая брань, крики и оплеухи. Но Эстелла не шелохнулась. Глаза её были закрыты. Она чуть приоткрыла рот, ожидая продолжения. Данте, осмелев, нежно поцеловал девушку в губы, в щёки, спустился на подбородок и опять отстранился, не веря, что Эстелла позволяет такие выходки. Эстелла же вся трепетала от предвкушения, и вместе с тем была раздосадована. Ну чего он медлит? Ясно же, что она не убежит. Вздохнув от нетерпения, Эстелла запустила пальцы Данте в волосы, чуть притянула его к себе, давая понять, что хочет большего.

У Данте в мозгу что-то щёлкнуло, полетели красные птички. Прижав Эстеллу к себе, он накрыл губами её губы. Это был самый счастливый момент в его жизни. Неужели это всё наяву? Столько раз он видел во сне, как целует Эстеллу, и вот сон вдруг сбылся.

Ласковые, страстные, такие желанные поцелуи Данте были гораздо, гораздо слаще самой смелой фантазии Эстеллы. Это продолжалось долго, и Эстелла опьянела, превратилась в безвольную тряпичную куклу. Если бы он захотел, он бы мог сделать с ней всё, что угодно. Данте уловил это её состояние. Его Эстелла, теперь по-настоящему его. Такая искренняя, милая. Нет, он не станет пользоваться моментом. Он никогда не причинит ей боль, не обидит её. Никого он ещё так не любил, как эту девочку, чьи робкие ласки были несравнимы с ласками шлюх из «Фламинго». Пропади они все пропадом! Ему нужна только Эстелла. Он любит её с двенадцати лет. Почувствовав, что Эстеллу слегка знобит, Данте немного отстранился, шепча девушке в рот: — Эсте, ты замёрзла? — Не знаю... Он притянул её к себе, закутывая в плащ. Долго ещё они сидели в объятиях, прижимаясь щеками и губами другу к другу. — Боже мой, что происходит? Мы сошли с ума, — пролепетала Эстелла. — Ну и что? Мне так хорошо с тобой, Эсте. — И мне... О, боже мой, у меня такое ощущение, будто я пьяная. Я ничего не соображаю, — рассмеялась Эстелла. — Как же я обо этом мечтал! — Данте потёрся щекой о затылок девушки. На губах его играла улыбка от ощущения безграничного счастья, окатившего с головы до ног, будто огромная морская волна. Утопая в тёплых объятиях и кутаясь в широкий плащ, Эстелла и Данте не заметили, как пролетело время. Отломив от белой розы ножку, Данте закрепил бутон у Эстеллы в волосах. Девушка смеялась, забыв обо всём на свете, прижималась к Данте, ощущая такой любимый с детства запах мяты, чувствовала сквозь рубашку, как бьётся сердце юноши. Весь мир умер, остались только они вдвоём. Но постепенно разум вернулся в затуманенную голову Данте. На небе светила луна — круглая, огромная, похожая на поджаристый пирог. Сейчас не меньше одиннадцати часов, и Эстелле наверняка влетит за позднюю прогулку. Что если её опять накажут и он больше её не увидит? Расставаться с девушкой Данте не хотелось. Была бы его воля, он бы никогда её не отпустил, но он и понимал, что это чревато последствиями. — Эсте, я ведь так и не знаю, как ты здесь оказалась. Я ждал тебя у церкви, когда положил розу, но так и не дождался. — Потому что я не была на мессе. — Но как же ты сюда попала? Как ты нашла розу? Тебя не хватятся дома? — Хватятся. Думаю, уже хватились, но мне всё равно. Я не хочу возвращаться домой. — Почему? — Я сбежала оттуда утром и бродила по улицам. Потом пошла к церкви и увидела твою розу. И пришла сюда. — Ты одна бродила по улицам весь день? — Данте встревожился, гладя Эстеллу по растрёпанным волосам. — Как же так? Эсте, у тебя дома что-то случилось? — Угу... — Не расскажешь? — Расскажу, — она горько вздохнула. — Кому я ещё могу довериться, кроме тебя? Я... я случайно услышала такое... у меня это в голове не укладывается. Хорхелина, сестра моего отчима, обвинила маму в убийстве папы. — Как это? — Помнишь, в детстве я тебе рассказывала, что мой папа умер, упав с лошади? — Да. — Так вот, тётя Хорхелина и бабушка считают, что мама специально ослабила ему... как это называется... подпругу или седло... ну, чтобы он упал. Они думают, мама его убила специально, чтобы избавиться от него и выйти замуж за Арсиеро, потому что она хотела стать первой дамой. Данте легонько сжал пальцами эстеллины плечи. — Эсте, то, что ты говоришь, это очень серьёзно. Ты уверена?

— Я не знаю, я ни в чём не уверена и ничего не понимаю. Я случайно это услышала. Хорхелина шантажировала маму тем, что расскажет обо всём Арсиеро. Но мама... она... она... повела себя очень странно. Она стала в ответ угрожать Хорхелине, что убьёт её. Она не отрицала, понимаешь? Данте, мне страшно! Вдруг это правда? Я испугалась и убежала из дома тайком. Они, наверное, меня ищут, но я не хочу туда возвращаться. Я уже не знаю, что и думать, я за целый день столько всего надумала. Хорхелина вполне способна наврать, но она, она сказала, что бабушка тоже думает, что... это мама... — Эстелла обняла Данте за талию. Как же хорошо, что он у неё есть и она может ему обо всём рассказать. Она не одна.

— Знаешь, что, — сказал Данте через паузу, — я думаю, если бы твоя мама была виновата, она бы повела себя иначе. Раз она проигнорировала обвинения, скорее всего, она решила взять шантажистку на испуг. — Ты думаешь? — в сердце Эстеллы затеплилась надежда. — Ммм... не скажу, что уверен, но, понимаешь, человек, который виноват, так себя не ведёт. Она бы испугалась, стала юлить, оправдываться, доказывая свою невиновность, и потом уступила бы шантажистке. А она уступила? — Нет... — Вот видишь. Значит, она не боится, что та расскажет кому-то. Я не знаю твою маму, но в данном случае она вела себя, как невиновный человек. А если она блефовала, будучи виноватой, то тогда она чудовище. Но ведь чудовище твоей мамой быть не может, не так ли? — Нет, мама не чудовище. Она хорошая, просто строгая, любит соблюдать всякие правила, читать нотации, но она не плохая. — Конечно, плохая мама не воспитала бы такое чудо, как ты... — Данте потёрся щекой о щёку Эстеллы. — Знаешь что? Поговори об этом с бабушкой. Вдруг ты что-то не так поняла, а она тебе всё объяснит. — Да... — задумчиво протянула Эстелла, — ты прав. Как хорошо, что я тебе это рассказала. Мне стало легче! Я поговорю с бабушкой и всё выясню. Только вот... я смертельно не хочу идти домой, а надо... — Ты устала? — Угу. — Бедная моя девочка... Раз ты с утра бегаешь по всей округе, ты, наверное, и есть хочешь? — Если честно, то да, — Эстелла покраснела, зарываясь лицом в грудь Данте. — Я даже не завтракала. — Вот что, пойдём-ка со мной. В доме, где я живу, есть отличный трактирчик. Там кормят очень вкусно. Мы поужинаем, ты согреешься, а потом я довезу тебя до дома. — Данте, ну я не знаю, — от такого предложения Эстелла растерялась. — Я и денег с собой не взяла. — Ты меня обидеть хочешь? — Данте сердито встряхнул головой. — За ужин платить буду я! Пойдём. Эстелла не стала спорить. Организм безотлагательно требовал сытной еды и тёплой постельки. Когда она вернётся домой, что там её ждёт — неизвестно. Будет не лишним поужинать, дабы не спать голодной. Данте присвистнул, подзывая Янгус. Птица, слетев с дерева, уселась хозяину на плечо. Обнимая одной рукой Эстеллу и кутая её в плащ, а другой подсвечивая дорогу, Данте пошёл к мосту. Эстелла обхватила его за талию и едва перебирала ногами. Янгус, ревниво ворча, тянула Данте за волосы. Спустя четверть часа юноша и девушка уже сидели в трактире. Уютное заведение с камином и деревянными столиками понравилось Эстелле. Тем более, что столик они заказали в отдельном кабинете за перегородкой. На ужин были морепродукты. Эстелла лопала рыбу и мидии, слегка клюя носом. Зато у Данте аппетита не было, он почти не притронулся к еде. Опьянев от любви, он никак не мог налюбоваться на уплетающую за обе щёки Эстеллу. Какая же она красивая! — Данте, что с тобой? Почему ты ничего не ешь? — удивилась Эстелла. — Всё так вкусно, с ума сойти! — Я не хочу. — Ты какой-то странный. — Вовсе нет. Просто мне нравится на тебя смотреть. Девушка покраснела. — Ну съешь хоть что-нибудь, а то я чувствую себя неловко. Дабы сделать Эстелле приятно, Данте через силу проглотил мороженое, хотя сладкое и не очень жаловал. — Мне наверное пора, Данте, — грустно сказала Эстелла, когда с ужином было покончено. — Жутко не хочется, но мне надо домой.