Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 125

Данте стало неприятно. Выйдя на улицу, он почувствовал себя беспомощным. Что за ерунду нёс этот дед? Подумаешь, крысу убил. Не собирается он быть ни палачом, ни жертвой, и вообще у него завтра свадьба. Какого дьявола ему все портят настроение?

Но Данте и понимал, что Тибурон в чём-то прав. Вчера он почувствовал власть над чужой жизнью, испытал наслаждение при виде крови врага — в данном случае крысы. Вчера он победил недруга и, возможно, победил и сам страх. И самое жуткое: он плохо помнит момент убийства, зато отчётливо помнит, как крыса истекала кровью. И помнит свой восторг по этому поводу. Неужели он сходит с ума?

Остаток дня Данте провёл в разъездах и подготовке к свадьбе. Арендовал небольшой уютный домик для них с Эстеллой (тот состоял лишь из двух комнат, но Данте всё равно радовался, как мальчишка, что уже завтра они с Эстеллой переедут); совместно с приятелями-гаучо развешал на импровизированной площади-поляне (месте всех празднеств) ленты, колокольчики, бубенцы и языческие амулеты. Мужчины дружно расставили африканские барабаны, отгородили места для гостей. Назавтра оставалось принести корзины с цветами и свечи.

Вернулся Данте к семи вечера. Умирая от волнения за Эстеллу, он пулей влетел в дом. Клементе и Анхель, сидя в гостиной, пили матэ и громко о чём-то спорили. Данте услышал слова: «поставщики», «шкуры», «векселя» и молча поднялся по лестнице, поймав спиной косые взгляды. Вбежал в спальню. В комнате было чисто, на кровати рассыпаны шпильки и гребни для волос. Эстелла отсутствовала.

Распахнув окно, Данте глянул вниз в страхе найти под ним бездыханное тело Эстеллы, которую сбросила Пия в порыве злобы. Не нашёл.

Всякие бредовые мысли не покидали его голову, и за десять минут нахождения в пустой комнате Данте сам себя убедил, что Эстеллы уже нет в живых. Куда она могла пойти одна вечером? Никуда. Она ведь никого тут не знает! Конечно, эта Пия что-то с ней сделала.

Лихорадочно покопавшись в ящиках, Данте отыскал верёвку и выбежал в коридор. Прав был Тибурон. Сейчас он станет палачом — придушит Пию, а потом убьёт и себя. Всё равно без Эстеллы он жить не сможет.

Из комнаты Пии раздавались голоса. Наверняка эта дура молится. Данте быстро распахнул дверь и... тут же превратился в каменное изваяние. Пия впервые в жизни не молилась. Она сидела на табурете, а Эстелла, живая и здоровая, с полным ртом шпилек, колдовала над её причёской.

====== Глава 33. Бой-мама ======

На щелчок дверного замка Пия и Эстелла обернулись и застыли в немой сцене, увидев Данте, взлохмаченного, с безумными глазами и верёвкой в руке.

Первой пришла в себя Эстелла. Вынула шпильки изо рта и спросила:

— Милый, ты уже вернулся? Что-то случилось?

— У нас завтра свадьба, — изрёк Данте.

— Уже? Здорово! Значит завтра... уже завтра... Мне даже не верится! — Эстелла аж подпрыгнула.

— Я тебя по всему дому ищу, — продолжил Данте сдавленно. — Эсте, что ты делаешь рядом с этой сумасшедшей? Отойди от неё, а то она тебя покалечит!

— Я всего-навсего делаю ей причёску.

— Причёску?

— Ну да.

Данте не нашёл что ответить, так был потрясён.

— Ну, чего стоишь столбом?— выдавила Пия. — Иди отсюда, не видишь мы заняты!

— А я не с тобой разговариваю, богомолка! — Данте в бессильной ярости прикрыл глаза, стараясь удержать себя в руках. В груди кипели гейзеры. Как же он ненавидит эту Пию! Так и хочется свернуть ей шею!

— Данте, не груби! — укорила его Эстелла. — Мы с Пией уже выяснили все вопросы. Иди в комнату, я потом приду.

— Эсте, ты уверена, что хочешь остаться наедине с этой особой?

— Абсолютно уверена.

Данте закрыл дверь, оставив женщин вдвоём. Приглушённый разговор возобновился. Данте не разбирал слов, но было очевидно, что Эстелла и Пия не скандалят и не убивают друг друга. Но уйти он так и не решился — наверняка эта Пия что-то затевает. Поэтому час спустя, когда девушки вышли в коридор, они увидели, что Данте сидит у двери на полу.

— Данте? — Эстелла скривила рот, сдерживая смех. — Ты что тут делаешь?

— Жду тебя.

— А почему под дверью? Мог бы в другом месте подождать.

— Не мог бы! Мало ли что эта женщина намерена с тобой сделать.

— Не понимаю, как ты его терпишь? — гневно сказала Пия. — Он же не в себе!

— Закрой рот, убийца! — выплюнул Данте. — Это ты не в себе!

— Данте, ну хватит уже! Мы с Пией сложили оружие. У нас мир.

— Она специально что-то затевает, не верь ей, Эсте! — не унимался Данте, продолжая сидеть на полу.

— Знаете что, не намерена я слушать ваши разборки. Пойду накрывать на стол. Кстати, не знаю, где ты болтался весь день, но если ты не в курсе, к нам на ужин придут сеньор Гаспар и сеньора Каролина, твои родители, — Пия, задрав нос, удалилась.

— Ой, я так рада, что познакомлюсь с твоими родителями, хоть они тебе и приёмные, но... Данте, ты чего?

— А ничего! Теперь мне всё ясно, вы сговорились против меня! — и Данте, убежав в спальню, закрылся там на ключ.

— Я-то думала мы с тобой ровесники, — крикнула Эстелла через дверь, — но теперь вижу, что тебе лет пять максимум!

Молчание.

— Я, между прочим, помирилась с Пией ради тебя! — вещала Эстелла. — И с родителями твоими хочу познакомиться. Это я попросила Клементе их привести. Я же буду твоей женой! Я не хочу начинать семейную жизнь со скандалов, а ты ведёшь себя, как маленький. Данте, ну открой мне! Долго я буду кричать на весь коридор?

Щёлкнул замок. Эстелла вошла. Данте стоял к ней спиной.

— Данте, ну что случилось? Чего ты капризничаешь?

— Я не капризничаю! — резко бросил он. — Ты не понимаешь, что я испугался? Я уже чего только не надумал. Решил, что она тебя убила, и хотел убить и её. Хотел задушить её вот этой верёвкой, — он потряс мотком верёвки, который машинально продолжал держать в руках.

— Ты что рехнулся совсем, да? — отобрав верёвку, Эстелла цепко обвила юношу руками.

— Да, рехнулся! Я тебя люблю, как ты не понимаешь? Если с тобой что-то случится, я умру!

— Какой же ты дурачок! — Эстелла рассмеялась и развернула Данте к себе лицом.

— Значит, ты помирилась с Пией? Как это ты умудрилась? И она тебе не угрожала? Она же сумасшедшая!

— Вовсе нет. Она нормальная, Данте, просто одинокая. Ей не с кем общаться. Совсем. Вот она и общается со своими иконами. Я пришла к ней и сказала, что хочу поговорить. Она меня не выгнала. Я ей рассказала о себе, рассказала, что мы с тобой и вправду любим друг друга. Думаю, она поняла. Потом я уговорила Клема позвать ваших родителей и убедила Пию, что, дабы понравиться мужу, она должна чуть-чуть измениться внешне. И я ей сделала причёску, вот и всё.

Данте повёл плечами.

— Зачем ей нравиться мужу, если она его не любит? Кроме своего бога она никого не любит.

— Она не любит Клементе, потому что он мужлан, — сообщила Эстелла. — О, я теперь её хорошо понимаю. Она мне рассказала, как вёл себя Клементе в их первую брачную ночь. С коровами и то лучше обращаются. Если бы ты со мной так себя вёл, когда у нас был первый раз, я бы после этого закрылась в четырёх стенах навсегда.

— Вот как? — удивился Данте.

— Именно. Поначалу Пия стала мне внушать, что я совершаю грех, когда сплю с тобой. Её поразило, как же я могу еженощно терпеть издевательства. Я её не поняла, я рассказала ей, как нам хорошо, как я летаю, когда мы вместе, и она была шокирована. Пия не представляет, что это может приносить удовольствие. Данте, ты должен объяснить своему брату, как обращаться с женщинами. Она же совсем неопытная, а он ведёт себя с ней, как с проституткой, и ещё хочет, чтобы она была хорошей женой. Пии девятнадцать лет, но она совершенно ничего не знает. Она даже платьев красивых никогда не видела и не была ни на одном празднике, кроме своей свадьбы. Она всю жизнь жила в окружении запретов и религиозных книг, потому что в доме у её отца не было ничего другого. И единственное её развлечение — мессы и молитвы. Понимаешь, когда я ей рассказала о своей жизни, о нарядах и балах, о танцах и театрах, о столичных магазинах, она слушала это как диковинную сказку. И мне стало жаль её.