Маг и его кошка - Лис Алина - Страница 36

Северянин стоял посреди комнаты. Над его головой повис шар света — настолько ослепительно-яркого, что на него, прямо как на солнце, невозможно было смотреть, не щурясь.

Орландо разразился сетованиями, и Уго презрительно скривился. Неженка Мерчанти славился своей любовью к изысканной еде, тонким тканям и приятной обстановке. Все время, что их держали здесь, он беспрерывно жаловался на неудобства, чем раздражал не только Уго, но и Альберто.

— Думаю, беде можно помочь, сеньор Мерчанти, — с опасной доброжелательностью согласился маг. — Как насчет рассказать мне все, что знаете о вашей организации? Если будете полезны, обещаю вам амнистию.

Орландо осекся и замолчал.

Уго понимал его. Тому, кто раскроет рот, не жить. Орден не прощает ренегатов. У служителей Хозяйки лишь одна дорога, она свивается в кольцо змеей, кусающей собственный хвост.

— Это относится ко всем, — продолжал северянин. — Добровольное сотрудничество или знакомство с палачом — выбирайте.

Подельники по-прежнему молчали. А маг, скотина, продолжал вещать. Вкрадчиво и очень-очень убедительно.

— Опасаетесь мести? Понимаю. Но если храм уничтожит культистов, мстить станет попросту некому. И подумайте, друзья, что альтернатива — пытки и костер. Причем не «когда-нибудь», а совсем скоро, на днях.

Уго с тоской подумал, что дело совсем не в верности Ордену. Просто дружки знают слишком мало. Как и сам Уго.

И хорошо. Будь иначе, эти хлюпики давно бы перекрикивали друг друга, соревнуясь за право первым рассказать все дознавателю.

— Я скажу! — истерически всхлипнул Орландо. — Я все расскажу!

Это было как сигнал «К атаке!». Теперь Альберто и Орландо хором на два голоса убеждали мага в своей тайной любви к храму.

Дознаватель прошелся, заглядывая в окошки камер. Остановился напротив Уго. Черный силуэт перекрыл свет от маленького солнца под потолком. Кулаки Уго сами собой сжались, да так, что ногти впились в ладони.

— А вы, сеньор Риччи? Не хотите облегчить душу покаянием?

— Нет, — хрипло выдохнул Уго. И представил, как наглец лежит на алтаре, а нож Уго вспарывает живот, чтобы вынуть требуху из еще живого тела.

Во славу Хозяйки.

— Печально. Но, возможно, вы измените свое мнение.

Маг вернулся в центр комнаты, подвинул стул, уселся на него верхом, положив руки на спинку, и начал допрос.

Все, что творилось дальше, было стыдно слушать. Четкие вопросы северянина, неумелое блеяние подельников. Как Уго и думал — они почти ничего не знали. Шелупонь, мальчики на побегушках. Джованни Вимано — вот кто бы смог ответить на вопросы мага.

Или его мать.

Уго слушал, и его кривило от ненависти. Хотелось отойти, упасть на тюфяк, заткнуть уши. Но вместо этого он продолжал, как зачарованный, пожирать врага взглядом.

Если Уго выживет, если выйдет отсюда, предателям не жить. И смерть их на алтаре во славу Хозяйки будет воистину ужасной.

— Любопытно, — протянул северянин, подводя итог затянувшейся беседе. — Но мало. Получается, существует целый таинственный Орден, который вербует приспешников среди студентов университетов. Уверен, одной Фельсиной дело не ограничивается. Причем это не обычная дурь с песнопениями, а настоящие обращения к Хаосу. Я ведь правильно понимаю, что обряды проводились не только в Цере и Ува Виоло?

Орландо и Альберто наперебой бросились подтверждать выводы дознавателя, а Уго ухмыльнулся.

Они не знали точно. Просто говорили то, что маг хотел услышать.

Для служения в Цере собрался весь Орден, но никто из них не знал братьев из других городов иначе, чем в лицо и по прозвищам. Устав Ордена поощрял подобную рассредоточенность, и теперь Уго видел, каким мудрым было это решение со стороны лорда-командора. Не зря гофмаршал порой сравнивал Орден с многоголовой Гидрой.

Пусть северянин попрыгает.

— И вы совсем не в курсе, где находится главная резиденция? — очень мягко продолжал дознаватель. — Никаких догадок? А если подумать?

Догадок было много, но северянина решительно не устраивали просто названия чужеземных столиц, которые выкрикивали пленники. По каждой выдвинутой версии он учинял форменный допрос.

Профессионально спрашивал, сволочь.

— Мда… негусто, — с разочарованием подвел он итоги. — Проклятье, до чего же не вовремя у Франчески случился приступ сестринской заботы! Будь здесь Вимано, все было бы куда проще. Хотя еще остается сеньор Риччи.

Уго сглотнул. В интонациях дознавателя ему почудились кровожадные нотки.

— А что будет со мной? — дрожащим голосом спросил Орландо. — Я честно сотрудничал! Вы обещали помилование.

— А, верно, — маг встал. — Я устрою вам побег.

— П-п-побег, — от неожиданности Альберто начал заикаться. Да и самому Уго показалось, что он ослышался.

— Ага, — радостно согласился дознаватель. — По примеру Франчески. Неизвестные сообщники прокрались в подземелье и помогли бежать служителям Черной! — с чувством продекламировал он. — Не правда ли звучит как начало пошловатой пьески?

— А Уго? — пискнул Орландо. — Он же расскажет!

Вот ведь сволочь! Пытается убрать Уго чужими руками, чтобы Орден не прознал о предательстве.

— Сеньор Риччи тоже сбежит.

Холодея от нехорошего предчувствия, Уго наблюдал, как маг открывает камеру Орландо. Заходит внутрь с тем, чтобы пять минут спустя снова выйти.

В одиночестве.

Игнорируя град вопросов, северянин аккуратно запер дверь и перешел к темнице Альберто. Все повторилось.

— Ну, вот мы и остались одни, сеньор Риччи. По-прежнему ничего не хотите сказать?

— Что ты с ними сделал? — Уго хотел бы, чтобы это прозвучало угрожающе, но страх прорвался, заставив голос скакнуть вверх.

— Пока ничего.

Звон ключей.

— Понимаете, сеньор Риччи, побег — единственный вариант. Мои бумаги не пройдут тщательной проверки, как-то не готовился всерьез выступать в роли дознавателя, — с этими словами маг открыл дверь камеры.

Уго ждал этого. Готовился. Стоило повернуться створке, как он прыгнул. Прыгнул, чтобы испытать уже знакомое чувство униженности и бессилия. И упругое объятье невидимой веревки на руках. А северянин взял его за шкирку, щелкнул пальцами…

Шар белого света под потолком лопнул со смачным звуком. На мгновение мир погрузился во тьму. А затем все предметы вокруг засветились сами собой, словно подсвеченные изнутри. Было по-прежнему темно, но при этом глаз различал контуры и очертания.

То же самое подземелье, но куда-то пропала скудная меблировка. Остался каменный мешок с голыми стенами. Привалившись к одной из них, сидели связанные Орландо и Альберто.

— Что это? Что ты сделал, колдун? — спросил Уго, ненавидя себя за то, что не может гордо промолчать.

— Тоже никогда не был на Изнанке? Поразительно, вас хоть чему-нибудь учили в вашем Ордене, кроме как шинковать людей на гуляш?

Уго почувствовал, как поверх невидимой веревки на руки ложится обычная.

— Так, сейчас добавлю последние штрихи в картину вашего бегства и вернусь, — с этими словами маг исчез.

Он отсутствовал недолго. Орландо и Альберто успели лишь пару раз обвинить друг друга в происходящем, а Уго — мрачно пообещать разбить им головы, когда маг появился снова.

— Я пытался по-хорошему, — в обычно мурлыкающем голосе северянина прорезались стальные нотки. — Теперь будет по-плохому.

Он поднял указательный палец, словно призывая присутствующих к вниманию, и на кончике вспыхнул язычок малинового пламени.

— Сеньор Риччи, вам придется поделиться всем, что вы знаете.

Когда ладонь, больше похожая на кусок раскаленного, дышащего запредельным жаром металла, коснулась его щеки, Уго закричал. И он кричал еще долго, целую вечность. Кричал и чувствовал, как плоть обращается в уголь и прогорает до кости.

Не осталось ни мыслей, ни гордости. Только невероятная всеобъемлющая боль.

Потом тоже была боль, но уже другая, не такая острая. И нутряной ужас при мысли, что это уродство, этот ожог, спаливший пол-лица, — навсегда.