Благие намерения - Робертс Нора - Страница 55

— Не стану вас осуждать. Макнаб, за дело! На тебе посетители, на мне кухня.

Не потребовалось и десяти минут, чтобы выяснить, что никто не видел и не слышал ничего примечательного.

Лоло — старшая официантка и партнер человека-горы по имени Кейси — засуетилась, как курица в развороченном курятнике. Она оказалась внимательной телезрительницей.

— Это она убила женщину-адвоката, а потом наркомана. Я видела вас на экране. А тут она — все сносит на своем пути, устраивает у нас кавардак, опрокидывает малыша Тревора. Если бы Кейси знал, что это она, то догнал бы и повалил, можете не сомневаться. С Кейси шутки плохи, он служил в торговом флоте.

— Да ну?

— Ну да. Я-то ничего толком не видела, вы уж на меня не серчайте.

Она уперла руки в бока и огляделась. Худой парень мыл пол, еще двое наводили порядок на полках.

— Жаль, что мы не можем вам помочь. Оттого, что люди убивают друг друга, мне жить не хочется.

— Представляю.

Лоло улыбнулась, и в уголках ее рта появились ямочки.

— Тебе не мешало бы нарастить мясца. Кейси, дай-ка девочке с собой нашего лучшего супу. Что с того, что его вылили на кухонную раковину? Все за наш счет!

— Я очень вам благодарна, но нам нельзя принимать подарки.

Лоло махнула рукой.

— Это не потому, что ты коп, а потому, что кожа да кости. И пару кусков пирога! — распорядилась она. — Когда догонишь свою убийцу, тебе пригодится лишнее мясцо, иначе как ты ее скрутишь?

— Я правда не… Что за пирог?

— Хороший, можешь не сомневаться, — сказала Лоло с улыбкой.

Ева отпустила Макнаба, а сама задержалась, чтобы потолковать с полицейскими, которым предстоял обход квартала. Перед уходом она получила упаковку с супом, пирогом и чесночными палочками — добавлением от самого Кейси, сожалевшего, по его словам, что помешал ей.

Сначала она хотела убрать еду в багажник, но потом, сообразив, что так может про нее забыть, оставила коробку на пассажирском сиденье. Осталось только удостовериться, что включены все противоугонные и антивандальные приспособления.

Друзья ее ждали, поэтому она не стала звонить, а открыла дверь своим универсальным ключом.

Сколько раз она поднималась по этой лестнице, пока не познакомилась с Рорком? Не сосчитать! Однажды она на целых полчаса застряла в лифте и с тех пор им не пользовалась, даже когда еле таскала ноги.

Она подумала о счастливой совместной жизни Пибоди и Макнаба, о Мэвис и ее семье, не ведающих уныния. Не вздохнул ли весь этот дом с облегчением, когда она перестала вечер за вечером приносить сюда кровь и смерть?

Дурацкая мысль! Не иначе, результат разочарования, злости на саму себя за то, что упустила подозреваемую.

Она не задержится наверху: быстро проверит, все ли в порядке, распорядится об усилении бдительности и потащится со своим супом и дурным настроением домой. Там ее ждет верное средство от уныния — Рорк. Таковы правила их брака.

Она постучала в дверь. Дверь открылась, и в следующее мгновение она услышала крик. Рука потянулась за оружием. Ее остановил взрыв смеха.

— Что за черт?!

Леонардо — еще одна гора, только в модных тускло-золотистых брюках и в пиджаке до колен поверх черного свитера — встретил ее улыбкой.

— Мы предупредили Беллу, что ты придешь.

Малышка со всей доступной ей скоростью засеменила к гостье на коротких ножках, личико расплылось в улыбке, вьющиеся волосы напоминали солнечную корону. Казалось, она одета в радугу — такое впечатление производил ее комбинезон, придуманный, без сомнения, отцом. Ее башмачки представляли собой розовых пуделей.

— Дас! — сказала она и обняла Евины ноги.

— Привет! Отчего она всегда такая радостная? Чем вы ее кормите?

— Вся в мать!

— Дас, Дас, Дас! — Солнечная Белла задрала ручки.

Невероятное чувство — брать на руки ребенка. Ева всегда боялась ее уронить. Еще сильнее она волновалась, когда пухлые липкие ладошки трогали ее щеки, когда девочка заглядывала ей в глаза, когда щебетала что-то свое, невнятное.

— Прогнать бы ее лепет через переводчик, — предложила Ева. — Было бы интересно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Белла запрокинула голову и расхохоталась, а потом прижалась липким ротиком к Евиным губам, издав громкий чмокающий звук.

— Сладкое! Вот причина твоего счастья: они пичкают тебя сладостями!

— Только на натуральной фруктовой основе, — поправил ее Леонардо. — Бен и Стив пошли пройтись, их стандартная дистанция — два квартала. Думаешь, она пожалует сюда? — Он ласково погладил огромной ручищей Беллу по кудрям.

— Это вряд ли. Скорее, она просто бродила вокруг, приглядывалась. Если Мэвис у нее в списке, то она не придет за ней в вашем присутствии. От безоружной женщины она и то сбежала, Леонардо. Знаю, у вас надежная охрана, но я все-таки хотела бы добавить к ней свою.

— Макнаб уже что-то нахимичил. Если у нас сработает сигнализация, будет слышно и у них.

— Неплохо. Он сегодня вообще молодец.

— Мэвис увела Пибоди к себе, показать ей свой костюм для «Болл дроп». Рад тебя видеть! — Он стиснул Еве руку и обласкал ее тревожным и благодарным взглядом. — Хорошо, что ты сторожишь моих девочек.

— Ты не забыл забрать…

«Ребенка», — мысленно закончила она, но Леонардо уже ушел.

Квартира утратила все признаки ее бывшего жилья: яркие ткани, цветастые подушки, горы кукол и игрушек — все это было ей чуждо.

Она решила, что может без опаски поставить девочку на пол. Все-таки та здесь обитает. Но тут Белла дернула за цепочку, едва выступавшую у Евы из-под рубашки, и вытянула бриллиант размером с детский кулачок.

— Аааа! — Ее глазки вспыхнули. — Ба-ба!

— А как же, мое.

Ева потянула бриллиант к себе, но Белла уперлась.

— Ба-ба! Дас! — Детские реснички затрепетали, ручкой, не цеплявшейся за цепочку, девочка погладила Еву по щеке. — Дас. — Это было сказано тоном соблазнительницы, вызвавшим у Евы смех.

— Даже не думай, детка. Я не отдам тебе камешек только потому, что ты красотка.

Трепещущие ресницы дитя не могли скрыть твердую решимость.

— Ба-ба, — прозвучало снова. Ева распознала в тоне Беллы угрозу.

— Серьезно? Ты мелкая, а я вооружена. Ба-ба моя, и точка.

Она стала опускать Беллу, но та не думала разжимать пальчики, державшие цепочку. Выбор у Евы невелик: либо силой разжать пухлые пальчики, либо опуститься на колени.

Она выбрала второе.

— Брось, не упирайся.

И тут Белла с улыбочкой — именно что коварной! — отправила бриллиант себе в рот.

Ева окаменела.

— Господи Иисусе!

Белла улыбнулась плотно сжатыми губами.

— Перестань! Выплюнь! Это несъедобно. Открой рот. Я серьезно. — От паники у Евы по спине ручьем побежал пот. Не хватало, чтобы малявка, еще не отпраздновавшая первого дня рождения, подавилась ее бриллиантом. — Вот черт! Выплюнь!

От отчаяния она уже была готова перевернуть проказницу вверх ногами и вытрясти из нее проклятый камень, но в этот момент в комнату влетела веселая Мэвис.

— Вот и твоя мама! Черт!

Мэвис недоуменно прищурилась.

— Я не виновата. — Господи, подумала она, так недолго самой помереть от страха. — Она попыталась съесть вот это. — Она показала обслюнявленный бриллиант. — Кому пришло в голову оставить нас одних?

— Ба-ба! — Белла попробовала отобрать у Евы бриллиант, пришлось убрать его из сферы досягаемости. Детский подбородок задрожал, в синих глазищах блеснули слезы.

— Это игрушка Даллас. — Мэвис взяла Беллу на руки, чтобы успокоить. Непонятно, как ей удается кружить по комнате в высоких красных сапогах — не иначе, помогают редкое проворство и чувство равновесия. — Сбегай за Беллиными игрушками. Покажи Даллас игрушки Беллы.

— Ба-ба! — Слезы моментально высохли, Белла попросилась на пол и заковыляла за своими игрушками.

— Она любит играть в переодевание. Я даю ей старую бижутерию. — Мэвис достала из кармашка упаковку салфеток и дала Еве. — Обычно она ничего не сует себе в рот, но твой камешек уж больно блестящий!