Зверю в сердце (СИ) - "Вареня" - Страница 35

      — Как я, по-твоему, теперь отпущу его?! — неожиданно заорал в ответ Тим. — Отвезти его обратно? Чтобы, блять, через пару часов получить его искалеченный труп? Я — не ты! И стая моя — не твоя!

      Костя весь как-то сразу сдулся, нахмурился и внезапно покивал. И Тима тоже мгновенно отпустило, словно бы и не было этой вспышки двух альф. А потом Костя заржал, окончательно выбивая Антона из колеи.

      — То есть, — между взрывами смеха выдавил он, — ты притащил своего истинного в заброшенную деревню, наверняка напугал до усрачки, а потом еще и… хм… — он покосился на Антона, подбирая слова, — надругался вместе со своими парнями? Краса-а-авчик, — протянул Костя, откидываясь на стуле. — Я вообще искренне полагал, что первый неудачник в построении отношений с Парой, но нет! Ты ухитрился меня переплюнуть! Мальчик-одуванчик, небось, и не в курсе, о глубине того дерьма, в которое попал?

      — Мальчик, как ты выразился, одуванчик чудом не выжег мне глаза перцовым баллончиком, таким же чудом чуть не лишил Макса яиц и не проткнул глотку Ване. Это я тактично молчу о тех мелких царапинах и ушибах, которые мы получили, пока за ним гонялись, обернувшись, к слову. И, если тебе интересно, притащил я его в ту деревню изначально, потому что он собирал на меня компромат, и набрал его прилично.

      Костя после этого захохотал еще громче, и даже Антон не смог сдержать улыбку, хоть и пытался. Тим на это лишь махнул рукой. В самом деле, каждой твари по паре. Собственно, ситуация была даже в чем-то милой.

      — Ну, я тебе ничем не помогу, — отсмеявшись, покачал головой Костя. — Ничего подобного у меня не было никогда, так что я без понятия, как тут действовать. Родителям, так и быть, пока ничего говорить не буду, но на все про все даю тебе месяц. Через месяц должен их познакомить со своим омегой.

      — Понял, — выплюнул Тим и, проскрипев ножками стула по паркету, направился к выходу.

      От того нагловатого, уверенного в себе оборотня, каким он казался в начале разговора, не осталось ничего. И Антону вдруг стало жаль и его, такого молодого импульсивного дурачка, и этого неизвестного омегу, наверняка напуганного и одинокого. Он спрыгнул со стула и схватил Тима за рукав. Тот резко остановился и изумленно уставился на него.

      — Попробуй аккуратно поухаживать за ним.

      Тим только усмехнулся и презрительно хмыкнул:

      — Не умею я ухаживать, детка. А если ты про всякие блестяшки, то, сдается мне, ими же я и получу в морду.

      — Я не про подарки, — замотал головой Антон. — И уметь ничего не нужно. Нужно просто хотеть его порадовать. Ты поймешь, если постараешься. Не думай. — Он постучал Тиму по лбу. — Чувствуй, — настойчиво сказал он, прикладывая ладонь к груди альфы.

      Тим встретился с ним взглядом и хмыкнул:

      — Предлагаешь оторвать себе яйца и подарить ему в красивой коробочке?

      Антон смутился от провокации, но постарался не выдать себя и ответил ровно:

      — Начни с малого, а там, может, до яиц дело не дойдет.

      — А я вот о-о-очень надеюсь, что дойдет. В другом смысле правда… — протянул Тим, и Антон покраснел-таки. — Спасибо, детка, — шепнул альфа и потрепал его по затылку. — Пока, — вскинул он руку в прощании возле двери и тут же скрылся за ней.

      — Придурок, — фыркнул Костя.

      — Почему Тим не может привести этого парня к себе? У него же есть стая. Они ведь смогут защитить одного омегу.

      Костя нахмурился и медленно покачал головой:

      — Не суди о его стае по моей. Я выбирал оборотней, близких мне по духу. Ты не сможешь почувствовать, но я очень сильный альфа. Это не похвальба, а факт. Так что я мог выбирать лучших. Тим намного слабее меня. Он, может и наберет сил, но мой брат больше всего на свете не любит ждать, если ему кажется, что можно добиться своего быстрее. В итоге в стае у него полно всяких отбросов, которых никто просто не захотел принять к себе. Чаще всего это происходит по морально-этическим соображениям, так что можешь представить, кто они такие. Плюс никакой сильной привязки, потому что Тим их не задавит, не подомнет под себя. Короче, реально надежных парней у него от силы пара, все остальные могут с легкостью предать. Он никому и не доверяет толком. А тех, кому он перешел дорожку или стоит костью в горле — полно. Ты понимаешь, что будет, если станет известно о такой его слабости?

      — То есть та фраза про труп не преувеличение?

      — Я бы сказал, что фраза про пару часов — преувеличение. И вряд ли от омеги останется что-то сверх того, что потребуется для опознания.

      Антон нахмурился, жалея и Тимофея, и несчастного омегу, который сам не понимал, во что вляпался.

      — Не переживай так, — шепнул ему Костя, притягивая к себе поближе. — Ты просто не знаешь Тима. Он выпутается, да еще и в выигрыше останется.

      — Надеюсь, — проворчал Антон, не слишком-то веря в то, что в такой ситуации можно что-то урвать для себя. Разве что Тим завоюет своего Пару. Это ведь для оборотней важно.

      Тут Костя вдруг уткнулся ему в макушку и часто задышал, притираясь всем телом.

      «Вот оно!» — подумалось Антону.

      От возможной близости закружило голову. Хотелось и жарко кололось неизвестностью. Антон тяжело сглотнул, но тут Костя отступил на шаг, разжимая объятия.

      — Тош, у меня сегодня дела. Кое-какие вопросы порешать надо, так что ты ложись без меня. Я, если приду, то ближе к утру.

      Антон растревоженный, разморенный томной близостью, глупо покивал, улавливая общий смысл фразы. Он настолько привык уже к постоянным обломам, что даже не слишком расстроился. То, что до этого Костя вполне себе собирался спать, он понял, только лежа в постели. Все снова выглядело необъяснимым бегством, странными играми, в которые играет с ним альфа. Но Антон никак не мог сбросить с себя возбуждение, и от него плавились мозги, а тело наполняла нега, покалывающая мириндовыми пузырьками.

Глава 7.

      Утром Кости в постели не оказалось. Спал Антон всегда чутко, так что был уверен, что и ночью он не приходил. Зато на месте осталось легкое возбуждение, означающее начало течки. Антон радостно улыбнулся и потянулся, разминая затекшее за ночь тело — теперь уж Косте не отвертеться. Не родился еще тот альфа, который сможет отказать своему омеге в течку.