Пришельцы - Алексеев Сергей Трофимович - Страница 33

– В таком случае, не говорите ничего, – без обиды попросила она. – Вы же сможете срязаться с Георгием и спросить, было ли все, что я видела. Сможете?

– Пожалуй, да.

– Вы сами убедитесь, что я не обманула. Все это было, и я видела.

– Значит, мертвецы шли по воде? И стреляли?

– По воде…

– Считаете, это возможно?

– Не знаю… Наверное, для мертвецов все возможно, – вяло предположила Соломина. – Меня интересует только мой муж!

– Понимаю.

– Ничего вы не понимаете, – выложила на стол несколько листков бумаги из записной книжки. – Когда получите подтверждение – передайте Георгию вот это. Здесь все написано. День, час и место, которых нужно опасаться. Нужно избегать! Особенно вот этот день! Вот, двадцать девятого октября… Двадцать три часа десять минут… Пусть не подходит к воде! Ни в коем случае! Ему ничего не угрожает ни дома, ни в лесу. Но у воды его ждет смерть! Передадите?

– Непременно! Завтра же, с утренней почтой!

– И еще вот, обратите внимание, – она вытащила листок. – Семнадцатого июля, девять часов двадцать две минуты утра.

– Запомнил, – чувствуя себя неуютно, проговорил полковник. – Это не трудно… Не волнуйтесь, я все передам.

– Спасибо и за это… А не могли бы сказать: где сейчас мой муж? Не называйте города, хотя бы в какой стороне? Мне это важно.

– В южных областях, – неопределенно сказал Заремба. – На юге.

– На юге? Странно… Хорошо. Я еще приду к вам. Мне кажется, мы еще встретимся, и не один раз.

– Да, разумеется! – согласился он, провожая к двери. – Буду рад! А кто вы по профессии, если не… тайна.

– Я? Я просто очаровательная женщина.

– И все?

– Разве этого мало? – улыбнулась она и погрозила пальчиком. – И прошу вас, не обманывайте меня больше. Мой муж вовсе не на юге, а далеко на севере. В Карелии.

Ведь правда? Правда! А спрашивала я у вас, чтобы проверить, лжете вы или нет.

Оказывается, лжете. Но я все-все знаю. И скоро к нему поеду. Потому что мужу грозит беда.

Захлопнув за ней дверь, Заремба сунул руки в карманы и бесцельно походил по кабинету. Образ бывшей жены Поспелова и ее откровения оказались навязчивыми даже для привыкшего к чертовщине полковника: голос застрял в ушах, перед глазами, словно навязчивый солнечный зайчик, было ее лицо. Просто очаровательная женщина… И очень скромная! Потом он спохватился, что уже девятый час вечера – уборщица пришла мыть полы, – давно пора домой. Он спрятал бумаги в сейф, подержал в руках записки Соломиной: господи, что делает с бабами собственная дурь! Что имеем – не храним, потерявши плачем… Жила бы с Поспеловым, как за каменной стеной! Детей бы рожала! Тогда бы и была просто очаровательная… Заремба скомкал листки и бросил в корзину. Оказывается, и нынче сходят с ума от любви!

Не все еще потеряно!

Лифт оказался занятым – перевозили мебель с этажа на этаж, кто-то из начальства переезжал. Заремба стал спускаться по лестнице и, минуя третий этаж, вспомнил Лугового. Зайти, что ли, «доложить», что беседа с бывшей очаровательной женщиной проведена, претензии выполнены, и не видать ему Поспелова теперь, как своих ушей!

Луговой был у себя в прокуренном до синевы кабинете: его команда больше всего работала по ночам…

– Ну ты мне и удружил барышню! – сказал Заремба. – Оригинальная дама, мягко говоря, с большим приветом. Про мертвецов рассказывала, до сих пор шерсть на спине дыбом! Идут, говорит, по воде и стреляют. В моего мужа! А муж – в мертвецов.

– Ты береги моего парня, – предупредил Луговой. – В твоей епархии не мудрено, что и крыша съедет… Считаешь, у его… подруги полный бред?

– Раньше ты ее знал?

– Как же, раза два беседовал! Никаких намеков не заметил. Избалованная, конечно, капризная…

– Побеседовал бы сегодня!

– А мы говорили. Не про мертвецов, но… чувствую, говорит, Поспелову грозит беда. Навязчивая идея.

– У меня не стреляют, – засмеялся Заремба. – Ну, если только мертвецы… Это у тебя как на фронте.

– Что Поспелов делает-то? Только не темни.

– Что? На ферме живет, с дамой! Пасеку недавно купил. Поеду к нему медовуху пить.

– А ты бы прислушался к этой барышне, Александр Васильевич, серьезно посоветовал Луговой. – Знаешь, почему все красивые женщины ведьмы? Только потому что красивые. Что-то им Бог дает!..

– Ума бы дал!

– Они умеют предчувствовать. А когда есть у красивой женщины навязчивая мысль – стоит обратить внимание. А ну как правда? Согласен, ума мало, но предчувствие развито – не откажешь. Космос!

– Вот только про космос не надо! – замахал руками Заремба. – У меня от космоса язва желудка открывается… Слушай, за Поспеловым не водилось такого, чтоб умолчать, скрыть какие-нибудь дела? Не доложить и все?

– У кого этого не водилось?

– Когда дело касается личной безопасности?

– Тем более! У нас ведь все разведчики – супермены. Лет до тридцати, пока петух жареный не клюнет, пока пару операций не завалит. Колхозный труд сейчас не в почете, котируется жесткий индивидуализм. Вражеская пропаганда свое дело сделала.

– Понимаешь, старый фермер со страху удрал, а Поспелов ничего, живет, вдруг вспомнил Заремба. – Тишь и благодать у него…

Неожиданно перед глазами всплыло лицо Соломиной – как она медитировала, полулежа в кресле. Мертвецы идут… Ведь и хозяин фермы зимой о каких-то покойниках рассказывал, будто ходил в Долину Смерти хоронить… И балкон у него есть над водой! Правда, тогда лед был на озере и прорубь, чтобы белье полоскать… Откуда ей известно про балкон? Поздно уже, поеду домой, соврал он и торопливо распрощался. – От впечатлений голова лопается. А ну приснится?..

Заремба поднялся двумя этажами выше и зашел к ночной смене связистов. Заказал экстренную с Поспеловым, попросил переключить на свой кабинет. Пока поднимался еще выше, почувствовал одышку, чего раньше не наблюдалось. У своей двери хотел перевести дух, но услышал зуммер армейского полевого телефона кодированной связи…

– Ты мне что про мертвецов не доложил? – будто быв шутку спросил он вместо приветствия. – Только не говори, что они к тебе не ходят.

– Ходят, – не сразу отозвался Поспелов. – Но не много.