Пришельцы - Алексеев Сергей Трофимович - Страница 32

– Поэтому я должна быть с ним рядом. Обязана!

Ее драчливая настойчивость медленно выводила Зарембу из себя: видали, явилась, жена! Опомнилась!

– Хочу вам доложить, сударыня… В данный момент у Поспелова есть жена, со скрытым злорадством сказал Заремба. – Не волнуйтесь, она достойная женщина, заботливая хозяйка…

– Но не любящая! – оборвала Соломина.

– Это смелое заявление, но должен вас разочаровать…

– Георгия никто не может любить так, как я!

Она была сумасшедшая! Избалованная, развращенная вниманием, капризная и нетерпимая. Такая жена вообще не годилась для разведчика.

– Поймите, мне все равно, с кем он живет, с кем будет жить. С кем будет… делить брачное ложе. Меня это не волнует. Я просто хочу быть рядом.

– Это невозможно, уважаемая… товарищ Соломина.

– А могу я увидеть его? – нашлась она. – Всего на несколько минут?

– Нет, не можете, – жестковато произнес полковник. – В вашем случае минуты ничего не решат. Ничем не могу помочь.

– Я понимаю… вы отказываете мне даже в коротком свидании?

– Оно просто неосуществимо реально.

Соломина сделал паузу, в глазах возник и затаился тихий огонь решимости.

– В таком случае… Должна вам признаться. Я покушалась на жизнь вашего сотрудника Георгия Поспелова. Я стреляла в него, хотела убить. Это произошло двадцать девятого апреля в моей квартире. Я вытащила у него пистолет из пиджака и выстрелила. Он подтвердит. А в кровати есть пулевая пробоина.

Заремба только усмехнулся про себя – точно, чокнутая дамочка! развел руками.

– Ну и что? Что из этого следует?

– Вы обязаны возбудить уголовное дело. За покушение на убийство. Есть такая статья.

– Я ле возбуждаю уголовные дела. Обращайтесь в милицию, прокуратуру…

– Я стреляла в вашего сотрудника!

– Заявления от него не поступало!

– Потребуйте! И устройте нам очную ставку!

Логика у нее была любопытная, хотя известная. Не мытьем так катаньем отыскать, увидеть бывшего мужа…

– Когда Поспелов, ваш бывший муж, закончит работу и вернется в Москву, я вам гарантирую встречу. Хоть очную, хоть какую ставку. Но пока мы зря теряем время.

– Какой вы… толстокожий, непрошибаемый, – горько вымолвила она. Полковник Луговой совсем не такой, как вы… Скажите, женщина, которая живет сейчас с Георгием – смелая женщина? Способна на самопожертвование?

– Безусловно! Она очень мужественная женщина!

– Кошмар… Как Жоре не повезло. Рядом – мужественная женщина. Ужас.

– Что, плохо? Опять плохо?

– Жалко Георгия. Жить с мужланкой невыносимо. Вы же сказали мужественная?

– Нет, она женственна… Что вы, собственно, хотите? – Заремба начинал злиться.

– Защитить Георгия от опасности. Мне стало известно, в какие дни и часы ему угрожает опасность. А защитить его могу только я. Или женщина, готовая к самопожертвованию. «Ах, какие пылкие слова и речи! – про себя позлорадствовал полковник. – Где же ты раньше была, защитница…» Успокойтесь, сударыня, – однако ласково сказал он. – Его защитят, если он сам не сможет защитить себя.

– Вы в этом уверены?

– Безусловно!

– Но как? Ни Георгий, ни его… женщина не знают опасных дней!

– А вы их знаете?

– Если бы я не узнала – не пришла…

– Составляете гороскопы?

– Нет… Я стала чувствовать, когда его поджидает опасность. Когда и где. – Она посмотрела глазами чистыми и пронзительными. – Вижу картины… И знаю, что так будет! Это картины из будущего! Поверьте мне, я не обманываю. И должна быть с ним, хотя бы в эти часы.

Полковник Заремба занимался разгадкой феноменов, хитросплетениями обстоятельств, отдающих мистикой, одним словом, вещами запредельными и малопонятными, однако слабо верил в способности экстрасенсов, гадалок, предсказателей, и особенно – подобным ясновидящим экзальтированным особам. Прокапризничала «Мисс Очарование», прохлопала, упустила мужа, и теперь правдами и не правдами стремится заполучить назад, купить, провести на мякине, стать нужной, сделать его, зависимым от ее «феноменальных способностей».

Женская логика и способы старые как мир…

– Вижу, не верите мне, – определила Соломина. – Хорошо. Все же очень просто проверяется! Я скажу, что уже было с Георгием, когда он стоял в шаге от гибели.

А вы его спросите, так ли все было. Сейчас я опишу все как было. Сейчас… Это уже в прошлом, поэтому нужно вспомнить.

Соломина откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза. Заремба слышал и не такие россказни, поэтому ждал терпеливо, готовясь опровергать. Опасностей, ставящих под угрозу жизнь фермеров в Горячем Урочище, пока еще не наблюдалось. Иначе было бы немедленно доложено.

– Окно раскрыто, шторы опущены… Балконная дверь! Да, открыта балконная дверь!

– не поднимая век, заговорила она. – Почему-то под балконом вода… Шторы полощатся на ветру… По воде идут люди, много людей. Нет, не люди призраки, мертвецы! Кричат что-то!.. «О, плохи твои дела, мадам, мысленно пропел Заремба. – С головкой непорядок…» – Прошу, закройте рот, – будто очнувшись, попросила Соломина. – Ваши золотые зубы мешают сосредоточиться.

Полковник оценил ее непосредственность: как возможно было прожить с ней целых восемь лет?! Бедный Поспелов…

– Закрыл, – сказал он. – Дышать позволите?

– Георгий стоит на балконе, с ружьем, – снова заговорила она, будто бы находясь в трансе. – За спиной… Не вижу, кто за спиной. Какая-то тень… И мертвецы, мертвецы! Они стреляют! И Георгий стреляет! Битое стекло, женский крик… Ружье упало в воду! Но он жив! Вижу, как стоит за стеной, на руке кровь… Все, больше ничего.

Заремба побродил взад-вперед вдоль стола, склонился к Соломиной, оперевшись на кресло.

– И это все вы так прямо и видите?

– Да, вижу… Только нужно сосредоточиться. Очень сильною. Вам это не понять!..

Трудно и объяснить… Надо почувствовать его, ощутить прикосновение, услышать, как он дышит… И тогда открывается зрение. В ее глазах стояла боль…

– – Может быть, я чем-то смогу помочь вам? – пожалел Заремба Помочь? Устройте мне встречу с мужем! Прошу вас! Хотя бы на несколько часов!..

– Простите, не могу.