Зло с небес - Браун Дейл - Страница 43

– Мы будем так планировать свои операции, чтоб цена акций изменялась в нужном нам направлении, – ответил Лейк, и на лице его засияла широкая улыбка. – Захочется нам, чтобы акции “Юнайтед эйрлайнз” упали, нанесем удар по их аэропорту или ремонтным сооружениям. Цена упадет до нуля, и мы в порядке... Можно сыграть и по-другому, – продолжал Лейк. – Упадут акции “Эйрлайнз”, тут же упадут и акции смежных компаний, как-то: авиационных заводов, нефтяных концернов, а цены на нефть и акции других транспортных предприятий поднимутся. Мы подписываем контракт на покупку автомобильных или железнодорожных акций по определенной цене или заключаем товарную опционную сделку по нефти, золоту, алюминию – чему угодно и, как только акции или цена товара упадут ниже их стартовой стоимости, начинаем действовать...

– Ну, а федеральные власти? – спросил Таунсенд. Теперь, после того, как он понял идею Лейка, в голосе его улавливался даже намек на некую британскую цивилизованность. – Разве федеральные агенты не заподозрят неладное, если мы начнем делать деньги таким образом?

– Да, – согласился Лейк и снова покосился на Казье. Он чувствовал, что того интересует не столько сама информация, сколько искренность соратника, и что шанс убедить его в ней на все сто десять процентов представился ему именно сейчас. – Не думаю, что нам удастся долго крутиться таким образом. Рано или поздно все эти совпадения начнут вызывать подозрения... – Голос его теперь звучал уверенно, в нем даже звенели стальные нотки, как в прежние добрые времена, до происшествия в Сан-Франциско. – Но полагаю, что, если Анри нанесет удар по трем заранее выбранным целям, мы успеем снять навар, закрыть лавочку и убраться подальше, прежде чем служба безопасности, налоговый департамент и ФБР выйдут на наш след.

– Выходит, тогда нас будут преследовать уже сразу три американских федеральных агентства?

– Да такие опционные сделки совершаются по тысяче раз на дню, – успокоил его Лейк. – И каждый день через руки дельцов проходят миллионы долларов. У федеральных агентов свои правила. И, конечно, их чиновники следят за этими сделками, но машина работает медленно, к тому же они всегда охотятся за крупной рыбкой. Кроме того, мы не крадем эти деньги, мы просто перемещаем их, распространяем, только, так сказать, в нужном нам направлении. Сотни других дельцов делают деньги, человек, однажды их потерявший, может потом их вернуть, да еще с наваром, буквально на следующий день или через неделю... Все это звучит громко, но на деле-то это вовсе не деньги, а так, мелочь. Крупным дельцам нужно зашибать минимум по миллиону в день, чтобы держаться на плаву. И нас заслонят как раз вот такие, по-настоящему крупные дельцы, сверхмощные вкладчики и брокеры и даже некоторые из чиновников. Вот тогда-то мы и должны снять свой навар и юркнуть в кусты. Начнется суматоха, в ней можно затеряться. Прекрасная возможность уйти... Власти будут гоняться за слонами и позволят муравьям спокойно подбирать крошки. Только наши “крошки” будут миллионами, возможно, даже десятками миллионов долларов.

– Анри, этот поганец окончательно запудрил нам мозги, – проворчал Изидро, совершенно сбитый с толку и изнуренный длинной речью Лейка. – Надо, чтобы эта сволочь вернула нам наши деньги, вот и весь разговор!

Казье взглянул на Изидро, затем на Таунсенда, потом на Лейка, мрачно кивнул и заметил:

– В твоем плане, Гарольд, есть некоторые достоинства, однако это не уменьшает твоей вины. Как посмел ты поставить на карту само существование нашей армии, лишив ее источников финансирования? Это же почти предательство! Однако, учитывая все твои заслуги и многолетнюю службу в организации, я откладываю суд над тобой на двенадцать часов. А пока генеральный штаб рассмотрит твое предложение. За эти двенадцать часов, находясь под арестом, ты обязан передать все фонды организации лично мне.

– Пожалуйста, – ответил Лейк. – Я смогу получить одиннадцать миллионов долларов, лежащие на твоих офшорных счетах, через три...

– Наличными, – заметил Изидро. – И без всяких там еврейских баек о контрактах и прочем дерьме.

– Наличными, – согласился Казье.

Лейк сглотнул слюну, пытаясь сообразить, каким образом лучше доставить эту огромную сумму в “Гнездо Совы” из дружественного банка. И быстро понял, что это невозможно.

– Но, Анри, за двенадцать часов этого не провернутъ, – возразил он. – Один-два миллиона – еще куда ни шло, но одиннадцать... Самый быстрый способ получить деньги – через федеральный резервный банк Нью-Йорка или Бостона, но не хочется ворошить это осиное гнездо. А значит, придется обращаться в коммерческие и частные банки, что займет время. Не так много у нас банков, имеющих под рукой такую сумму наличными, поэтому придется обращаться в несколько, что увеличивает вероятность...

– Тогда ты умрешь, Гарольд, – сказал Казье и снова вскинул пистолет.

– Погоди! – воскликнул Лейк. – Я могу получить четыре, нет, пять миллионов с помощью одного лишь телефонного звонка. Я когда-то договорился с “Вин миллионз”, казино в Атлантик-Сити, что в случае крайней необходимости они ссудят меня наличными. Они могут прислать мне пять миллионов в течение нескольких часов, до того, как инспектор надзора за азартными играми завтра утром проверит их счета. Правда, они берут двадцать процентов...

– Ты заплатишь их из наших фондов, – вставил Казье.

– Конечно, конечно, – согласился Лейк. Двадцать процентов в неделю составляли совершенно астрономическую сумму в один миллион процентов годовых, но сейчас это был единственный выход. – Но остальные шесть миллионов, Анри, должны остаться на счетах различных офшорных предприятий. Мы не можем подписывать наши контракты по опционам, имея лишь наличные. – Пистолет был по-прежнему направлен на него, недоверие читалось на лицах мужчин, обступивших Лейка со всех сторон. – Прошу, Анри, ты должен мне поверить, в последний раз! Я получаю ссуду в восемнадцать миллионов. Шесть из них выплачу Фраге из казино “Вин миллионз”, четыре должен другим кредиторам, остальные ты можешь...

– Ты даешь нам пятнадцать миллионов, – сказал Казье. – Пять наличными сейчас же, десять распределишь по нашим офшорным счетам. Остальное – твое.

– Но... но это совершенно невозможно! – возразил Лейк. – Мне нужно покрыть тридцать разных счетов и депозиты. Четырех миллионов вполне достаточно для проведения любой...

– Или ты соглашаешься на эти условия, или умрешь, – сказал Казье. – Так что решай сам.

– Но, Анри, я не могу заняться ни одной операцией, даже переговорить с брокерами, пока... – Казье передернул затвор пистолета. В наступившей мертвой тишине щелчок показался страшно громким, он отозвался в ушах Лейка колокольным звоном. – Ладно, хорошо! – выкрикнул он. – Я согласен! Пятнадцать миллионов тебе! Пять сейчас, десять на счета... – Он умолк и поднял глаза на Казье и Таунсенда. Смотреть на Изидро он не осмеливался. Потом добавил: – Это на операцию “Штурм небес”, да?

– Что это еще за штурм небес? – удивился Таунсенд.

– Самое подходящее название для нашего проекта, – ответил Лейк. – Это из высказывания римского трибуна Квинта Горация Флака: “Нет высот, на которые бы не замахивались смертные, в безрассудстве своем они штурмуют даже небеса”. Здорово, правда?

На лице Изидро читались отвращение и злоба, он яростно грыз ногти. Однако Казье одобрительно кивнул. Лейк знал, что угодил Казье. Тот обожал давать громкие названия всем придуманным им операциям. Казье поставил пистолет на предохранитель и сунул его за пояс. Обернувшись, Лейк увидел, какой урон мог быть нанесен убранству комнаты, нажми Казье на спусковой крючок. На стене висела картина XIX века – портрет маслом Авраама Линкольна, некогда оцененный в сто тысяч долларов. С него пришлось бы смывать кровь и мозги Лейка, если б столь удачно придуманное название операции не убедило Анри Казье.

Затем Казье поставил вопрос на голосование перед членами генштаба. Это было, разумеется, чистой формальностью, потому что почти никто не осмеливался ему перечить. Лишь Томаз Изидро проголосовал против, считая, что Лейк заслуживает смертной казни за разбазаривание фондов организации.