Хозяева Острога - Чадович Николай Трофимович - Страница 33

– Это ты про то, как мы одолели Смотрителя? Так ведь потом всё вернулось в прежнее русло. Бойло опять действует.

– И, тем не менее, начало положено. Сам знаешь, когда приходится толкать что-то очень тяжелое, главное – стронуть его с места. В наших душах зародилась надежда.

– Рад за вас. Но ведь ты пришел сюда не славословить. От меня-то что требуется?

– Содействие.

– В чём именно? В наведении порчи на Хозяев? Или в борьбе за их полное и окончательное уничтожение?

– Только не надо сгущать краски. Мы полагаем, что Хозяева должны как-то изменить своё отношение к людям.

– Всего лишь! Какие, интересно, могут быть отношения между моим Годзей и козявками, которые растаскивают его навоз?

– Опять ты язвишь! Но уж если речь зашла о козявках, то и они могут заявить о себе. Хотя бы тем, что перестанут таскать навоз. Твой Годзя захлебнётся в нём.

– Но сначала козявки уморят голодом своё потомство и сдохнут сами. Не забывай, что навоз – основной источник их питания.

– Оставим в покое безмозглых козявок и ещё более безмозглых ящеров. Если между ними и есть что-то общее, так только стремление жрать и испражняться. А нас с Хозяевами объединяет нечто совсем иное – разум.

– Так-то оно так. Однако, как выяснилось, один разум может быть так далек от другого, что точек их соприкосновения просто не существует. Я, кстати сказать, с подобными ситуациями уже сталкивался.

– Сейчас ты говоришь, как посторонний человек, совершенно равнодушный к нуждам острожан. Ты даже не пытаешься поставить себя на наше место. Безучастность туманит твой взгляд. А ведь на Бойле, когда надо было спасать собственную шкуру, ты просто кипел азартом и добился-таки своего.

– Нашёл, что сравнивать… Хорошо, я постараюсь вникнуть в суть ваших проблем. Но ты хотя бы объясни, в чём они состоят. Чего вы хотите добиться от Хозяев в первую очередь?

– Они должны признать в нас не жалких козявок, так любезных твоему сердцу, а существ, наделённых разумом и свободой воли. Следствием этого должны стать некоторые уступки с их стороны. Например, нас не устраивает качественный состав мусора, сбрасываемого на улицы. Сейчас полезные для нас вещи составляют только десятую часть от его общей массы. А вот всякая отрава, вроде «вечной росы» или «хозяйского дерьма», нам не нужна.

– И ты полагаешь, что это реально? – Темняк, до сих пор сдерживавший свои эмоции, схватился за голову. – Пойми, мусор не является продуктом злой или доброй воли Хозяев. Он возникает в результате какой-то созидательной деятельности. Всем в городе известны ваши свечи. Но после их изготовления остается зола, грязь, обрезки фитиля, всякий другой ненужный хлам. Вверху происходит примерно то же самое. Хозяева производят что-то необходимое для себя, а отходы сбрасывают сюда, в глубокие щели, превращенные людьми в улицы. Острог был изначально задуман как город-мастерская с замкнутым жизненным циклом. Нужды людей, которых тогда и в помине не было, конечно же, не учитывались… Для того чтобы изменить состав мусора, Хозяевам придётся преобразовать весь процесс своего производства – поставить какие-то дополнительные устройства, подыскать иное исходное сырьё, перекроить и переиначить многое другое. Не думаю, что это так просто сделать. Тут одной вашей прихоти маловато.

– Руководствуясь только своим собственным здравым смыслом, ты приводишь доводы, оправдывающие Хозяев. Но у них самих, скорее всего, совсем другая логика, совсем другие побуждения, совсем другое понимание жизни. А вдруг для того, чтобы помочь нам, Хозяевам достаточно одной лишь доброй воли? Ведь им до сих пор ничего не известно о наших нуждах. Как в таком положении можно рассчитывать на успех? Дабы получить что-то, надо сначала хотя бы попросить.

– И роль этого просителя отводится, конечно же, мне! – Тёмняк хлопнул себя по ляжкам.

– Ты только начнёшь. Подашь пример. А следом пойдут другие.

– Интересно, как я начну? И где? Хозяева никогда не появляются на улицах, а люди не имеют свободного доступа в их обиталища. Легче дотянуться до неба, чем добраться до Хозяев. Ты ставишь передо мной невыполнимую задачу.

– Будь она выполнимой, никто бы тебя и не беспокоил. Но согласись, что летательные устройства, которые так пугают простых острожан, ты строишь с совершенно определенной целью.

– Соглашаюсь. И цель эта очевидна для всех, исключая разве что Годзю, – навсегда покинуть ваш распрекрасный город.

– Но пока суть да дело, ты можешь заняться и нашими проблемами. Заодно, так сказать.

– За двумя зайцами… тьфу, за двумя клопами погонишься – ни одного не поймаешь, зато ногу обязательно подвернешь.

– Уж я тебя знаю! – Обычно сдержанный и холодный Свист вдруг подмигнул Темняку. – Если захочешь – и трех клопов одним махом поймаешь.

– Ладно. Давай представим, что моя встреча с Хозяевами всё же состоялась. Как прикажешь с ними общаться? Ведь у них, говорят, ни то что глаз и рта, но даже и головы нет. Да они меня просто не заметят!

– Чтобы тебя заметили, надо уметь заявить о себе. Пока клоп не укусит, о нём и не вспомнишь. Верно? Для начала тебе придётся сотворить что-то необычное.

– На Бойле мы много чего сотворили. И всё сошло нам с рук. Скорее всего Хозяева не обращают внимания на подобные мелочи.

– Бойло никак не задевает их кровные интересы. Подумаешь, какая-то возня в отхожем месте. Все станет совсем иначе, когда беда или радость нагрянет в их собственный дом.

– Так беда или радость? Это не одно и то же.

– Я, конечно, предпочёл бы радость. Но беду устроить проще… Кстати, помнишь наш первый откроенный разговор на Бойле?

– Как-то не очень… Напомни.

– Накануне второй схватки мы с тобой собирали оружие. Я тогда почему-то разоткровенничался и сказал тебе, что среди острожан есть и такие, кто добровольно рискует жизнью, дабы втереться в доверие к Хозяевам.

– Теперь вспомнил. Ты ещё предрек тогда, что эта тайна уйдет вместе с нами в могилу.

– Вот-вот. Вполне возможно, что кто-то из этих смельчаков уже добился своего. Но пока он не может дать о себе знать. При случае ты всегда можешь рассчитывать на помощь этих людей.

– Как я их узнаю?

– Об этом тебе сообщат в самый последний момент, когда приготовления к визиту туда, – Свист возвёл глаза к потолку, – будут уже закончены.

– Это следует понимать так, что среди моих ближайших помощников есть ваши соглядатаи?

– Понимай как хочешь. Но в Остроге не найти и дюжины абсолютно преданных людей. Особенно трудно рассчитывать на это чужаку.

– Собственно говоря, я никаких секретов от вас не имею. Учитесь летать, если желание есть. Но только учти, я весь свой кисель в одном горшке не держу. Дабы потом не горевать, если этот горшок разобьётся. Пока одни мои люди строят летательные аппараты, другие роют длинную-длинную нору, которая должна выйти за пределы Острога. И ещё неизвестно, какой путь я предпочту – верхний или нижний.

– Не думай, что ты удивил меня этим заявлением. Зная твою предусмотрительность и предприимчивость, я смею предположить, что и подземный ход не является окончательным вариантом. Планы переполняют тебя, но ты предпочтешь самый простой и действенный, как это уже было однажды на Бойле. А этот план во многом совпадает с нашими устремлениями… Рад был увидеться с тобой, – Свист встал.

– А уж как я рад, даже описать невозможно! Удачи тебе. Провожать не буду, не обессудь. Другим посетителям это может не понравиться.

Оставшись один, Темняк извлек из потайного места горшок с киселем, в который для забористости была добавлена щепотка «хозяйского дерьма», и одним махом опорожнил его.

Утирая слёзы, выступившие на глазах, он пробормотал: «Карболка! Истинная карболка», – а потом рявкнул:

– Бадюг! Где тебя носит?

Слуга (он же секретарь, повар, наушник и собутыльник) как всегда появился с запозданием – спешить было не в его натуре. Отставив в сторону метлу, сделанную из свежего «хозяйского пуха» (старая, надо полагать, после визита к Годзе пришла в полную негодность), он выложил перед Темняком свои находки – пару добротных башмаков, недавно пропавших в их норе, очень дорогой и редкий кристалл «небесного огня» и горсть зеленоватых иголок, какого-либо особого названия ещё не заслуживших, но, подобно стрелке компаса, занимавших всегда одно и то же положение в пространстве, что весьма помогало при подземных работах.