Путь мертвеца - Борисенко Игорь Викторович - Страница 57

Живущие в Лейде кочевники бродили по ней с ранней весны, когда только проклевывалась трава, до поздней осени. Зимовальных городов, как в Стране Без Солнца, здесь не было – хотя многие особенно сильные племена цари приглашали к себе, в «столицу». Там находилось огромное грязное, беспорядочное стойбище, которое Девлик также помнил. Вонь, гам, распутство и бестолковое времяпрепровождение. Но это тоже было излишнее, мусорное воспоминание – ему не нужно стойбище царя Терманкьяла.

Сейчас в Лейде было спокойно. Осенью, зимой и ранней весной войска кочевников, впервые за долгие годы, посмели напасть на Империю и нанесли ей чувствительный удар. Войска были оттянуты на север и запад, чтобы противостоять вторгшейся армии Ргола; ополченцы и редкие, мелкие гарнизоны не могли противостоять многотысячной армии конных дикарей. Вдоволь пограбив и поубивав, лейденцы отступили обратно в степь как только Император, раздраженный жалобами Высоких с юга Восходной провинции, и даже оказавшись перед лицом мятежа с их стороны, двинул против кочевников пятитысячное регулярное войско. Как напившийся крови комар, покинувший загривок человека за мгновение до того, как туда опустилась ладонь, степные воины распылились по всей Лейде, возвращаясь в свои племена с богатейшей добычей. Кроме прочего, им пора было возглавить стада, восстанавливавшие поголовье после зимовки. Пасти, гнать их по просторам травяного моря без конца и края.

Посему, насытившиеся военной добычей и поглощенные мирными скотоводческими заботами лейденцы вели себя тихо. Ни один отряд не рыскал по степи; великое стойбище Терманкьяла находилось далеко к югу. Энгоардцы, до сих пор озабоченные войной с Теракет Таце, так же не посылали на юг никаких войск.

Так ли было в прошлые годы? Поколение назад, при отце нынешнего властителя Лейды, степь раздирали мелкие и крупные междоусобные войны, поощряемые, как всегда, всеми соседями неспокойной страны. Большие и сильные племена выясняли между собой, какое же из них самое большое и самое сильное. Тогда проехаться по степи мог позволить себе только очень смелый человек… Вряд ли кто-то мог остановить колдуна вроде Девлика, но лишние хлопоты он, несомненно, приобрел бы.

Иной раз Девлику казалось, что лучше бы он путешествовал по Лейде двадцать лет назад, ибо даже ему наскучили однообразные пейзажи и дни, похожие один на другой, как две капли воды. Спать ему не требовалось, вместо этого он все чаще и чаще впадал в какое-то странное оцепенение, после которого совершенно ничего не помнил. Умей он пугаться – его это испугало бы. А так он только опасался, как бы эти помутнения не помешали выполнить ту задачу, которую возложили на его плечи Старцы. Размышляя над причинами, он находил только одну: несмотря на все ухищрения, мозг разлагается, и разум постепенно теряет ясность и четкость. С другой стороны, нужен ли ему был мозг в теперешнем состоянии? Не должен ли он был разложиться давным-давно, еще в начале весны?? На вопрос можно было ответить только одним способом – разбить себе черепушку и вынуть содержимое наружу для пристального рассмотрения. Что-то подсказывало Девлику, что этой дорогой ему идти не следует.

Он держал свой путь на юго-восток, по совершенно безлюдной местности. В жуткую грязь и паводок он преодолел самые южные области Энгоарда, благополучно избегнув встреч с воинскими отрядами, которых там было предостаточно. Пара замков, мимо которых пронес его Дикарь, пустовали. Высокие, что там жили, ушли на запад, навстречу захватчикам, да так и не вернулись, а их домашние не то сбежали при приближении лейденцев, не то были ими вырезаны до последнего человека. В деревнях, редких, наполовину сожженных, с полными свежих могил кладбищами, крестьяне с ужасом ждали прихода Черных. Кругом было полно прибывших недавно беженцев из западных земель, которые рассказывали много чего, правдивого и выдуманного.

Лимбул пришелся кстати в этом путешествии, и Девлик сам забавлялся, слушая его басни, обязательно у большого костра на краю селения, на виду у сотни-другой разинутых ртов. Парнишка, всегда отличавший способностями, уже сносно владел местным языком и болтал, не умолкая. Особой популярностью пользовалась нерифмованная песнь о последней битве между Черными и Белыми, как следует подправленная в соответствии с обстановкой. Армия агрессоров позорно бежала, а усталые победители-белые без сил валились наземь и не могли за ними гнаться.

– Мой господин – он родом с берегов далекого Белого Моря – получил в той битве страшную рану, – непременно упоминал в конце Лимбул, едва заметно кривясь из-за боли в руке. Она еще не до конца зажила, и подолгу играть на эмоате ему было довольно трудно. – Вот, везу его домой.

После этого выступления Девлик удостаивался восхищенных взглядов, кони получали свежескошенную траву вперемешку с драгоценным овсом, Лимбул – мясную похлебку, причем в двойном объеме. Сначала он съедал свою порцию, а потом, когда крестьяне расходились – порцию Девлика.

Да, именно Лимбул, и никто кроме него, сопровождал колдуна в его тайном и ответственном походе. Прежний бессменный компаньон, Хак, был безжалостно отправлен в деревню, когда-то принадлежавшую замку Беорн и теперь, после гибели всех окрестных Высоких оставшуюся «бесхозной». Там у Хака оставались кое-какие родичи, так что была надежда, что дурень сможет как-нибудь устроиться в жизни. Впрочем, Девлика все это нисколько не волновало.

– Почему, господин!!! – рыдал верный Хак, когда узнал о решении Девлика. Он валялся в ногах колдуна, но тот был неумолим. Покачивая головой, Девлик тем не менее, ответил – скорее для себя самого, чем для слуги.

– Два медлительных тугодума в такой дальней дороге – это чересчур. Мне теперь нужен расторопный и сообразительный слуга – такой, как Лимбул. Тебе я дам денег и коня, и если сможешь забыть меня и воздержаться от глупых россказней о том, как служил колдуну, то останешься жив. Женишься, наделаешь детей. Сейчас мужчин будет мало, так что найдется жена и для такого, как ты.

– Но вы же обещали… обещали, господин! Мы должны были поехать на далекое теплое море, чтобы найти моих родителей! – не унимался Хак. Девлик на мгновение застыл, услышав эти слова. Он не подозревал, что его глупый слуга способен запомнить что-либо на срок, больший чем день-другой. Он и сам-то ничего не помнил о таком обещании, но раз Хак говорит, так оно и было. Врать дурень не умеет. Однако думать тут особо было не о чем.

– Я получил письмо с этого моря, Хак, но все никак не мог сказать тебе о нем. Твои родители решили искупаться и утонули. Оба.

Хак застыл с раскрытым ртом, глядя на Девлика непонимающе и изо всех сил стараясь переварить полученное известие.

– Ута… Утонули? – наконец переспросил он. – Как же это?

– Умерли, – жестоко отрезал Девлик. – Их зарыли в землю, так что они больше не смогут говорить с тобой.

– И мама, и папа? – опять переспросил Хак.

– Оба. Ты их больше не увидишь.

Не желая продолжать этот разговор, колдун сделал знак двум наемникам. Они подошли к дурню, чтобы подхватить его под руки, если тот начнет упрямиться, но Хак застыл на месте, как изваяние. Он стоял на коленях, заломив руки, с перекошенным лицом и сгорбленной спиной. Судя по лицам солдат, даже у них он вызывал жалость. Девлик горько усмехнулся. "В этой жизни мало радости. У него, у меня, у любого встречного. Отчего же этого недоумка жалеют даже законченные головорезы, которые, не задумываясь, убьют ребенка? Вот трагедия, способная сотрясти миры".

Неизвестно, как отнесся к решению Девлика Лимбул. Колдуну было плевать – он не спрашивал, просто приказал готовиться к дороге. Юноша слегка поменялся в лице: сначала побледнел, потом щеки его покрыл румянец. Однако, возражать он, конечно, не стал, только молча кивнул и отправился собираться. С того момента, как Сорген превратился в Девлика, прежние доверительные отношения между молодым наемником и колдуном прервались, так же, как и обучение магии. Лимбул, вместе с остальными, боялся жуткого норга, которым стал прежний симпатичный и общительный человек. Скорее всего, весть о своем «возвышении» он принял с тяжелым сердцем. Остальные провожали его, словно на смерть. Другие наемники, к своему облегчению, расставались с прежним хозяином навсегда, получив от него щедрое вознаграждение. Их осталось мало: из тех тридцати пяти человек, что покинули море Наодима год назад, выжило всего десять – вместе с капитаном и Лимбулом. На прощание все они как следует напились.