Зачеловек - Никитин Юрий Александрович - Страница 60

Он в затруднении помолчал, развел руками. Она смотрела с грустной насмешкой, при всей мощи сейчас показался потерянным ребенком с жезлом всемогущества в руке.

– Но как же… – прошептал он невесело.

– Не знаю, – ответила она с грустью в голосе. – Одно понятно, им в нашей жизни делать нечего. То были прекрасные мечты, но… мечты прошлого поколения. На самом деле мы сможем сделать для них разве что заповедник. Размером с континент или большой остров, вроде Австралии. Сами уйдем, понятно, нам все планеты и все миры доступны, а им оставим Землю. На одном континенте будут жить люди одной эпохи, на другой – другой. А люди древних эпох – вместе, так как что в Древнем Египте, что в Элладе, что в Древнем Риме – везде жизнь была одинаковой, разница в тысячу-другую лет совсем незаметна. А вот эпоха пороха – отдельно, нарезное оружие – отдельно… Знаешь, Олег, думаешь, я не хочу воскресить свою бабушку? А я помню еще и прабабушку, великая женщина, но для меня в памяти только ее теплые и ласковые руки!.. Я бы навещала ее в резервации… которая, конечно, не резервация, а хороший благоустроенный дом вечного отдыха, курорт, заслуженный покой… И пусть она видит, что я ее люблю, помню, что если раньше она обо мне заботилась, то теперь я о ней…

Голос прервался, она умолкла, Олегу почудилось, что в строгих серых глазах заблестела влага.

– Спасибо, – сказал он с неловкостью.

Она в некотором смущении пожала плечами.

– Не за что. Прости, что расчувствовалась. А что, собираешься предложить работу по воскрешению древних римлян?

– Пока нет, – ответил он. – Пока нет. Но кто знает…

Она тихо засмеялась.

– Олег, Олег…

– Что?

– До этого еще тысячи лет! Ну, пусть сотни.

– Кто знает, – ответил он и вдруг нахмурился, взгляд стал сосредоточенным. – Если будет идти вот так же по экспоненте, то к концу века уже войдем в сингулярность. А это значит, что возможно будет все.

Мрак появился в комнате бесшумно, к счастью, за спиной Виктории. Олег нахмурился, Виктория вздрогнула, дико посмотрела на Мрака, покосилась на дверь, не слышала, чтобы хлопнуло.

– О чем конспирируете, ньютрайбалисты? – провозгласил он бодрым голосом, а Олегу послал сигнал, что все сделано в лучшем виде, Ганс Флорман окажется первым на столе нанохирургов.

– Сам ты… – ответил Олег. – Тебя они тоже достали?

– Еще как, – признался Мрак. – Куда проще управлять миром, когда он в униформе, верно?.. А сейчас даже культура раздробилась на тысячи разных… э-э…

– Культурок?

– Все-таки культур, – нехотя признал Мрак. – Хотя и не общих, а частных. А та, прежняя, старорежимная и традиционная, вроде бы как совсем устарела, скинуть, мол, ее с парохода современности.

Виктория некоторое время прислушивалась, стараясь врубиться в круто изменившуюся тему разговора, заявила:

– Зато человеку не приходится подстраиваться под главенствующую в обществе идею, будь это построение коммунизма, капитализма или поворот северных рек! Каждый может жить своей жизнью, выбирать свой фрагмент культуры, не оглядываясь на соседей. Или как раз оглядываясь: они поступили точно так же, живут под зонтиком своей национальной или сексуальной субкультуры внутри большой, но не подчиняясь ей. В то же время каждый свободен выйти за рамки своей культуры, перейти в другую, третью. Это хоть и племена, «новые племена», но это свободные племена! И если из них не выходят, то вовсе не потому, что это запрещено, а просто человеку среди «своих» интереснее.

Мрак вскинул руки:

– Сдаюсь! Но управлять таким обществом невозможно.

– Правильно, – сказала она победно, – современное общество не только децентрализовано, но и сильно фрагментировано. Я же говорила про возникновение целых племен, будь это хакеры, байкеры, религиозные или сексуальные меньшинства! Но зато такие племена быстрее откликаются на запросы своих членов общества. Олег! Что-то случилось?

Олег ответил поспешно:

– Нет-нет, это я чуть задумался.

Мрак понимающе оскалил зубы, все подсмотрел, скотина, теперь будет тыкать в глаза нарушением им же, Олегом, установленных правил. Просто минуту назад пришел сигнал из Новосибирска: Крячко получил инфаркт, да такой тяжелый, что уже не выкарабкается. Три года назад Олег был в тех краях, обратил внимание на знаменитого шоумена Маслицкого, что уже запустил себе модифицированные стволовые клетки, благо денег на шоу-бизнесе огреб еще в начале так называемой перестройки немерено, а никакие налоговые полиции в те времена не существовали, бизнесменов всего лишь уговаривали «делиться», а в доме напротив, совсем не элитном, ютился в однокомнатной квартирке престарелый академик Крячко, тот самый Крячко, который исследование стволовых клеток поставил на новый уровень, добился качественного скачка, благодаря работам которого сейчас они входят в жизнь. Но в стране началась разруха, финансирование резко урезали, а потом и прекратили вовсе, пальма первенства перешла к другим. И вот теперь стволовые клетки омолаживают организм безмозглого деятеля шоу-бизнеса, а не…

Олег поморщился, что-то и он заговорил привычными человеческими клише. Совсем не безмозглый этот деятель, просто мозг работает на доставание и хапанье, на уживаемость и захватывание жизненного пространства среди себе подобных, а Крячко мечтал облагодетельствовать все человечество.

– В последний раз, – пробормотал он про себя, – в последний раз…

Морщась, снова поддался слабости, хотел было перебросить из тела Маслицкого в организм Крячко пару стволовых клеток, но подумал, что проще создать прямо в теле самого Крячко, сосредоточился, перед внутренним взором встала атомарная структура саморазмножающегося ассемблера по очистке крови и ремонту поврежденных клеток, сказал себе «Есть», и Крячко недосчитался пары отмерших клеток, зато на их месте возник крохотный ассемблер, его понесло было потоком крови, но он тут же вцепился в истончившуюся стенку сосуда и принялся за ее ремонт, укрепляя ткань, убирая бляшки.

К вечеру в теле академика будут тысячи крохотных ремонтников, размерами намного меньше кровяных телец, разбредутся по всему огромному телу, начнут ремонт. Теперь смерть академику уже не грозит, но и омоложение не светит, да это ему и не нужно, зато ясный ум, прекрасная память и высокая работоспособность обеспечены, несмотря на скверный режим, беспорядочное питание, отсутствие физических нагрузок.

– Простите, – сказал он, – задумался…

За окном загремело, в комнату ворвался порыв свежего ветра. На синее небо с востока наползала темная туча с разлохмаченными краями. В глубине едва заметно поблескивало.

В дом с конским топотом вбежали Красотка и Бандитка, Барсик приподнял голову и зарычал на них с безопасного места, а Щенок, напротив, при раскатах грома заскулил и попытался спрятаться за спиной Мрака.

Здесь на юге дожди вообще-то не предупреждают, тучи не наползают медленно и угрожающе полдня из-за горизонта, а прямо в синеве возникают облачка, разрастаются и, не успев превратиться в грозную темную тучу, начинает сыпать как из гигантского решета частый веселый дождь, сверкающий струями на солнце, словно в них переливаются алмазы.

Эта же туча словно бы приползла из России, такая же медленная, неповоротливая, однако хляби раскрылись вполне южные, на землю обрушилось веселое безумство. Тигги закричала и выскочила под ливень, скакала, как веселая коза, прыгала, плясала, Олег и сам ощутил странное ликование, захотелось тоже вот так выскочить и прыгать под дождем, странный такой зов, отчего бы и почему, он тут же задумался, а желание выскочить и прыгать с дикими веселыми воплями, пропущенное через размышление и распластанное под пытливым оком анализа, тут же угасло.

Когда дождь ушел, Тигги вынесла легкий столик на зеленую лужайку, четыре стула, потом как муравей с увлечением перетаскивала блюда и вазы с фруктами, бутылки с прохладительными напитками, зелень, провозгласила победно:

– Обед на свежем воздухе!