Тени Королевской впадины - Михановский Владимир Наумович - Страница 40

– Что ж, попробуй. – И старик подробно объяснил дорогу.

Завод химических удобрений помещался на самой окраине. Он был легко узнаваем по трубам, которые извергали в осеннее небо желтые клубы дыма.

Путь к заводу преграждала узкоколейка. Миллер терпеливо подождал, пока допотопный паровозик проволочит товарный состав, и подошел к входу на территорию завода. Он знал, что нужный ему человек работает в фосфатном цехе.

Его одежда инкилина – бедного крестьянина-батрака – не вызвала у сторожа-охранника никаких подозрений: мало ли их шляется нынче по дорогам, ищущих работы ради куска хлеба!..

Миллер подошел к охраннику и, униженно поклонившись, сказал, что хотел бы увидеть брата, который работает на заводе. Много лет они не виделись, и вот ему выпала судьба попасть в этот городок…

– Как зовут твоего брата? – спросил охранник.

Здесь-то и вышла заминка. Имя нужного человека было настолько труднопроизносимым для немца, что, хотя он много раз по бумажке повторял его, выскочило из головы. Охранник подозрительно посмотрел на Карло, но тот, собравшись, припомнил и выпалил:

– Ильерасагуа!

Охранник почесал в затылке:

– А в каком цеху он работает?

– В фосфатном.

– Что же ты сразу не сказал, остолоп! – воскликнул охранник. – Это же изобретатель.

– Он самый, – на всякий случай согласился Миллер, хотя и не понимал, о чем идет речь.

Охранник по местному телефону вызвал Ильерасагуа.

Сквозь полуоткрытую дверь заводской охраны было видно, как из ближнего корпуса вышел маленький взъерошенный человечек. Недоуменно прищурясь, он огляделся, затем заковылял к проходной. Сердце у Миллера упало: в первую минуту ему показалось, что это воскресший Пуансон направляется к нему. Впрочем, волнение, изобразившееся на лице инкилина, показалось охраннику естественным: десять лет разлуки – не шутка.

Заключив не успевшего опомниться человечка в крепкие объятия, Карло похлопал его по спине и громко сказал:

– Дядя прислал тебе привет.

Ильерасагуа вздрогнул.

– Ты тоже передай поклон дяде, – уныло попросил он.

Услышав ответ на пароль, Миллер облегченно вздохнул.

Они условились встретиться вечером, после работы, Ильерасагуа дал ему свой адрес. Карло отправился бродить по городу – в оливийской провинции он очутился впервые.

Если Ильерасагуа вызвал в его памяти француза, то здешние улочки чем-то напомнили нижнесаксонский городок. Такие же островерхие домики, утопающие в зелени, аккуратные ограды, вытертые плитки каменных тротуаров, даже лавочки у калиток и медные кольца на дверях. Правда, подобной зелени не увидишь в Нижней Саксонии. Это сколько же тысяч миль отсюда до Нижней Саксонии?!

Близ одного особенно фешенебельного особняка – их было несколько на главной площади – немец остановился. Дом был выстроен в готическом стиле, с лепным гербом на фронтоне. Стрельчатые окна, занавешенные гардинами, не давали возможности рассмотреть, что там внутри. Карло подошел поближе и попытался присмотреться – гардины были воздушными, ячеистыми.

Через минуту отворились ворота, из них вышел дюжий детина в брезентовом фартуке.

– Чего тебе? – спросил грубо вышедший из ворот.

– Да вот… работу ищу… – пролепетал Миллер, припомнив, что он всего-навсего батрак.

– Нет работы. Проваливай давай, бродяга. Еще раз увижу тебя здесь – бока намну, – пообещал брезентовый фартук и прошипел вслед: – Инкилин паршивый.

Настроение испортилось. Миллер без всякого аппетита перекусил в какой-то подозрительной лавчонке, у высокой грязной стойки, где был принят за своего обедавшими там погонщиками скота. Расплачиваясь, Карло лишний раз проверил содержимое своего бумажника, что отнюдь не улучшило его настроения. Он вытер жирные пальцы бумажной салфеткой, оглядел посетителей, никак не реагируя на их разговоры, и отправился убивать остаток дня.

Явившись по адресу, он застал Ильерасагуа уже дома.

– Ужинал? – спросил Ильерасагуа.

– Да.

– Это хорошо, – кивнул хозяин. – Я, как видишь, живу один, питаюсь на заводе, это выходит дешевле. Да и возни поменьше.

– Никак не запомню твое имя, – пожаловался Карло.

– Зови меня изобретатель, – улыбнулся растрепанный человечек. – Я привык уже к этому прозвищу.

– Изобретатель так изобретатель, – согласился гость, опускаясь на некрашеный стул.

– А тебя как зовут?

– Карло, – ответил Миллер. Он внимательно присматривался к изобретателю. Видимо, тот не так прост, как кажется с первого взгляда, недаром же он отвечает за такое важное звено в планах генерала Четопиндо, как обеспечение боеприпасов.

– Что передал генерал Четопиндо? – спросил Ильерасагуа, словно прочитав мысли гостя.

– Нужно подготовить тысячу гранат со слезоточивым газом.

– Срок?

– Неделя.

– Сложно за такой срок. – Ильерасагуа прошелся по комнате.

– Это не ответ.

– Вот что, Карло, – сказал Ильерасагуа. – Мне нужно некоторое время, чтобы переговорить с нашими людьми. Можешь ты подождать два-три дня?

– Двое суток – и ни часу больше.

– Ладно, – кивнул Ильерасагуа. – Живи у меня, это самое безопасное. Днем только нос на улицу особенно-то не высовывай.

– А что?

– У нас городок небольшой, каждый чужой человек на виду. Попадешь в поле зрения полиции, начнут копать – кто да откуда, неприятностей не оберешься…

– Почему тебя прозвали изобретателем? – поинтересовался Миллер за чаем.

– Ты обратил внимание, Карло, что наш завод довольно основательно охраняется?

– Как не обратить.

– Тебя это не удивило?

– Честно говоря, удивило, – кивнул Миллер. – Можно подумать, что у вас там не удобрения, а алмазные россыпи.

Ильерасагуа усмехнулся.

– А ведь ты угадал, Карло, – сказал он. – В некотором роде у нас там действительно алмазные россыпи.

– В виде суперфосфата?

– Напрасно смеешься. У нас есть что охранять. В сущности, «завод удобрений» – только вывеска. У нас мощная лаборатория синтеза, где получают вещества с весьма любопытными свойствами.

– Например?

Ильерасагуа махнул рукой.

– Тебе не интересно. В общем, речь идет об искусственных тканях, дешевых и необычайно прочных. Фактически я руковожу этой лабораторией. Отсюда мое прозвище… Ну, а под это дело мы, между прочим, и взрывчаткой можем заниматься…

В этот момент Миллер вспомнил о бумажке, отобранной у француза.

– Послушай, изобретатель, а ты можешь воссоздать вещество по его химической формуле? – спросил он.

Собеседник пожал плечами:

– Это мой хлеб.

Карло вытащил из бумажника измятый листок и протянул его Ильерасагуа.

– Ну и ну! – улыбнулся тот. – Интересно, что ты делал с этой бумажкой?

– Под дождь попал.

Ильерасагуа долго молча внимательно разглядывал листок, наконец спросил:

– Откуда это у тебя, Карло?

– Неважно.

– А все-таки?

– Допустим, приятель дал. А что?

Изобретатель еще несколько минут исследовал листок, вертя его так и этак, потом медленно произнес:

– Видишь ли, Карло, это очень интересная штука… Она получается из простых исходных веществ, но схема синтеза чрезвычайно остроумна.

– Можешь ты получать это вещество?

– Да зачем оно тебе?

– Сделай это. Мне очень нужно.

– Боюсь, ничего не получится, Карло, – сказал Ильерасагуа. – Эта штука ужасно трудоемкая, а у меня абсолютно нет времени. К тому же теперь гранатами надо заниматься…

– Послушай, изобретатель, или как там тебя… Я шутить не собираюсь, – с угрозой в голосе произнес Миллер. – Это вещество мне необходимо.

– Нет.

Миллер схватил Ильерасагуа за ворот куртки и тряхнул так, что у того в глазах потемнело.

– Ну! – рявкнул немец.

– Карло, пойми же, такую работу мне не осилить.

– А знаешь, Ильера… Ильерасагуа, – с внезапным спокойствием произнес приезжий, споткнувшись на трудном слове. – Я одним ударом вышибаю дух из человека. Проверено на опыте. – Он сжал огромный кулак, поднес его к лицу хозяина. – Желаешь убедиться?