Завет Сургана - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 43

– Но получается, информация могла быть заброшена туда еще до начала военных действий?

– Какая-то – наверняка. Но не та, которая нас с тобой сейчас беспокоит: до начала военных действий у нас не существовало тех разработок, не планировались те операции, которые мы пытались теперь реализовать и-которые, как мы считаем, стали Известны противнику. Я готов утверждать: курьерским способом во время войны мог быть передан – в крайнем случае – один пакет информации. Но не четыре, пять, шесть! Это я исключаю.

– Тогда мы приходим к очень интересному выводу: информация не могла быть передана противнику, и тем не менее он ее получал и, может быть, продолжает получать сию минуту. Тебе не кажется, что твои рассуждения в корне ошибочны?

– Нет. Не кажется. Потому что один возможный канал все-таки есть.

– Так. И это? Кто сдает секретную информацию и через кого?

– Ты. Или кто-то из твоих людей.

– Все остришь?

– Нимало. Другого ответа просто нет.

– И через кого же я ее передаю?

– Раньше – затрудняюсь сказать. Но я знаю, с кем ушел последний пакет.

– Ну-ка?

– Это ведь лично ты подбирал, снаряжал и отправлял разведывательную группу в горы?

– Ах, вот ты о чем… – проговорил Сидо после паузы.

– Именно.

– А какие у тебя основания подозревать этих людей?

– Основания серьезные. У меня, как ты понимаешь, есть список людей, включенных в группу.

– Для тебя это и не было секретом.

– Естественно. Так вот, самое малое, один из них еще до войны был задержан за контрабанду. И отбыл наказание. Вот тебе один повод для подозрений.

А это заставляет думать и о том, что вся эта операция с туннелем с самого начала была задумана и разыграна противником именно для того, чтобы обеспечить получение какой-то очень важной для них информации. И эти твои герои на деле действовали по прямому указанию с гор. Хорошо, что мы вовремя взорвали туннель.

– И заодно скрыли все следы его создания – кто работал, какая техника была использована, как она туда попала…

– Ты, конечно, можешь так думать. Но мы действовали в интересах страны.

Безопасности. А ты своей волей не только освободил людей, которых следовало допрашивать и допрашивать, но и помог им скрыться за пределами Свиры.

Сидо сделал большие глаза:

– Это невероятно. Нет. Не могу поверить.

– Ну, что же. Я пока не могу ничего доказать. Однако, когда эти твои люди будут схвачены и доставлены к нам, тебе придется не только признать факты, но и понести наказание.

– Спасибо, друг, – поблагодарил Сидо с иронией. – Но наберись терпения: не торжествуй раньше времени. Ведь, если ты прав, эта группа не вернется, а останется там – откуда же ты возьмешь доказательства?

Разведчик усмехнулся:

– Не волнуйся. Их доставят сюда. Под конвоем и в наручниках.

– У тебя что – договор с улкасами?

– Упаси Творец. Нет, просто я разгадал эту твою операцию сразу же, как только ты приказал освободить четверых, взятых мною еще там, у туннеля. И принял меры. Сейчас по следам этой группы идет мой отряд. И я думаю, не пройдет и суток, как мне доложат об успешном выполнении моего приказания.

– Ага, – сказал верком Сидо угрожающе тихо. – Ты, значит, принял меры, чтобы сорвать выполнение боевой задачи, поставленной мною? Это, приятель, воинское преступление. И отвечать будешь ты, а не я. По-твоему, я сыграл на руку врагу? Ну, что же, попробуй арестуй меня сейчас! Увидим, где окажешься ты сам.

– Ни в коем случае. Навлечь позор на всю нашу службу? Да еще во время войны? Нет. Но в нужный миг – если у тебя самого не окажется под руками – я дам тебе пистолет с одним патроном.

– Прибереги ею для себя, Гумо. Это тебе он понадобится, и гораздо раньше, чем ты думаешь…

Сидо встал, с грохотом отодвинув стул. Нет, ничего не получилось из вершительского замысла – примирить руководителей двух важнейших служб воюющего государства…

Женщины и правда остановились на ночлег в той самой пещере в Трех камнях. Это, собственно, не пещера была, скорее грот, но достаточно глубокий, чтобы в нем могла разместиться дюжина людей. Тогда, правда, ношу им пришлось бы сложить снаружи, под открытым небом. Но сейчас путниц было почти вдвое меньше, и они смогли занести внутрь свою поклажу. С удовольствием напились воды, не обращая внимания на своеобразный привкус, поужинали всухомятку, разводить огонь не стали и улеглись спать – плотным рядком, чтобы теплее было. Одна из них правда осталась снаружи – присела у входа и сразу слилась с бурой поверхностью скалы, так что и в трех шагах ее можно было не заметить.

Внутри же все затихло. Но ненадолго. Уже через несколько минут завязался разговор – приглушенным шепотом – между двумя из них:

– Ты что?

– Я не могу, не могу больше так…

– Опомнись!

– Нет больше сил терпеть. Все помню, с начала до конца. А сегодня в особенности… Ты стала такой же, какой была в тот день. Ну пожалуйста…

– Ты в уме? Что же я могу сделать? Все изменилось, все не так…

– А мне уже все равно. Ну, можно же и так! Ты – все равно ты.

– Иди на место! Сейчас же! Врежу!..

– Делай, что хочешь – только согласись.

– Иди к чертям!

– Ну пожалуйста…

Кто-то третий вмешался – тоже шепотом, но погромче:

– Эй, вы! Дайте уснуть, а там делайте, что хотите!

– Да ну тебя! – это тот голос, что умолял. – И так уснешь.

– Немедленно иди на место – спать! – это тот голос, что отказывал.

– Ну…

– Ладно. Если не можешь уснуть – давай рацию. Пора уже выйти на связь с Прямым.

– А? Что? Здесь нельзя – не пройдет сигнал, горы кругом, и мы – в горе… Ну, что ты брыкаешься?.. Ты…

Дальше вместо слов последовало только приглушенное хрипение: словно кого-то схватили за горло, придушили. Потом послышалось лишь судорожное дыхание, затем – шорох: кто-то отполз в сторонку и замер. Стало можно уснуть.

Ненадолго, однако. Затаившаяся у входа фигура пришла в движение.

Скользнула в грот. Чуть помедлив,нашла нужного человека. Дотронулась до плеча.

– Опять ты? (Шепотом.) Да я тебя…

– Это я. Мори.

– А!.. Что там?

– Приближаются люди.

– Кто – можно опознать?

– По шагам – не из отряда. Скорее патрульные. Горский шаг, мягкий.

– Вот как. На сладкое потянуло!

– Что же, встретим?

После мгновенного раздумья:

– Нет. Рано. Спохватятся. Надо уходить.

– Куда?

– А вот куда… Где ночует отряд, известно примерно?

– Соки проследил. Примерно в махе отсюда – выше. Прямо рядом с тропой.

– Значит, туда.

– Хочешь вывести патруль на отряд?

– Было бы хорошо. Пусть почешут бока друг другу. Сдавленная усмешка. И сразу же:

– Всем подъем. Тревога. Выступаем немедленно. Мори – в голове колонны.

Голоса не подавать. Рука на плече переднего. Каждому проверить груз и подогнать. Три минуты.

Через три минуты короткая колонна растаяла в темноте.

А еще через несколько минут возле покинутого грота оказался патруль.

– Что за дьявол: никого!

– Прошли мимо?

– Нет. Были здесь. Лежали. Еще не остыло., – Отчего же вдруг – сбежали? От нас?

– Нас они услышать не могли, старшой. Думаю, тут другое.

– Ну?

– Свиры их засекли. И выкрали. Большое дело – утащить полдюжины женщин…

– Значит, решили поразвлечься?

– Ну так!

– Ладно. Устроим им развлечение. Они наверняка недалеко, если сделали такое. И с тропы им никуда не уйти. Всем: изготовить оружие к бою!

Команда была излишней: оружие у них и так постоянно было в готовности.

– Вверх по тропе, бесшумно, быстро! За мной, братья, – марш!

Прошли размахов двести, когда правый дозорный нагнулся, поднял что-то с земли. Оглядел, насколько позволяла темнота. И окликнул старшого:

– Брат, посмотри, что я нашел.

– Что там?

– Платок женский, вот что. Головной. Понимаешь, да?

Тут подошел и левый дозорный, он целых два платка нес. И одну мягкую кожаную туфельку – с женской ноги.