Восточный конвой - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 86

Сопровождавший его человек, после того как дорожный инцидент завершился благополучно, совсем успокоился, похоже, как бы ушел в себя – теперь сидел неподвижно, временами что-то едва слышно напевал под нос, два или три раза включал радио, но, послушав недолго, выключал: верно, не относился к любителям рока, а к местным новостям не проявлял никакого интереса. С Миловым больше не обмолвился ни словечком, с Орланзом же поговорил недолго после того, как старик, потеснив обоих, занял место в кабине; разговор, впрочем, интереса не представлял – вежливые вопросы о здоровье, не более. Может быть, он просто продумывал какие-то свои дальнейшие планы: для него ведь все дела не заканчивались в порту и даже на палубе парохода, ему, наверное, еще многое предстояло…

Во всяком случае, внешне он казался совершенно спокойным – и Милову очень хотелось выглядеть так же; однако что бы ни стало волновать спутника, его наверняка не тревожило утекающее время: для него лишний час-другой особой роли не играл. Но Милов о себе никак не мог сказать того же самого. Он это уменьшающееся время ощущал физически – до такой степени, что было мгновение, когда ему захотелось остановить машину, распахнуть дверцу, выскочить и бежать, куда глаза глядят – только бы подальше от конвоя, над которым (вдруг показалось ему) смерть уже вышла на исходную позицию для атаки; Милову удалось справиться с приступом ужаса, однако это его встревожило: быть может, атака на его психику, предпринятая на Базе, не прошла бесследно – возможно, в какой-то, пусть небольшой, степени на него еще могли воздействовать оттуда, какие-то связи сохранились; нельзя расслабляться, приказал он сам себе, то, что на дороге ничего больше не приключается, вовсе не значит, что опасности кончились…

Он вовремя услышал прерывистые гудки сзади: замыкающая машина таким способом сообщала о необходимости краткой остановки. Милов покосился на спутников; Орланз дремал, видимо дорожное приключение изрядно подкосило его силы; да, собственно, ему сейчас ничего другого и не нужно было делать, вступить в игру старику предстояло лишь в порту – так, во всяком случае, думал Милов. Так или иначе, на остановку конвоя Орланз никак не отреагировал. Остановившись, Милов бегом пустился к задней машине и вернулся через минуту-другую.

– Что там было? – поинтересовался Орланз, не открывая глаз.

– Крохотная заминка, – объяснил Милов. – Опытный водитель справился бы и сам.

– Ах да, там женщина… Хотелось бы, друг мой, чтобы впредь заминок случалось как можно меньше. Время, время…

– Я знаю.

– Вряд ли. Вы ведь полагаете, что все беды позади…

– Во всяком случае, надеюсь.

– Ну, а я – не очень. Скажу больше: я просто боюсь. И чем дольше ничего не происходит, тем я боюсь больше.

Милову очень хотелось попросить объяснений. Однако он понимал, что в присутствии покупателя старик ничего не скажет, а если и скажет, то что-нибудь весьма далекое от истины.

– Ладно, – проговорил он как мог спокойно. – Держитесь крепче…

И нажал на акселератор, увеличивая скорость.

– Вообще-то мне кажется, – проговорил Милов между прочим, как бы самому себе, – что для вертолета восемьдесят километров в час – далеко не предельная скорость.

Он сказал это после того, как, высунув голову из бокового окна кабины, снова глянул вверх – и опять увидел там вертолет, упрямо висевший над ними, словно крепко привязанный воздушный шарик. Восемьдесят километров – такова была скорость, с которой конвой несся по Северному шоссе, с каждой минутой сокращая расстояние, отделявшее их от порта. Оставалось оно, однако же, еще достаточно большим.

Орланз в свою очередь выглянул из правого окошка.

– Этого я и опасался, – проговорил он. – Теперь они от нас не отцепятся. И наведут Базу.

– Надеюсь, они не станут расстреливать нас с воздуха, – предположил Милов.

– Нет, конечно. Сейчас, когда мы почти в середине страны, нас станут беречь. Обстрела надо бояться где-то близ границы – любой границы. Но они постараются перехватить груз.

– У них для этого остается не так уж много времени, – сказал Милов, не отрывая глаз от дороги.

– Думаете?

– Простой расчет времени. Остается семь часов. За это время они должны не только перехватить груз, но и довезти его до границы. До восточной, я думаю: туда, куда груз предназначался с самого начала.

– Не знаю… – покачал головой Орланз. – Установился восточный ветер, и вряд ли они станут повторять попытку. Но в любом случае захотят вновь получить все, что мы везем, в свое распоряжение: они могут отложить операцию до другого раза и найти новый вариант. Им не остается ничего другого, как идти на риск. В определенных пределах, конечно.

– В таком случае мы должны вскоре увидеть погоню.

– Не обязательно. Погони может не быть.

– Что тогда?

– Снова перехват. Они наверняка где-то уже перерезали дорогу. А вертолет нужен им для того, чтобы убедиться, что мы движемся именно туда, где они нас ожидают.

– Однако в порт нет другой дороги.

– Да, – подтвердил Орланз. – Другой дороги нет.

Эти слова он выговорил, однако, без особого волнения.

– Я чувствую, – сказал Милов, – что у вас есть запасной вариант.

– Только один выход, – усмехнулся старик, – имеется, как известно, лишь из брюха людоеда. А в любой другой ситуации…

– Ну что же, – сказал Милов. – Мне остается лишь положиться на ваше хитроумие.

– Да нет, – сказал Орланз. – Все как раз очень просто…

И он тронул за плечо покупателя, до сих пор хранившего молчание.

– Друг мой, – сказал он. – Вы можете освободить нас от соглядатая? Поменяемся местами, и вы поймете, о чем я говорю.

– Я вижу, – сказал спутник. – Его тень падает на дорогу.

– А не может ли он сам упасть вместо тени?

– Если нет другого выхода.

– После этого выход найдется.

– Хорошо, – сказал спутник. – Это несложно.

Подняв руку над головой, он открыл верхний люк кабины. У этого люка не было ограничителя, и его можно было распахнуть совершенно, так что человек мог высунуться в образовавшееся отверстие. Затем, запустив руку в сумку, извлек из нее продолговатое устройство. Милов покосился. Штуковина напоминала «Стингер» – зенитную ракету с автоматическим наведением. Человек этот был действительно неплохо снаряжен в дорогу, богатую неожиданностями, и Милов не удержался, чтобы не спросить:

– Скажите, а торпеды у вас тоже с собой?

– У меня с собой нет торпед, – ответил тот совершенно серьезно. – Но если понадобится, я достану. Сейчас они мне не нужны.

И он стал приподниматься, чтобы встать ногами на сиденье.

– Сбавить скорость? – спросил Милов.

– Нет, не нужно.

Южанин поднял снаряд над головой, просунул в люк, потом разогнулся и сам. Теперь он почти по пояс возвышался над крышей кабины.

– Постарайтесь, – проговорил Орланз, подняв голову, – чтобы выхлоп не поджег нас.

Южанин вряд ли услышал его; Милов же сказал:

– Думаю, у него достаточно опыта.

– Черт его знает, – пробормотал Орланз. – Они там привыкли быть смертниками. А я никогда не подряжался в камикадзе. А, дьявол!..

Восклицание это было вызвано тем, что лобовое стекло на несколько мгновений заволокло дымом, и одновременно машина вильнула. Милов едва удержал руль.

– Предупреждать надо… – недовольно пробормотал он.

– Теперь остановитесь, – велел Орланз.

– Вряд ли он упадет на нас…

– Остановитесь!

Милов повиновался. Высунулся из окошка. Вертолет круто поворачивал. Белая полоса в небе удлинялась, приближаясь к нему. Через несколько секунд они совместились. Рвануло.

– Боюсь, что нам испортят дорогу, – проговорил Милов.

– Ничего, – утешил Орланз. – Она нам не понадобится.

– Не понял.

– В ста метрах – съезд направо. Извольте свернуть туда.

– Куда – туда?..

Южанин медленно опустился на сиденье. Покачал головой.