Смежный сектор - Ливадный Андрей Львович - Страница 29

Отсутствие второго оператора.

Андрей прочел надписи и обернулся.

– Командир, компьютер требует ксенобианина.

– Сиди, я сам... – Ван Хеллен, превозмогая слабость и боль, нашел в себе силы встать, и, пошатнувшись, ухватился здоровой рукой за вертикальную стойку, к которой был прикован ксеноморф.

Склонившись к его лицу, похожему на застывшую маску, Доминик хрипло прошептал:

– Ты знаешь, что проиграл. Будь рассудительным и останешься жив...

– Он понимает тебя? – Не удержался от вопроса Андрей. – Я ведь могу перевести.

– Понимает. Как понимали его люди, захваченные в проигранных нами схватках.

Ван Хеллен снял путы и грубым толчком заставил ксенобианина рухнуть в кресло.

На втором мониторе тут же появились символы чуждого языка.

Было ясно, они повторяют текст, только что прочитанный Лозиным, с той лишь разницей, что статус готовности системы теперь составлял сто процентов: встроенные в кресло датчики не только зафиксировали вес и анатомические особенности «оператора», они идентифицировали расовую принадлежность по многим критериям и пришли к положительному результату теста.

– Теперь вводи. Запоминай расположение текстоглифов. Комбинацию нужно будет повторить с клавиатуры чужого.

– Его пальцем?

– Да. Не думай о частностях. Действуй.

Андрей на секунду прикрыл глаза, потом, сосредоточившись, снял перчатку с правой руки и одним пальцем начал последовательно касаться прозрачного материала над нужными символами сенсорной клавиатуры.

Закончив ввод, он посмотрел на Ван Хеллена, который стоял, тяжело опираясь на спинку кресла, в котором сидел чужой.

Здоровая рука Доминика сжимала пористую рукоять автоматического пистолета. Ствол был приставлен к затылку ксенобианина.

– Ты знаешь наш язык... Я чувствую это... – голос Доминика звучал тихо, надсажено. – Либо ты добровольно введешь последовательность, либо я вышибу тебе мозги, а потом, пока не улетучился запах с твоих пальцев введу ее сам...

Ксенобианин вздрогнул, затем слегка повернул голову, пытаясь посмотреть на стоящего за спиной человека, но ствол пистолета сильнее нажал на затылок, так, что под его давлением начал деформироваться хитин.

Чужой издал шипящий звук, и его руки, связанные в запястьях потянулись к клавиатуре.

Андрей напряженно следил за каждым движением вытянутого трехсуставчатого пальца, но ксеноморф даже не попытался совершить преднамеренной ошибки, – он в точности повторял последовательность, только что введенную человеком.

Окончив, он застыл будто изваяние.

На двух мониторах появилось новое сообщение:

Командные последовательности приняты. Будет осуществлено перераспределение ресурсов в соответствии с заданной программой. Для окончательного подтверждения ввода совместите ладонь правой руки с контуром на экране.

Андрей понял: наступила самая рискованная фаза операции, – достав нож, он разрезал путы на запястьях ксенобианина.

– Прикладывай ладонь. – Коротко приказал Ван Хеллен.

Чужой повиновался.

– Теперь ты Андрей, быстрее...

Доминик уже едва стоял на ногах, но старался не показать этого.

Лозин поспешно приложил ладонь правой руки к контуру на экране, и вдруг почувствовал исходящее сквозь толстый прозрачный слой пластика тепло.

Анализ ДНК завершен.

Оператор расы ксенобиан может покинуть свой пост.

Андрей Иванович Лозин, глобальная информационная система просит вас не покидать рабочего места. На ваше имя были получены сообщения по каналам дальней космической связи.

Последняя строка призывно моргала.

Часть 2.

Голос прошлого.

Глава 4.

Помещения компьютерного центра...

В первый момент после появления на мониторе ошеломляющего предупреждения, Андрей ждал чего-то невероятного, но... медленно истекали секунды, а в зале все оставалось по-прежнему.

Наконец, когда по внутренним ощущениям Лозина минула вечность, текст на мониторе внезапно изменился:

Сбой передачи данных. Ждите.

Он обернулся, чувствуя, как ломит поясницу от постоянного, не прекращающегося ни на минуту нервного напряжения.

Пока он ждал поступления данных, Ван Хеллен вновь связал ксенобианина, заставив того скорчиться на полу подле вертикальной стойки с мониторами.

– Доминик... – Негромко позвал Андрей.

Командир не отреагировал на его голос. Он сидел, привалившись спиной к стене, голова Ван Хеллена неестественно свесилась набок, из уголка рта стекала струйка слюны.

Он вновь потерял сознание.

Цена победы...

Андрей присел подле командира, проверяя, надежно ли закреплен модуль жизнеобеспечения.

Внезапно он ощутил безысходность, хотя, наверное, должен был испытывать неудержимую радость: они победили, выбили почву из-под ног у чужих, – пусть теперь попробуют плодить орды своих бойцов, когда все доступные ресурсы будут автоматически поставляться людям.

Он даже представил, как это происходит: пересекая границу смежного сектора, он своими глазами видел наглухо задраенные воздухозаборники, – теперь они откроются, внутри заработают скрытые от глаз механизмы, и ветра смежного сектора поменяют свое направление... затем в недоступных его воображению местах уцелевшие после Внешней Атаки машины переключат подачу энергии, и в темных заиндевелых отсеках вновь вспыхнет свет, появиться тепло, заработают бытовые агрегаты.

Пока воображение Лозина пыталось нарисовать отрадные картины, он осмотрел раны командира, потом перешел к Антону, убедившись, что за истекшие часы закрепленный на ноге модуль не только остановил кровь, но и зарубцевал рану, – Постышев спал, глубоко, крепко, в отличие от Доминика его лицо имело здоровый оттенок кожи.

Курт, которого Андрей уже осматривал за время долгого томительного ожидания, по-прежнему находился в критическом состоянии. Небольшая ранка не кровоточила, в том месте, куда вонзилась игла «бионика» не осталось даже пятнышка, но он ни разу не приходил в сознание.

Он справится. Обязательно справиться... – подумал Андрей, с трудом отрывая взгляд от землистого лица товарища.

Пошатнувшись, Лозин машинально ухватился за спинку кресла.

Неимоверная усталость давала знать резкими приступами дурноты. Несколько суток без сна, в постоянном напряжении, на одних стимуляторах, – это не могло пройти бесследно для организма.

Андрей подождал пока пройдет головокружение, и взглянул на экран компьютерного терминала.

Надпись на мониторе опять изменилась:

Восстановлено резервное соединение. Идет процесс записи сообщений на съемные носители.

Его вдруг начало лихорадить.

Почему я? Кто мог адресовать мне сообщения? Откуда системе был заранее известен мой генетический код?

Он сел в кресло, развернувшись, чтобы видеть скорчившегося на полу ксенобианина, и одновременно наблюдать за сообщениями на экране.

Положив на колени ИПК, он приготовился ждать, но сознание тут же «поплыло», неимоверная усталость брала верх над измученным рассудком, и Андрей вдруг начал проваливаться в глубокий сон.

Андрею Лозину никогда не снились яркие, красочные сны.

Глубинные слои памяти, которые мы именуем «подсознанием» хранят все события, пережитые человеком; там же содержаться все образы, понятия, используемые для осмысления окружающего мира.

Подсознание репликантов должно было отличаться от аналогичных участков памяти людей, прошедших традиционный путь развития: от младенца до взрослого человека.

Первые два года жизни их разум испытывал воздействие обучающих программ, содержание которых являлось тайной даже для Николая Астафьева, пытавшегося при помощи древних устройств вырастить новое поколение людей.

ИПАМ утверждал, что репликанты получат необходимый минимум навыков жизнедеятельности, которые формируются у ребенка в первые годы жизни, и действительно, из камер биологической реконструкции появились вполне коммуникабельные подростки, но в их подсознании отсутствовал жизненный опыт, прошлое из которого можно извлекать готовые решения, при возникновении схожей ситуации.