Смежный сектор - Ливадный Андрей Львович - Страница 30

Астафьев подозревал, что они способны на многое, но не знал, как разбудить их статичные знания.

Сочетая наитие с рекомендациями ИПАМа, он создал для них виртуальный полигон, надеясь, что фантомные интерьеры различных секторов не только помогут им в боевой подготовке, но и стимулируют технические навыки, однако, к его разочарованию, этого не произошло.

Ни Астафьев, ни его нейрокибернетический помощник, в силу ряда причин, не могли даже предположить, что на самом деле содержит подсознание репликантов...

...Андрей уснул, не в силах сопротивляться навалившейся усталости, но его разум не вошел в состояние покоя.

Отдыхало тело, но не мозг.

Сообщение, прочитанное на мониторе, сработало, будто спусковой крючок ударного механизма: возбуждение, стресс, испытанный в момент появления странной надписи, стимулировало образование новых связей, мозг отреагировал на информацию, и в нем внезапно заработал обособленный участок нейронных сетей, сформированный еще при «рождении» и не претерпевший никаких изменений под влиянием обучающих программ.

То, что сознание Андрея поначалу восприняло как необыкновенный красочный сон, на самом деле являлось памятью о реальных событиях.

Ему стало страшно.

Лозин вздрогнул всем телом, но не проснулся.

Иван...

Его звали Иван.

Он стоял у обзорного экрана и смотрел на проплывающий внизу лесной массив.

Вот откуда я помню запах хвои – промелькнула в сознании Андрея последняя принадлежавшая ему мысль, – дальше он лишь немо созерцал, странным, необъяснимым пока образом воспринимая не только визуальные образы, – он ощущал всю гамму мыслей и чувств другого человека.

...

Земля возрождалась.

Часть континентов все еще лежала в руинах, черными ранами напоминая о вторжении ксенобиан, но жизненное пространство, столь остро необходимое прошлым поколениям многонациональной Земли, теперь уже не играло определяющей роли в развитии цивилизации.

...Многофункциональный корабль, покрытый тонкой пленкой ксенобианской органики, беззвучно скользил в лазурном небе.

Под слоем поглощающего энергию полимерного покрытия таились мощные сегменты металлокерамической брони, а внутри собранной человеческими руками боевой машины царили электронные системы, управляющие гибридной двигательной установкой, климат-контролем и орудийно-лазерными комплексами.

Синтез двух противоположностей, казавшийся немыслимым, невозможным, был воплощен в конструкции корабля, способного не только скользить в воздушных потоках, но и покидать пределы атмосферы, развивая в космосе околосветовые значения скорости.

Иван смотрел на проплывающие внизу ландшафты и думал о том, как много изменилось на Земле за эти годы.

Исчезли границы государств, потускнели, утратили смысл прошлые расовые различия. Теперь, спустя время, он мог с уверенностью сказать, что у всех, кто пережил вторжение ксенобиан, есть только одна родина, имя которой – Земля.

Тяжкое бремя выпало на долю его поколения, но, сумев выжить и победить, люди перешагнули сразу несколько ступеней развития.

Каждый из живущих сейчас на Земле, прошел через запредельные испытания, познал ужас миллионов смертей во всей неприглядной наготе жутких событий, и это необратимо воздействовало на разум, заставив миллионы простых обывателей совершить немыслимую для них коллизию.

Они стали совершенно иными, словно три месяца оккупации повернули каждого человека лицом друг к другу, заставили позабыть о мелких и крупных противоречиях, почувствовать, наконец, что они – Человечество, вне зависимости от цвета кожи, черт лица и рухнувших в одночасье социальных различий.

Теперь все возрождалась, но в иной системе ценностей.

На территории Евразии, Африки и Австралии выросли новые города, уже не поднимающиеся ввысь, а раскинувшиеся вширь. Они утопали в зелени, словно природа Земли возвращала господство, утраченное в период глобальной урбанизации.

...Прямо по курсу корабля, там, где водная гладь сливалась с линией горизонта, показалось темное, стремительно растущее в размерах пятно.

Это был остров Мадагаскар.

Не все из переживших вторжение людей нашли в себе мужество посетить неузнаваемо изменившийся остров, но Иван бывал здесь часто, и потому чуждая природа давно не шокировала его взгляд.

Он не мог осуждать тех, кто до сих пор не смирился с присутствием на Земле представителей иной расы.

Глядя на обзорные экраны, адмирал Лозин видел огромный поделенный на исполинские сегменты купол, накрывающий всю площадь острова. Под защитой толстых секций, исполненных из органического стекла, процветала иная жизнь.

Черные лианоподобные растения с мясистыми листьями тянулись к согревающему Землю солнцу, уже не обжигаясь его лучами, благодаря специальным фильтрам, пропускающим через дымчатый материал купола спектр световых волн, присущий родной звезде ксенобиан.

...Корабль пошел на снижение, когда тихо прошелестела пневматикой открывшаяся дверь салона и на пороге появилась Настя. Она крепко держала за руку четырехлетнего сына, который, капризничая, порывался бежать к отцу.

– Папа, а дядя Дрог пощелкает для меня? – С детской непосредственностью осведомился маленький Лозин, усаживаясь на колени к отцу.

Иван усмехнулся краешком губ.

Сын принадлежал к новому поколению. Иван не зря брал его в свои «командировки» на Мадагаскар, – четырехлетний Андрей не испытывал к ксенобианам иных чувств, кроме нормального для его возраста любопытства.

Это было очень важно, учитывая, что никто не мог предсказать какие испытания предложит космос подрастающему поколению Землян.

Корабль тем временем плавно коснулся причальной штанги, и механизмы шлюза втянули его внутрь купола.

Лозин встал, одной рукой удерживая порывающегося бежать сына, а другой, ласково полуобняв Настю.

Редкие минуты семейного покоя...

Мгновенья затишья пред надвигающейся бурей, – за годы, проведенные вместе, они научились выкраивать для себя эти часы непродолжительного свободного от глобальных проблем человеческого счастья.

– Пойдем, – Иван кивнул в сторону открывшегося шлюза.

Настя коснулась губами его щеки.

– Долго будешь занят? – Спросила она.

– Не знаю. Погуляйте пока без меня, только смотри, чтобы Андрюша опять не схватил этих плодов, ладно?

Настя улыбнулась.

– Будешь меня учить, как приглядывать за сыном? – Полушутливо спросила она, спускаясь по решетчатому трапу.

Иван только усмехнулся в ответ.

Мальчику, получившему свою долю микромашин еще в утробе матери, вместе с ее кровью, похоже, была нипочем царящая под куполом чуждая биосфера.

Внизу у трапа их ждал Дрог, – тот самый ксенобианин с которым лейтенант Лозин общался внутри подковообразного корабля пять лет назад, в страшный для обеих цивилизаций момент...

– Пощелкай, дядя Дрог! – Раздался внизу звонкий голос Лозина-младшего.

Ксенобианин и без перевода знал, что хочет от него непоседливый мальчик.

Опустившись на корточки, он издал серию щелчков и свистов.

– Ну, все, Настя, забирай Андрея, и погуляйте пока.

Оставшись вдвоем, Иван и Дрог медленно пошли по аллее, образованной двумя рядами лианоподобных растений.

– Плохие новости, адмирал. – Произнес ксенобианин. – Вчера пришел последний сигнал с ретранслятора.

Лозин хорошо понимал, о чем идет речь. Дрог говорил об автоматическом устройстве связи, сориентированном в сторону Солнечной системы еще перед началом вторжения. Оно передавало информацию, которая путешествовала в пространстве почти пять лет, – ровно столько составляло запаздывание сигнала при межзвездных расстояниях.

– Мой мир пал. Иные оккупировали его. – Дрог шел, понурив голову. – Уже четыре с половиной года они владеют нашей планетой. Думаю там все превращено в прах...

– Я разделяю твое горе. – Ответил Иван. – Но отчаиваться нельзя. На Земле сохранена частица твоего мира, и отсюда придет его возрождение.