Оскар за убойную роль - Литвиновы Анна и Сергей - Страница 29

– А что… а что с тем парнем? Которого я сбила? – тихо спросила Таня.

Кирилл поморщился:

– Не волнуйся. Жить будет.

– А почему ты морщишься? – требовательно спросила она.

Перейти на «ты» оказалось легко, и опять ее охватило странное чувство – как будто все это уже было: старшеклассник Кирилл, младшеклассница Таня… И она капризно спрашивает: «Так почему ты не принес мне «Трех мушкетеров», ведь обещал!»

Таня снова потрясла головой. Вернулась в реальность, смутилась и повторила вопрос:

– Так что с ним?

Врач опять поморщился, но все-таки неохотно ответил:

– Типовой набор. Ушиб мозга, пара переломов, не исключена внутричерепная гематома, томографию еще не делали. Разрыв селезенки тоже пока под вопросом… Но он поправится, ты не волнуйся.

– Ничего себе – поправится! Да у него болячек целый список!

– И не таких вытаскивали, – заверил Кирилл.

– А почему тогда ты… то есть вы морщитесь?

– Да потому, что я клятву Гиппократа давал, – непонятно ответил Кирилл. – И обязан спасать всех подряд, поняла?

– Не поняла, – честно сказала Таня.

– Этот парень, который тебе под колеса кинулся, – наркоман, – вдруг взорвался врач. – Конченый наркоман, в последней стадии, организм уже сгнил!

– Наркома-ан? – оторопела Таня.

– Все вены в дырках, неужели не заметила? Вот ты за него переживаешь, а ему сейчас хорошо-о-о… Так хорошо, что ни один наркоз его не возьмет. Эйфория, короче, на сто тридцать процентов.

– Вот оно что! Он, значит, под кайфом был! – воскликнула Таня. – А я-то никак понять не могла – почему он ко мне под машину бросился.

– О, тут может быть масса вариантов, – заверил ее Кирилл. – Самый простой: надоела грешная жизнь. Или: принял твое авто за яхту с алыми парусами, решил взойти на борт. Или: спасался от группы чертей под твоими колесами. Наркоманы – они такие, непредсказуемые ребята!.. – В его голосе прозвучала неприкрытая злость.

– Да ладно вам, Кирилл. Обычные люди эти наркоманы. Только больные.

– Да, больные! – продолжал горячиться врач. – Но почему из-за них ты… вы… – доктор, как и Таня, тоже смутился, – короче, нормальные люди страдают?! Ты сама хоть представляешь, что тебя теперь ждет?!

– Кажется, до пяти лет. В колонии-поселении, – вздохнула Таня. – А если учесть, что я милиции не дождалась и с места происшествия уехала, то, может быть, и больше.

– Не раскисай, – попросил Кирилл. – Будем надеяться, что до спецколонии не дойдет.

– Обещаешь? – вырвалось у Тани.

Он сделал движение, словно хотел ее обнять, и она (сама не поняла почему) сделала движение ему навстречу… Но, впрочем, оба тут же взяли себя в руки и замерли на полдороге, удивленно глядя друг на друга.

«Наваждение какое-то», – растерянно подумала Таня, вглядываясь в обрамленные морщинками глаза Кирилла. А тот вдруг потупился – смущенно, словно мальчишка, а потом сказал – строго, как истинный строгий врач:

– Все, Татьяна. Закрываем дискуссию. Меня на работе уже потеряли. Доставай тормозуху и пошли открывать замок. И уезжай ты отсюда ради бога!

Таня выехала из больницы в половине второго ночи. Ржавые ворота, оказалось, выходили прямо во двор обычного жилого дома, ну а оттуда можно было вырулить прямо на улицу Металлургов, в километре от Таниного дома.

Казалось бы, логично: быстрее домой, горячий душ, прохладная постель, откинуться на подушках и забыть сегодняшний день, как кошмарный сон, – хотя бы на несколько часов.

Но домой, на покой и подушки, почему-то не тянуло.

Отъехав от больницы метров на пятьсот, Таня остановила «Тойоту», заглушила двигатель и задумалась. Как все странно… По идее, сейчас, когда все уже позади, у нее должна начаться истерика. Ей полагается закрыть глаза – и заново переживать кошмар, в который превратился сегодняшний день. Сначала перекошенный от ярости депутат Брячихин… Вот он орет на них с Теплицыным… Чашка с недопитым кофе летит шефу в холеную физиономию… Потом сам Андрей Федорович увольняет ее иезуитски-вежливым голосом… А затем – дорога домой, темная тень, удар, и по лобовому стеклу расплывается лицо злосчастного наркомана, а дальше следует глухой «чмок» под колесами…

И если бы знать, что этот ужасный день закончился и завтра все будет хорошо! Но ведь, увы, дальше все пойдет только хуже. Таня не очень-то верила, что доктору Кириллу удастся замять это дело, – так что, скорей всего, очень скоро ее ждут милиция, допросы, угрозы, возможно – тюремная камера…

Но вот что удивительно: Таня не ощущала ни страха, ни тревоги. И особых угрызений совести тоже не было – ведь врач объяснил ей, что она ни в чем не виновата: парень бросился под колеса с «нагероиненных глаз»… А самое странное – из головы никак не шел Кирилл. Его глаза в рамках морщинок, его тонкие пальцы со связкой больничных ключей…

«Фу, ерунда какая! – одернула себя Таня. – Ну случился у человека порыв благотворительности. Ну решил он меня поддержать и утешить. И что? С кем не бывает? Я тоже один раз тысячу рублей в детский дом перевела… Дальше-то что? Да этот Кирилл про меня завтра и не вспомнит! Все, хватит мозги засорять… И вообще: надо наконец позвонить Валере. Сколько можно оттягивать? Моя машина, наверное, уже в розыске. В любой момент могут остановить. И получится: менты меня загребут, и придется ему из отделения звонить!»

Таня снова набрала номер отчима. Вот чешуя: мобильник снова выключен или вне зоны. А дома – длинные гудки. Ну, ладно: на мобильнике могли просто деньги кончиться, его и отключили. Но что тогда с домашним телефоном случилось? Сломался? Звонить в бюро ремонта? Хотя вряд ли бюро ремонта функционирует глухой ночью, да и как туда звонить? Пока выяснишь номер, все деньги на сотовом кончатся… Просто поехать к отчиму домой? Тоже не лучшая идея: живет Валера на другом конце города, время близится к двум, а ночью гаишники намного ретивее, чем днем. Вдруг углядят побитую «Тойоту» и прижмут Таню к ногтю?

Может, позвонить Максу? В конце концов, Макс у нее – палочка-выручалочка. Пусть приезжает. С ним и посоветоваться можно, и довериться ему, и просто поболтать… Вообще-то и секс ей тоже не помешает – после таких-то переживаний!

Времени, правда, почти два ночи. А Максу на работу, кажется, к девяти утра. Стоит ли человека дергать? Хотя Макс на то и Макс, чтобы всегда быть под рукой. Правда, тут другой вопрос возникает: не слишком ли много она на него вываливает? Не надоест ли ему, что подруга без перерыва ноет, жалуется и ревет на его плече? Только позавчера она весь вечер плакалась из-за пропавшего документа и подлецов-коллег, а Макс ее терпеливо утешал. А сегодня новая проблема, еще хлеще. И Максу снова придется называть ее «бедной девочкой» и ласково поглаживать по волосам… А потом, Макс – он же очень логичный, все по полочкам умеет раскладывать. Вдруг он выстроит такую цепочку: сбила человека – уехала с места аварии – исчезла? И начнет уговаривать, чтобы она сама в милицию пошла – тем самым смягчила свою вину? Ясное дело, не уговорит – в милицию по доброй воле Таня никогда не сунется, но зачем же тогда вызывать Макса, если придется с ним спорить?

И тогда Таня решила: сейчас она поедет домой. Если там ее уже ждут менты – пусть. Значит, не повезло. Она признает свою вину и поедет с ними. Ну а коли до милиции ее подвиги еще не дошли – она просто, как советовал доктор Кирилл, примет душ и попробует выспаться. А с проблемами начнет справляться уже завтра, на свежую голову.

Так Таня и поступила.

Поставила раненую «тойоточку» у дома и походкой, в которой оставалось еще пять граммов бодрости, подошла к подъезду. Никакой засады ни в подъезде, ни возле квартиры не обнаружилось.

Таня спокойно прошла в комнату, в своем стиле – разбрасывая шмотки по квартире – разделась, быстренько сбегала в душ, нырнула в постель и, вопреки ожиданиям, мгновенно уснула.