Дамочка с фантазией - Арсеньева Елена - Страница 72

– В смысле, между больными?

– Любовные-то? Ну да, люди же везде хотят быть счастливыми. Больные – они ведь те же дети, Алеша так говорил, у них чувства непосредственные, как у малолеток. Они ничего не скрывают, у них ревность, страсть – все просто, откровенно выражается. Но, между прочим, Алексей никогда не рассказывал об отношениях пациентов между собой. Не мог над этим смеяться… Он их жалел очень, психов, я хочу сказать, психически ущербных, он поэтому и ушел из той больницы, что очень уж близко к сердцу все это принимал, а там надо было такую броню на себя надеть!

– Вы чуть раньше слово одно сказали – детективы. Детектив предполагает преступление… Я вот подумал – может быть, ваш муж стал в свое время свидетелем какого-то такого преступления? И через много лет… вы понимаете?..

– Эй-эй! – слышу веселый голос, и потом кто-то тихонько тормошит меня: – Не спи, замерзнешь!

Открываю глаза, чувствуя, что мне и в самом деле холодно. Почему-то болит левый бок. И вообще я какая-то согнутая.

Выпрямляюсь. И с трудом начинаю соображать, что уснула на заднем сиденье Валентининой «Волги». Помню, как мы собрались, заперли квартиру, с предосторожностями дошли до гаража – а вдруг где-нибудь подстерегает чокнутая Дарзина?! – Валентина вывела «Волгу», мы сели, я еще немного поудивлялась ее мастерству водителя, потом попыталась сосредоточиться на своих размышлениях – и все, больше ничего не помню.

– Что, я всю дорогу спала? – бормочу не своим голосом, потирая онемевшую левую щеку.

Ага, я спала, значит, на ноутбуке. В смысле, на его ребристой сумке. И теперь текстура ткани отпечаталась на моей щеке. И все лицо мое, конечно, перетекло на левую сторону.

Жуть, надо полагать. В зеркало лучше не смотреть, я и так себя очень живо воображаю.

– Спала! Как убитая! – жизнерадостно хохочет Валентина.

Меня начинает знобить. Не знаю, от этой милой обмолвки или просто со сна.

С трудом выбираюсь из автомобиля. Волшебной силой сновидений я перенеслась неведомо куда, на какую-то поляну, посреди которой стоит хорошенькая деревенская избушка. Неподалеку железные ворота, чуть поодаль, за кустами, ряды разнокалиберных дачных домиков. Впрочем, сумерки сгустились настолько, что видны только ближние дома. На крыльцо падает полоса света из открытой двери, на пороге стоит высокая полная женщина. Радостно машет руками и восклицает густым голосом:

– Проходите, девочки! Милости прошу! А я уж не чаяла дождаться!

Мы знакомимся. Бабе Паше далеко за семьдесят, но при этом она бодра, весела, говорлива – и, сразу видно, безумно рада гостям.

Валентина тащит на кухню какие-то сумки – надо думать, пока я спала, она заезжала в магазин, потому что отправлялись мы с минимумом багажа, только с моим ноутбуком, – а я, сняв свое маскировочное пальто, сапожки и надев меховые самодельные, страшно теплые тапочки, устраиваюсь в уголке большого-пребольшого кожаного дивана. У него несусветно огромные, потертые до белизны подлокотники и резное деревянное украшение на верху спинки. Еще там имеют место быть полочки, на которых лежат кружевные салфеточки и стоят фарфоровые фигурки: узбечка, которая заплетает свои бесчисленные косички («У москвички две косички, у узбечки двадцать пять!»), и лисичка с лисятами. На диване лежат подушки, вышитые крестиком. На стене гобелен с оленями. Громоздкий гардероб с витражными вставками и адекватный ему буфет – такие называют «горкой». Комод, над которым висит тяжелое зеркало. На комоде бесчисленное количество флакончиков и коробочек от духов – пустых, так мне кажется. Причем духи не какие-нибудь там французские, а «Красная Москва», «Сказка о царе Салтане», «Пиковая дама» и все такое. Не комната, а лавка древностей! Сто лет не видела ничего подобного, полное впечатление, что я очутилась у своей бабули! У нее был точно такой же диван, в уголок которого я забивалась, пока она готовила ужин. Она хлопотала на кухне, а я открывала книжку и забывала обо всем на свете в этой блаженной атмосфере уюта, покоя и безопасности.

А ведь и в самом деле я здесь в безопасности. И можно открыть книжку… в смысле, ноутбук.

Сбоку над диваном розетка. В ней тройник. Включено старенькое бра, телевизор, но есть место еще для одной вилки. Быстренько подключаюсь, открываю ноутбук, жду, пока он нагреется. У меня сердце колотится от страха, что сейчас Валентина или хозяйка войдут и помешают мне проверить догадку, которая во время сна странным образом укрепилась. Как будто я не просто начисто вырубилась, а беспрестанно думала об этом странном названии, похожем на фамилию…

Вот они, папки, украденные у Долохова. На ту, которая называется «Will», смотрю с законной гордостью, но сейчас меня интересует не она, а другая, под названием «D-x-NV».

Дважды кликаю по ней и, конечно, натыкаюсь на требование ввести пароль. Ну, благословясь!

«ДАРЗИН».

Ничего не происходит.

Вот так номер… Неужели я ошиблась?!

Меня начинает трясти от разочарования.

Как раз эту тяжелую для меня минуту выбирает Валентина, чтобы зайти в комнату и что-то спросить. Я ничего не слышу и не соображаю. Главное, чтобы она отстала.

– Да, – бормочу я. – Нет вопросов.

– Серьезно? – радуется Валентина. – Ты согласна?

– С превеликой охотой, – изрекаю я, сама себя не слыша.

– Тогда я позвоню…

Я на все согласна. Пусть звонит куда угодно – мне это совершенно до лампочки. Потому что меня осенила догадка.

Если для папки с английским названием «Will» пароль был на русском языке, это еще ничего не значит. Тут может не быть никакой системы. Пишу «DARSIN».

Ого! «Пароль не опознан», – отвечает машина.

Да что ты говоришь?! А если так? «DARZIN», – торопливо выстукиваю я.

Папка открыта.

Я вынуждена снять ноутбук с колен и поставить его рядом с собой на диван, потому что он вдруг начинает прыгать. Конечно, это не он скачет, а мои ноги дрожат.

Спокойно, девушка. Что это ты так перевозбудилась, словно от прикосновений любимого мужчины? Ловишь интеллектуальный кайф, да? Погоди, не спеши. Еще неизвестно, сколько загадок предстоит разгадать.

В папке два файла. Один назван уже знакомым словом «КАРТОТЕКА», второй – «ДОПРОС».

Эх, а-яй!.. Какое серьезное словечко, а? Страшноватое, сказала бы я. Но, учитывая, что мне сейчас однозначно море по колено, кликаю по «ДОПРОСУ».

А фигушки вам, барышня. Не получилось. Видимо, в этом файле и впрямь серьезные материалы, если для него нужен свой особый пароль. Ох и загадочный мужик Долохов! Круто шифруется.

Ладно, может быть, ключ для этого файла мне даст знакомство с «КАРТОТЕКОЙ»?

К счастью, здесь пароль не требуется. Это подборка газетных заметок. Быстро просматриваю первую: «ПОГОДИТЕ, НЕ ЗАРЫВАЙТЕ!»

«Как известно, пляжные спасательные станции закрываются с окончанием купального сезона, осенью. Однако их сотрудникам приходится заниматься спасением людей и зимой – порою совершенно для себя неожиданно.

Николай Филиппов, начальник спасательной водной станции «Щелковские озера», что расположена на любимом всеми нижегородцами Щелковском хуторе, вывел вечером на прогулку свою лайку Нику…»

Стоп. Это я уже где-то читала. В какой-то газете? Нет! В «КАРТОТЕКЕ» «Will'а», вот где. Ну да, совершенно точно, речь здесь идет о каком-то парне, которого друзья-приятели закопали в снег, и если бы не эта нюхастая Ника, он вряд ли остался бы жив. При этом, малость оклемавшись, он сбежал из больницы, не оставив ни адреса, ни имени своего.

Ну, это мне неинтересно. Хочу перейти к другой заметке, как вдруг натыкаюсь глазами на интересный абзац:

«Врач «Скорой помощи» Алексей Хромов, доставивший спасенного в больницу, в доверительной беседе с нашим корреспондентом добавил, что эту версию случившегося парень выдал, уже придя в сознание, а прежде чем окончательно очнулся, еще в машине, он панически стонал:

– Не надо, я все наврал! Я вам ничего не давал! Не было никакого Берзина (а может, Дарзина – тут Алексей Хромов точно не запомнил)!