Водопад грез - Виндж Джоан - Страница 38

— Нет, — сказала она и нахмурилась.

— Легионеры Тау решили, что я — один из похитителей. Они начали пытать меня, чтобы получить сведения, которых я не знал. Черт возьми, они могли убить меня!

Она дернулась, словно я ударил ее, и пробормотала какое-то ругательство.

— Я не знала… Той ночью, когда я увидела тебя…

— Ты увидела изгоя.

На ее лице появилось смущение, как туман от моего дыхания.

— Ты знаешь, что это значит. — Я откинул голову. — Полукровка. Ты думаешь, на меня реагируют как-то иначе на этом берегу реки?

Мийа прикоснулась к моему рукаву:

— Я не это хотела сказать. Я хотела сказать: я узнала, как много значит для тебя наша безопасность. — Она искала в моем лице то, чего в нем не было.

Нахмурившись, я стряхнул с себя ее руку, нащупав в карманах перчатки, надел их.

— Ты не знаешь меня.

— Я почувствовала это, когда ты дотронулся до меня…

Я хмыкнул, вспоминая, что я не испытал ничего, кроме боли и удивления, когда наши тела столкнулись.

— Здесь. — Она коснулась своей головы.

Буквально на секунду мое дыхание оборвалось.

— Хорошая попытка, — пробормотал я и тоже коснулся своей головы. — Но она не пройдет.

Она сделала жест, виденный мною у Бабушки: попробуй обнаружить меня. Она могла сказать это на стандарте, но не стала делать этого.

— Сейчас ты не можешь достигнуть моего мозга, — запротестовал я. — И тогда не могла. Лги мне о чем угодно, если хочешь, только не об этом.

— Ты ошибаешься, — произнесла она, заставив меня поднять взгляд. — В первую секунду не было ничего — даже мозга землянина. Ты перепугал меня.

А потом посмотрел на меня, на Джеби, и открылся нам… Ты хотел нам помочь. Вот почему ты оказался там. Таков был Путь.

Путь. Я вспомнил Бабушку, подумал о судьбе и о цели. Даже гидраны не могут четко видеть будущее. Предсказание всегда подобно гаданию на картах: тебе откроется нить, но не более. Гидраны верят своим предчувствиям — но это гидраны. Только те, у которых есть дар, могут полагаться на это. Временами этого достаточно… временами слишком много. Я вспомнил друга, выражение его лица, когда он предсказал собственную смерть. И снова удивился, как же я оказался на той улочке Фриктауна в такой неподходящий момент… или наоборот?

— Почему вы не телепортировались, чтобы скрыться? — Наконец я мог задать вопрос, который мучил меня с той самой ночи.

— У меня не было времени.

— Времени?.. — спросил я. — Его много не требуется.

— Нет, не для себя. Для Джеби. — Она покачала головой. — Если ты знаешь, кто я, ты должен знать, что с ним.

— Неврологическое повреждение, — сказал я. И понял.

— Ты веришь мне. — Это не было вопросом.

— Но сейчас ты не читаешь мои мысли. — Я снова посмотрел на нее.

— Нет. — Мийа покачала головой, в ее глазах не было ни сомнения, ни сожаления. — Ты не позволяешь мне. — Она не спросила, что со мной такое. Почему? Судя по тому, как она смотрела на меня, ее это не интересовало.

— Где Джеби? — пробормотал я, отводя глаза.

— В безопасности. — Она слегка нахмурилась, словно подумала, что я сменил тему разговора, потому что не доверяю ей. — Я люблю его больше, нежели ты можешь себе представить, — сказала она, будто имела право предполагать, что я ей поверю. — Я никогда не причиняла ему боль и не оставляла в опасности.

— Знаю. — Я взглянул на нее, уверяя себя, что она не может знать настоящей причины, почему я изменил тему разговора, почему мне хочется доверять ей полностью, когда я смотрю в ее глаза. — Тогда почему ты похитила его? — спросил я хрипло, отводя взгляд. Я знал, что она сказала мне правду о том, что не может читать мои мысли, она не могла понять, как я себя чувствую, не попав в мое положение.

Она глубоко вздохнула, словно была готова к этому вопросу.

— Что ты знаешь обо всем этом?

— Я знаю, что его родители с ума сходят от беспокойства. Они не могут понять, почему ты сделала это.

— Ты говорил с ними?

— Тау проводил меня до самых дверей. Думаю, они считали, что ареста, наркотиков, побоев было недостаточно, чтобы дать мне хороший урок. Я должен был съесть еще немного дерьма.

Она уставилась в землю. Когда она снова посмотрела на меня, в ее глазах я мог заметить колебание. Она вздохнула, и облачко пара появилось у ее лица.

— Я могу показать тебе Джеби, если ты доверяешь мне. Потом ты сможешь сказать Линг и Бурнеллу, что с ним все в порядке.

Я выпрямился, не веря своим ушам.

— Где он?

— На той стороне.

— Но мост закрыт.

— Нам не нужен мост, — сказала она. — Если ты веришь мне.

Мне стало смешно. Почему я должен верить ей? Я взглянул в ее глаза. Почему я? Этот вопрос замер на моих губах. А почему ты? Я не спросил ее об этом, хотя моя уличная логика стонала мне в уши, что это ловушка. Я перебрал все события, через которые прошел за эти два дня. А затем сказал:

— Хорошо.

Она взяла меня за руку. Я расслабился, почти потерял контроль над собой. Но она держала меня крепко. Ее глаза оторвались от моего лица. Я почувствовал, как что-то безымянное бродит по синапсам моего мозга и обливает огнем каждый нерв тела, когда она настраивала квантовое поле, используя дар, который я давно потерял. Мое тело стало изменяться, и в пространстве дыхания реальность поглотила саму себя…

Я сидел на скамейке, но скамейка, как и все вокруг, была другой.

Комната, тускло освещенная лампой, могла быть где угодно, но не во Фриктауне. Тени и формы, запахи, витающие в воздухе, приглушенный шум переполняли мои чувства, и возникло ощущение, что мы путешествовали во времени, а не в пространстве. Мийа сидела рядом со мной на скамейке, тяжело дыша. Она с таким трудом поднялась на ноги, глядя на противоположную сторону комнаты, словно принесла меня сюда на спине.

В комнате находились еще двое гидранов: двое мужчин сидели со скрещенными ногами на полу. Что-то вроде летучей мыши сновало между ними, увертываясь от пузыря размером с кулак, который казался живым. Мерцающий пузырь настиг летуна и сбросил на пол. Я понял, что пузырь был твердым. Летучая мышь ползала кругами по полу, пытаясь подняться в воздух. Ее жалобный писк терзал уши.

Мийа бросилась к ней и, опустившись на колени, мягко взяла беспомощное существо в руки. Ее лицо стало жестким, когда она перевела взгляд на игроков.

Пузырь, все еще висевший в воздухе между гидранами, упал на пол, освободившись от их внимания. Он покатился ко мне и остановился у самых ног. Мужчины вытаращились на нас. Они встали, и один из них с гневным возгласом указал на меня.

Невидимая рука подтолкнула и шмякнула его о стену. Второй не успел сделать и трех шагов, как запутался в своих ногах и плашмя упал на пол.

— Мийа! — воскликнул первый. Его лицо было красным от гнева и столкновения со стеной.

Она ответила ему потоком выражений, протестующе указывая на летучую мышь, высвободившуюся из ее рук. Я вдруг понял, что она остановила их обоих силой телекинеза меньше, чем за минуту.

Мужчины закричали что-то, тыкая в меня пальцами. Мийа тоже повысила голос, и они завопили все разом что-то на языке гидранов. Я вскочил ошеломленный движением и шумом. Какого черта они вообще говорят вслух?

Внезапно Мийа замолчала. Она поглядела на дверь в виде арки, ведущую в другую комнату. Замолчали и мужчины. Я услышал тонкий, высокий плач из темноты. Трое гидранов молчали, хотя их спор продолжался мысленно, а эмоции играли на их лицах, подобно игре света и теней. Затем Мийа жестом приказала им оставаться на местах и отвернулась, словно они исчезли. Она прошла в темную комнату.

Оба гидрана оставались там, где приказала им ждать Мийа. Их глаза не отрывались от меня. Они были молоды, не старше меня. Их длинные светлые волосы на макушке скрепляли металлические пряжки странного и красивого вида. Я решил, что, возможно, это традиционные изделия гидранов, поскольку на людях я таких украшений не видел. Интересно, эти пряжки делают руками или мыслью? Оба парня были одеты в тяжелые, сделанные людьми куртки, которые почти полностью скрывали блеклые туники и поношенные брюки, но никто бы не принял их за членов кейретсу. В прежней жизни кто-нибудь мог бы принять их за моих братьев. Они нерешительно переминались с ноги на ногу. У них вроде не было при себе никакого оружия. Я снова сел и позволил им разглядывать себя.