Водопад грез - Виндж Джоан - Страница 37

— Что? — Киссиндра, моргая, села на кровати. — Что такое?

Я не ответил, и она нежно прикоснулась рукой к моему лицу.

— Я не могу, — прошептал я.

Ее руки опустились. Она подвинулась на край кровати, опустив взгляд, стиснув пальцами края разошедшейся блузки. Я услышал, как она попыталась что-то сказать, но оставила эту попытку.

— Я не могу… почувствовать тебя. Не знаю, что делать, — сказал я наконец.

Она взяла в руки мою ладонь.

Я посмотрел на нее и увидел смущение в чистых голубых глазах, которые остановились для меня, как останавливались все глаза, поскольку я не мог проникнуть сквозь них мыслями в чей-то мозг.

— Я хочу тебя, но не могу найти. — Я глубоко вздохнул. — Не могу почувствовать тебя. — Я прикоснулся к своей голове. — Никого не могу почувствовать. Я должен был умереть. Возможно, я умер.

Она медленно подняла руки, пока мои пальцы не замерли на теплой коже ее плеча.

— Я рядом, — мягко сказала она. — Я знаю, что делать. Только следуй за мной…

Она наклонила голову, ее губы полыхали рядом с моей холодной ладонью.

— Все, что от тебя требуется, — это быть человеком.

— Я не знаю как. — Я высвободил руку, вскочил на ноги: не человек и не гидран. Я оглянулся на нее, раскинувшуюся на моей кровати: блестящие волосы, красивый изгиб груди. Я попытался возжелать ее так, как желал пять минут назад, пытаясь заставить свое тело отвечать ей, без мыслей, как будто между нами не было ничего, кроме секса. Когда-то я верил, что так бывает всегда — секс между незнакомцами. Но не сейчас. Сейчас было слишком поздно. Наконец я отвернулся, поскольку ничего не происходило.

— Возможно, тебе лучше уйти.

Я слушал, прикрыв глаза, как она медленно поднимается с постели, слушал ее неровное дыхание, пока она одевалась, слушал, как она направляется к двери.

— Кисс! — Я заставил себя обернуться и снова пересечь комнату до того, как она подошла к двери. — Так произошло только потому, что ты слишком много для меня значишь… — Я повернул ее к себе и снова поцеловал, и почувствовал, как ее тело стало мягким и податливым. — Это не твоя вина. — Я прикоснулся к ее волосам. — И это не твои проблемы. Только, пожалуйста, скажи мне, что ты поняла это…

Она медленно кивнула:

— Ты… с тобой будет все в порядке?

Какая-то сумасшедшая часть меня едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, чтобы не спросить ее: «Сейчас или вообще?». Я загнал ее поглубже.

— Да. Со мной будет все в порядке.

Она приоткрыла рот, опустила глаза, тряхнула головой. Вышла из комнаты. Дверь закрылась за нею.

Я стоял не двигаясь. Куда она направилась? Обратно к Эзре или же к дяде, чтобы рассказать ему, какое мы оба ничтожное дерьмо. А может быть, она пошла в пустую комнату, в точности такую же, как эта…

Я перестал вглядываться в дверь и вернулся к кровати. Она снова стала гладкой и безжизненной, как будто ничего и не произошло. Я лег на кровать, дал команду заменить окно экраном и вызвал трехмерное изображение. Затем вытащил шлем из гнезда и натянул его на голову. Полуодетый, с расплавленными мозгами, я полез в программу: мне хотелось бы сейчас увидеть что-нибудь острое, безжалостное и бессмысленное — виртуальную чепуху.

Что-нибудь такое, чего здесь не водилось.

К тому времени, когда я в этом убедился, все эмоции во мне уже перегорели. Я потянулся, чтобы стащить шлем и выключить экран. Но огонек какого-то послания замерцал на краю поля зрения. Это было послание от Воуно — доступ к файлу, обучающему языку гидранов. Я открыл программу и влил ее в свои мозги с удовлетворением мазохиста. Я лежал, а вереницы данных рассеивали напряжение во мне, и я почти забыл то, что случилось, почти позволил мнемоническому жужжанию вогнать себя в сон. Почти… Не получилось.

Я поднялся, застегнул брюки, рубашку, надел куртку и вышел из отеля, абсолютно уверенный в том, что не встречу никого из знакомых. Аэротакси доставило меня на берег реки, где мост аркой перекинулся через каньон к городу гидранов.

Мост, погруженный в темноту, был выключен, закрыт на ночь. Я уперся в податливый, невидимый барьер защитного поля, и обезличенный голос сообщил мне, что я оказался на улице после наступления комендантского часа и что мои данные зарегистрированы Службой безопасности корпорации.

Я выругался, отступил, развернулся и побрел прочь, вдоль каньона, оживляя призрачные голоса каждого чертова фонаря, каждого киоска, которые встречались на пути. Насколько я мог видеть, людей на улице не было. Наконец я сел на скамейку и попытался расслабиться, свесив руки между коленей и поджидая такси, которое я вызвал вернуться и забрать меня.

Внезапно все погрузилось в тишину. Остался лишь шум реки, такой слабый и далекий, как эхо голосов гидранов. В моей памяти водопадом грез облачных китов возникли лица, которые я видел на другой стороне реки… Все глаза, волосы, все оттенки кожи превратились в одно лицо: лицо гидранки с ребенком, одинокой в ночном лабиринте Фриктауна.

Холодный ветер прикоснулся к моим волосам мягко, как неожиданный друг. Я выпрямился и взглянул назад: было что-то почти родное в прикосновении ветра.

Кто-то сидел рядом со мной на скамейке. Мийа.

Глава 10

Мийа. Я потянулся к ней, схватил за руки. Почувствовал, что ее мускулы напряглись, и безумно удивился этому подтверждению реальности ее тела. Она без страха заглянула мне в глаза, даже не попытавшись освободиться. Я знал отлично, так же, как и она, что никаким способом мне не удержать ее, если она не пожелает остаться. Я опустил руки.

— Мийа? — прошептал я и услышал, как сорвался при этом мой голос.

Зрачки ее глаз расширились и сузились вновь. Удивление. Она удивилась, что мне известно ее имя. Но куда больше удивился я, поняв, что она появилась здесь лишь для того, чтобы отыскать меня.

— Здесь небезопасно, — слова сорвались с моего языка, снова удивив меня, поскольку последним, о чем мне следовало беспокоиться, была моя ответственность за ее безопасность.

Ее зрачки опять увеличились, словно она этого от меня тоже совершенно не ожидала, глаза порхали по моему лицу, словно мотыльки, завороженные светом. Но она только покачала головой и подняла руки; на них не было браслета с лентой данных, она невидима для Сети, ее нельзя выследить. Я взглянул на свое запястье. Мой браслет был на месте, напомнив мне, что сделали со мной легионеры из-за… из-за нее.

— Зато я на виду, — отозвался я, отводя глаза: раздражение помогло мне оторваться от ее взгляда. — Службистам Тау не составит проблем отыскать меня. — Я показал на свои синяки. — Какого черта тебе нужно?

— Я… — Ее рука снова поднялась, повисла в воздухе и опустилась. — Я хотела поблагодарить тебя.

— За что? — грубо спросил я, окончательно запутавшись в ее логике.

Мийа смотрела на меня, не отвечая, пока мне не пришло в голову, что она не больше моего знает за что. Или размышляет, что бы еще сделать со мной.

— У меня не было иного пути, — наконец пробормотала она, и это все еще не было ответом. — Я почувствовала, что должна прийти, — добавила она, словно прочитала на моем лице, что я не понял объяснений. Она говорила на стандарте без акцента. На ней была обычная человеческая одежда, и если бы мы не сидели лицом к лицу, я мог бы принять ее за человека.

— Подобно тому, как ты почувствовала, что должна всучить мне тот браслет ребенка во Фриктауне?

Девушка перевела взгляд на другой берег реки.

— Да, — произнесла она грустно, посмотрела на меня, и я увидел в ее глазах что-то похожее на страдание или даже на вину. Я не знал, что и делать. — Я хотела быть уверенной… — Она замолчала, перебирая руками край парки. — Они сказали, что с тобой все в порядке. Я должна была убедиться в этом сама.

Я подумал, что они, должно быть, ДНО.

— Они не сказали тебе, что потребовался шеф безопасности Дракона, чтобы вытащить меня из лап Боросэйжа?..