Крик ночи - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 20

Хельдер, овладев собой, только холодно пожал плечами.

— А сегодня утром, — продолжал Джексон, — мы получили письмо. Оно было подписано Гринби и его женой. В письме Гринби протестовал против упорного интереса к его семье и называл это преследованием. Вот это письмо.

Репортер передал письмо Хельдеру, но тот лишь мельком взглянул на него.

— Кажется, я понимаю, в чем дело, — сказал он.

— Мы думаем, что дама утонула, — сказал журналист, — была очень бурная ночь, и она не могла возвратиться другой дорогой…

Хельдер поднялся и подошел к окну.

— Можете вы сделать мне одолжение? — спросил он.

— Да, я слушаю вас, — произнес репортер.

— Несколько недель тому назад арестовали одного русского, — медленно произнес американец, — это весьма подозрительная личность…

— Я вспоминаю об этом, — подтвердил Джексон, — его присудили к трем месяцам тюремного заключения и выселки за пределы страны.

— Да, верно, — согласился Хельдер, — если бы мне удалось поговорить с этим человеком, может быть, я раскрыл бы тайну Гринби. Можете вы помочь достать мне разрешение посетить его?

— Сомневаюсь, что это возможно, но попытаюсь. Когда придет главный редактор, мы решим, что можно сделать.

…Возвратившись к себе, Хельдер прошел в спальню и, не раздеваясь, прилег на кровать. В пять часов его разбудил слуга, принесший телеграмму. Из редакции сообщали:

«Посещение русского разрешено. Он сидит в Чедсфорде. Приходите сегодня за пропуском».

Джексона в редакции на сей раз не было. Хельдера принял главный редактор, который и передал ему пропуск в тюрьму.

— Я не очень любопытен. И все же меня интересует, зачем вам нужен этот заключенный. Вы считаете, Гринби связан с фальшивомонетчиками?

Хельдер кивнул.

— Да, я так думаю.

В нескольких словах он рассказал о «Клубе преступников» и о прошлом Гринби.

— Гм, — проворчал редактор по окончании рассказа, — я уже слышал нечто подобное, но это предположение кажется мне маловероятным. Я знаю многих молодых людей, у которых в прошлом были свои грешки… Значит, вы считаете, что это Гринби выдал Виллэ?

— Я знаю это наверняка, — отозвался Хельдер. — Гринби предал Виллэ потому, что тот слишком много знал.

— Но тогда почему он исчез? — спросил редактор, в упор глядя на Хельдера.

Но на этот вопрос Хельдер не мог сказать ничего определенного…

— Мне кажется, — сказал он, — что Гринби женился на этой девочке, чтобы в случае чего закрыть рот одному из свидетелей. Я думаю, теперь он делает последнюю отчаянную попытку…

— Простите, что прерываю, — вмешался редактор, — но нам точно известно, что мистер Гринби весьма богатый человек. А теперь он еще богаче, чем прежде.

Хельдер удивленно взглянул на него.

Редактор кивнул.

— Да, да, — сказал он, — его мать долго хворала, а на прошлой неделе умерла. Все газеты поместили сообщение о ее смерти. Она оставила сыну все свое состояние. Теперь у Гринби уже не один миллион. Согласитесь, это как-то не вяжется с подделкой денежных знаков.

— Ну, а каковы же в таком случае мотивы его столь странного и молниеносного брака? — задал встречный вопрос Хельдер.

— Для свадьбы всегда существуют мотивы, — уклончиво сказал редактор, — и если бы мы стали искать причины того, почему кто-то женился на ком-то, то мы за один день поместили бы в нашей газете больше таинственного, чем обычно за целый год… И все же, — улыбнулся он, подавая руку Хельдеру, — я думаю, этот русский расскажет вам нечто новое. До свидания!

Вечером Хельдер пошел в театр, а утром первым поездом поехал в Челсфорд. В девять утра он вошел в двери мрачного здания и направился в кабинет начальника.

Его принял полковник Шнейер, начальник тюрьмы.

— Вы хотите поговорить с русским? — спросил он, — это единственный русский в нашей тюрьме и он доставляет нам много хлопот. Никто не знает этого языка, и мы должны по нескольку раз в неделю искать человека, знающего русский, чтобы узнать, все ли у него в порядке и чтобы объяснить ему тюремные правила.

— Разрешите задать один вопрос, — попросил Хельдер, когда полковник проводил его к дверям, — как случилось, что этот русский попал в Челсфордскую тюрьму? Ведь тюрьмы вроде этой предназначены для местного населения…

— Здесь сидит разная публика. Есть и такие, что присуждены к долголетнему тюремному заключению. Потом их отправляют в Дартмур или Портленд. Кстати — разве вы знаете русский язык, чтобы разговаривать с этим заключенным?

Хельдер утвердительно кивнул, и начальник тюрьмы посмотрел на него с удивлением.

Потом Хельдера отвели в большую комнату, вся меблировка которой состояла из длинного стола и четырех стульев. Через несколько минут туда привели арестанта. Он заметно повеселел, увидев своего бывшего хозяина.

Русский сидел на одном конце стола, Хельдера же усадили на противоположном. Между ними сидели два охранника, которые казались равнодушными ко всему и во время разговора явно скучали.

Разговор продолжался недолго.

Хельдеру удалось намекнуть арестанту, что он должен молчать, и что после освобождения он получит кругленькую сумму.

Начальник тюрьмы ждал его в коридоре.

— Не желаете осмотреть тюрьму? — спросил он.

Полковник очень гордился порядком и чистотой в подведомственном ему учреждении.

— С удовольствием, если вас это не затруднит, — ответил Хельдер.

Он прошел с начальником через помещение, где находилась лестница, упиравшаяся в стеклянную крышу здания. Лестница и площадки были окружены высокой стальной решеткой.

— К сожалению, печальная необходимость, — пояснил начальник. — В последнее время у нас было несколько попыток самоубийства…

Они вышли в тюремный двор.

— А здесь занимаются гимнастикой, — сообщил радушный хозяин.

По дороге он показал Хельдеру маленький убогий сарайчик, где приводились в исполнение смертные приговоры… Группа заключенных совершала свою ежедневную прогулку. Они ходили по трем начертанным белой краской кругам. Хельдер с интересом наблюдал за лицами этих людей. В фигуре одного из них что-то показалось Хельдеру знакомым. Он едва сдержал крик, когда увидел лицо этого арестанта. Это был Гринби!

— Что с вами? — спросил его полковник.

— Скажите, кто этот высокий человек? — спросил ошеломленный Хельдер.

— Это Виллэ, фальшивомонетчик.

Хельдер вернулся в Лондон. Все смешалось в его сознании. Значит, Гринби и Виллэ — одно и то же лицо? А может настоящий Виллэ давно уже мертв? Гринби принял его имя и теперь вел двойную игру. Под вымышленным именем он сам засадил себя в тюрьму…

Это объясняло многое, что прежде казалось необъяснимым. Гринби сделал все, чтобы на время судебного процесса удалить из Лондона Хельдера и Гольта…

Вдруг кровь бросилась нему в голову:

— Значит, Гринби знал, как найти нити, ведущие в Америку, и, значит, дни международных фальшивомонетчиков сочтены… Гринби был приговорен к 12 месяцам заключения, но, наверное, отсидит всего девять. Гринби представлял самую большую опасность для Хельдера, поэтому он послал срочную телеграмму Броуну с просьбой поскорей явиться к нему. Вскоре Броун уже знал все.

— Теперь нам известно, почему Гринби женился, — говорил ему Хельдер. — Загадочная история с его раненой рукой тоже понятна. Он перестал писать письма от руки и начал печатать только на машинке затем, чтобы его поверенный мог вести эту корреспонденцию в его отсутствие! Он должен был найти надежного человека и потому женился на Мэри Марпл. Она и была тем лицом, что посылало письма со всех концов Европы, причем, оставалась в каждом отеле, по возможности, как можно меньше — чтобы только успеть пообедать и взять несколько листков со штампом отеля!

— Мне вот что неясно, — возразил «Тигр»-Броун, — почему это Гринби добровольно пошел в тюрьму? Это сумасшествие для меня совершенно непонятно…

Хельдер не сразу ответил. Он гораздо лучше своего коллеги знал, какие мучения может доставить нечистая совесть.