Будни имперской стражи[СИ] - Курилкин Матвей Геннадьевич - Страница 21

Тогда?то и начались проблемы. Я влюбился. И предмет влюбленности выбрал, надо сказать, очень неудачный. Во?первых, она была эльф. Влюбиться в представительницу вражеской расы – что может быть более постыдным? Тем не менее, весь ужас ситуации заключался в другом. Эта дама была вовсе не такой невинной девой, как мне представлялось. Это была прожженная интриганка, агент одного из эльфийских кланов, очередное задание которой как раз и заключалось в том, чтобы вытянуть из новоиспеченного посла как можно больше информации о загадочном народе сидов, который успел стать почти мифическим – настолько долго о нем не было слышно в мире. Вот она и должна была выяснить побольше о неожиданно появившемся новом игроке на политической арене. Под игроком я, конечно, не себя подразумеваю, а свой народ. Ловушка была не слишком изощренной, но наивному юноше из сидов оказалось достаточно и того. Так что лопухом я оказался порядочным. Конечно, за мной было кому присматривать, так что дело не успело зайти достаточно далеко. После очередного сообщения одного из тех, кто по заданию моей матушки должен был меня контролировать, меня просто отозвали обратно домой. С позором. Но, если бы я был только лопухом, ничего бы не случилось. Я, кроме всего прочего был жутко упрям и обидчив. В нашей семье не принято говорить по душам. Хотя это не принято ни в одной из семей сидов. Так что мне не стали ничего объяснять. "Ты провалил задание, сын. Ты не принес пользу роду. Ты потерял лицо. Мы скорбим, сын" – все, что сказала мне моя мать. Это означало, что теперь я волен заниматься чем угодно, но в пределах родного дольмена. И, конечно, никаких ответственных заданий. Никаких поездок в большой мир. Никаких встреч с моей возлюбленной. "Ах, вы со мной так?! Ну тогда нам с вами не по пути, дорогая матушка", подумал я. Вслух не сказал, да. Я был дурак дураком, но ума прикинуться паинькой мне хватило, как и не пороть горячку а просидеть пару месяцев дома, за семью замками. А вот когда матушка уверилась в том, ребеночек успокоился, и больше не бесится, и немного ослабила контроль, тогда?то я и сбежал. В общем, дальше много чего было. Как только о моем побеге стало известно в широких кругах, почтенные предки были вынуждены публично отказаться от родства со мной. Так что позор лег не на весь клан, а только на мою больную голову.

А позор – это серьезно. Хотя мне, конечно, тогда и в голову не могло прийти, что настолько. Я, видите ли был отчасти огражден заботливыми матушкой от суровых реалий нашего благородного существования. На меня стали охотиться. И в первую очередь, родное семейство. Потерявший лицо – теряет власть, это хоть и неписанный, но закон, и мои достопочтенные родственники, конечно, не могли себе такого позволить. Я, если честно до сих пор удивляюсь, как это мне удалось все?таки унести от туда ноги. Совсем не удивлюсь, если это как раз упомянутый выше Локи мне так пофартил. Я, все?таки, просто не ожидал таких гонений. Дурачок. Но на побеге из дольмена, конечно, ничего не закончилось. Честь, она штука такая, часто крови требует. Особенно фамильная. Да, мальчик сумел уйти из дольмена. Охотиться в открытую за ним больше нельзя. Но есть же еще такие замечательные люди, как наемные убийцы! Ох, полагаю, гильдия наемников неплохо на мне заработала, да. Задаток?то платят именно гильдии, наемнику достается только окончательный расчет. Или не достается. Если вдруг жертва каким?то чудом уцелеет, да еще убьет охотника. А задаток обратно не возвращают, конечно. А мне даже удалось от пары убийц отбиться. Первое, что я сделал после того, как сбежал – наведался ко двору короля, у которого раньше был послом. Я пытался найти свою любимую, но любимую я не нашел, зато выяснил про нее и про себя некоторые подробности. Например то, что она шпионка, а я – юный влюбленный идиот. Там меня эти убийцы и нашли, сначала один, а потом второй. Третьего я дожидаться не стал – вступил в наемную армию. В так называемый иностранный легион.

Я много думал об этой женщине с тех пор, как моя жизнь так изменилась. Конечно, я ее больше не любил, но и возненавидеть так и не смог. Я думал, мне удалось хоть немного ее забыть, но, как выяснилось, это не так. Обида и разочарование никуда не делись. Я прекрасно понимал, что использовать меня было ее заданием. Понимал, что мне нужно было быть хладнокровнее, и не смешивать личные отношения и работу. И мне было очень горько и обидно, что она пользовалась моими чистыми, светлыми, почти детскими чувствами так хладнокровно и жестоко. Оказывается, это не совсем так. Оказывается, она меня помнила. Наверное, ей была приятна искренняя любовь такого мальчишки, каким был я. Конечно, ни о какой взаимности речи не шло, но совсем бесчувственной она не была. Мне стало легче от этого вывода. Раньше я думал, что Лира – просто профессиональный шпион, что все ее чувства подчинены одному стремлению – хорошо выполнить работу, за которую ей заплатили. Я уже давно пережил свою "великую любовь", а вот того, что я настолько ошибался в предмете этой любви, пережить никак не мог. Теперь оказалось, что не такая уж она была бесчувственная. Наверное, теперь, я смогу наконец?то с ней попрощаться окончательно. Я узнал, даже, как она умирала. Я не чувствовал горечи потери, я уже давно и прочно был уверен, что никогда ее больше не увижу. Но мне было остро обидно, что она умерла страдая. И я точно знаю, когда смогу оставить, наконец, в прошлом свою любовь – когда посмотрю в глаза умирающему коменданту.

Глава 7

Флинн очень удивился, когда увидел меня. Он, конечно, прекрасно контролирует собственные эмоции, но я по глазам понял, что мое появление для него настоящий сюрприз. Но сориентировался он быстро.

– О, рад вас снова видеть, господин стражник, – иронию в его приветствии было почти невозможно заметить. Почти. – Что заставило вас снова спуститься в это гадкое место? И где ваш глубокоуважаемый начальник?

– Я тоже рад, что нам удалось снова встретиться, господин Последний Закат. Но, боюсь, что посетить вас мне пришлось не по своей воле. Я здесь оказался по приказу коменданта после того, как мне удалось стать свидетелем одного серьезного нарушения закона с его стороны. Моего старшего товарища не было рядом, когда это произошло, и потому он никак не мог предотвратить эти деяния. И теперь я пришел, чтобы снова попросить у вас помощи. Как вы догадываетесь, мне очень хочется снова встретиться с комендантом, и я сомневаюсь, что он будет столь любезен, что спустится в шахты ради этой встречи. Таким образом, мне нужно снова попасть в крепость. И сомневаюсь, что теперь мне удастся это сделать с поверхности.

– Хм. Я с удовольствием помогу вам, но, надеюсь, у вас есть план. Потому что для меня совершенно неочевидно, как можно прорваться через охрану. – Флинн явно сомневался в возможности прорваться в крепость.

– К сожалению, плана у меня нет. Есть только набросок плана. Уважаемый Флинн, на скольких из ваших подчиненных я могу рассчитывать? Дело в том, что прорываться, похоже, придется силой.

– Только на тех, кто согласится идти добровольно. И я сам расскажу им о причинах и цели нашего прорыва. Нет?нет, я уверен, что вы скажете правду. Но вот как вы ее преподнесете… Я не сомневаюсь, что вы сможете увлечь моих товарищей. Вы знаете, Сарх, это в моих интересах, чтобы они согласились. И в другие времена я бы сам постарался их обманом заставить сражаться. Но не теперь. Раньше я всегда был одиночкой. Здесь мне пришлось организовать группу, и теперь я за них в ответе. Так что говорить буду я.

– Как угодно. Это действительно ваша обязанность. На бой в любом случае должен звать командир, тем более на бой безнадежный. Я только хочу, чтобы вы им рассказали, чем таким незаконным занимается комендант. – Я замолчал, надеясь, что Флинн заинтересуется. И он меня не подвел:

– Неужели вам удалось это выяснить?

– Не полностью, к сожалению. Но одно могу сказать точно – он совершает ритуалы. На крови. Подозреваю, полученную силу он использует для того, что бы привести солдат к абсолютной покорности. Они боятся его гораздо больше, чем смерти. Правда, зачем ему это нужно, я пока не понял. Но, наверное, это как?то связано с тем минералом, который вы ему добываете вместе с солью.