Грааль никому не служит - Басирин Андрей - Страница 65

– И?

– Я сказал, что держу её в окраинниках.

– Идиот! – взвыл цензор. – Да ты понимаешь, что это значит? Эта сука жрала пластик да трахалась с кем попало! Монашка! А ты таскаешь в себе кусок её души. И эту душу собор матриархинь из тебя вынет. Ты хоть знаешь, зачем тебя везут туда?

– Пока нет.

Тут я кривил душой. Ничего хорошего при нынешнем раскладе на Крещенском Вечерке меня не ждёт. О святых сёстрах много разного рассказывают. И ничего хорошего.

– Тебя чистить будут. Заочно. Вместо суки этой шпионской, психодратвы. Ловишь эфир?

Он устало опустился в кресло. Вытер пот.

– Придурок ты, Андрюха… Кто ж тебя за язык тянул? Всё одно к одному. Повяжут нас там, на Вечерке.

Я взялся за магнит-крепёж кодлянки. Мать Хаала поколдовала с одеждой, так что я мог не опасаться неожиданностей.

– Что ты от меня хочешь?

– Разорви связь с этой шпионкой. Скажи Хаале, что она уже мертва.

Я отщёлкнул замок. Ткань закостенела на миг и вновь стала мягкой. Борис с недоумением посмотрел на пульт, встроенный в браслет на его запястье.

– Ресурс выработался. В двенадцать часов. Да ты, Андрюха, просто Золушка.

Помощник покосился на своего командира, но ничего не сказал. Его дело было следить за сканером.

– Это не ресурс. Мать Хаала знает, как отключать окаменение. – Я помолчал и добавил: – Я не брошу своих окраинников. Да это и не поможет. Монахини всё равно не поверят мне.

– Это не всё, Андрюха. Пришла тахиограмма с Лионессе. Нам наперехват движутся корабли Крещенского Вечерка. У монахинь соглашение с Первым Небом. Нас загнали в ловушку.

– Как же ты собирался использовать их?

– Было дело… Теперь всё в прошлом. Остаётся рассчитывать на себя. Пока идут профилактические работы, мы висим в системе Сигуны. Но экипаж «Игрейн» взбунтуется, если я объявлю, что мы идём не на Лионессе.

– Думаю, уже. Пока я шёл сюда, меня пытались убить.

– Плохо.

Борис потёр запястье. Браслет на руке пискнул, и в воздухе развернулся цилиндр терминала.

– Эй, Ламберт, – крикнул Борис. – Капитан Ламберт!

Терминал был пуст.

– Зар-раза!..

Борис пощёлкал кнопками. Безрезультатно. Кто-то отсёк цензора от корабельной связи. Консоль в рубке также молчала, выдавая всё ту же картинку – систему Сигуны.

– Опоздали мы… Ох, беда!..

Он вскочил, бросился к сейфу. Затем обратно. Выглядело это комично, но мне было не до смеха. Прозвенел сигнал вызова. Кто-то хотел войти.

– Это Хаара-сан, – объявил помощник, – и господзина Арберта.

– Впускай! – махнул Борис. – Ох, господи…

Он торопливо распахнул сейф. Вытащил парализатор, два лучевых пистолета и несколько гранат с нервно-паралитическим газом. Мембрана разошлась. В каюту вошли мать Халла с не-господином страха.

– Что вы медлите? – с ходу выкрикнула монахиня. – На корабле волнения!

– Не орите. Это вы виноваты! Вы!

– Я? После всех ваших мерзостей и преступлений?

Цензор выглядел измученным. До сих пор принцип «Цель оправдывает средства» не подводил его. И вот – ситуация изменилась. Страх перед будущим и чувство вины лишили его сил.

Быстро же вас сломала магия круга, господа мятежники.

– Надо нанести упреждающий удар, – предложила Хаала. – Неужели вы не видите? Эта сволочь колеблется. У них нет вождя. Надо пользоваться моментом.

Она потрясла в воздухе кинетической плетью. Монахинь можно обвинять и в узколобости, и в фанатизме, но трусихами они никогда не были.

Помощник капитана бросил ненужный сканер и что-то залопотал на непонятном наречии, переводя взгляд то на меня, то на монахиню. Цензор прижал ладони к вискам. Поморщился, словно от головной боли.

– Опять одно и то же… Хорошо, Сабуро. Вызывай их.

Азиат поклонился:

– Срушаяси, гаспадзина цендзори-сан.

Он выдвинул из стены панель экстренной связи. В столбе голо-терминала завертелась светло-зелёная спираль. Затеплился золотистый огонёк.

– Капитан Ламберт, – повелительным тоном начал Борис. – Капитан Ламберт, что это за игры?

Спираль развернулась, показывая грузного человека в мундире лионесского флота. Он сидел к нам вполоборота, отдавая приказы кому-то невидимому. Терминал выхватывал из пустоты кусок рубки. Белый подлокотник капитанского ложемента был заляпан красным. Где-то невдалеке звенела гитарная струна.

Услышав сигнал вызова, Ламберт обернулся:

– Не сейчас, – бросил он. – Бога ради, Борис, не сейчас.

– Капитан, вы забываетесь! Корабль на грани бунта, и я требую…

Ламберт горько усмехнулся:

– На грани… А это вы видели? – Он яростно ткнул куда-то вбок. – К системе Сигуны приближается рунархский корабль. Он вызывает «Красотку Игрейн».

– Пентера? – Я придвинулся к терминалу.

Витман бросил на меня ненавидящий взгляд, но промолчал. Я проверил пространство окраинников. Так и есть. Они отыскали меня раньше Симбы. Случайность? Скорее всего, да.

Витман нащупал кресло и уселся.

– Чего они требуют?

– Выдачи срединника. Иначе – сожгут бригантину. Это капёры. У нас нет шансов, господин Витман.

– Мы можем дать бой?

– Нет. Пентера превосходит нас по огневой мощи в несколько раз.

– Капитан Ламберт, как скоро мы сможем уйти из системы Сигуны? И сможем ли?

– Рунархи движутся по касательной к узлу. Узел между нами. На приведение корабля в состояние готовности требуется двадцать минут. Мы не успеваем.

– Тогда – к бою. Это последнее слово.

Не терпящим возражений жестом Борис отключил терминал. Капитанская рубка погасла, но ненадолго. Миг – и цилиндр вспыхнул вновь.

– Господин Витман, не так быстро. Экипаж не станет сражаться за срединника! – Ламберт чуть не кричал.

Мать Хаала выступила вперёд:

– В таком случае вам придётся иметь дело с Крещенским Вечерком.

Капитан устало посмотрел на неё:

– Вы требуете слишком многого, святая мать. Здесь Шамиль Богдараев, мастер охраны корабля. Говорите с ним.

Поле зрения терминала сместилось, открывая ранее невидимую часть рубки. Стало понятно происхождение кровавых пятен на ложементе. За креслом капитана стоял невысокий чернявый офицер с волчьими скулами и шрамом под левым глазом. Тело его было облито свинцовым блеском. Металлопластиковая броня под силовым полем. То, что я принял за звон гитары, оказалось звуком включенного вибролезвия. Кроме Богдараева в рубке находилось еще четыре человека – в боевых доспехах, с оружием. Все взвинченные донельзя. Среди бунтовщиков я заметил коротко стриженную блондинку. Скорее всего, счётчица, пилот-навигатор «Красотки Игрейн».

– Мат Хаал, – хрипло сказал мастер охраны. – Мы нэ можэм дэржат бой, жэнщина. Мы нэ можэм вэзти зэмлана твой родына.

– Так вот она, ваша честь воина, господин Шамиль, – усмехнулась монахиня. – Вот кого почитают на Лионессе: трусов и шакалов.

– Эй! Нэ говори так, жэнщина! – Человек в броне рванулся к капитану. – Слышишь?!

– Шамиль, назад! – крикнул Ламберт. – Я приказываю!

Клинок взметнулся, и кровь плеснула широкой струёй. Ложемент опустел. Система связи адаптировалась, исключая из показа объекты, маловажные для передачи сообщений.

– Мы всэх вас сгнабым, слышишь? Паскуд, сучай гныд!

С ложемента лилась кровь. Она исчезала, не долетев до пола. Оставалось лишь гадать, сколько мертвецов лежит в рубке.

– Так! Да! Со всеми! – заорала счётчица. Рванулась вперёд безумной валькирией. – И вашего шпиона! Траханого! Я! Лично! Слышишь?! Ты, ведьма! Невредимку корчишь?! Чистенькую?! – Она забилась в истерике. – Не хочу к рунархам!!

Шамиль ударил виброклинком, и передача прервалась. На этот раз окончательно.

Хаала повернулась к Витману:

– Что вы собираетесь делать?

– Мы не можем дать бой. Пентера раздавит «Красотку Игрейн» как скорлупку ореха. Придётся сдаваться.

– Если вы выдадите Андрея рунархам, – холодно отчеканила мать Хаала, – матриархиня Крещенского Вечерка добьется вашего отлучения от церкви. Уверяю, у неё хватит связей и полномочий. Вся Лионессе будет объявлена миром еретиков.