Истребитель драконов - Шведов Сергей Владимирович - Страница 22

Три места за столом пока что пустовало. У сидящего неподалеку сира Кэя я узнал, что эти места предназначены для короля Артура, королевы Гиневры и достославного Мерлина. Отсутствие Вацлава Карловича меня слегка волновало, и, хотя у бывшего Цезаря имелся небольшой актерский опыт, я не исключал, что сложную во всех смыслах роль чародея Мерлина он может и провалить.

Король Артур появился в зале внезапно, что называется, без труб и барабанов, чем слегка меня разочаровал. Я с детства питаю слабость к пышным церемониям, – возможно, это издержки воспитания человека, чье детство пришлось на тоталитарную эпоху, но все-таки я считаю, что власть должна уметь преподнести себя народу, иначе уважения не будет. Очень может быть, что король Артур хотел тем самым подчеркнуть свою демократичность, но внезапным появлением он доставил гостям массу неудобств. Кое-кто из приступивших к трапезе рыцарей подавился куском, кому-то вино попало не в то горло, кто-то просто растерялся. Так что приветственные крики по адресу короля Артура мешались с кашлем и кхеканьем. Что касается меня, то, в отличие от всех прочих, которые либо вопили, либо кашляли, я застыл с открытым ртом. И поразил меня не король Артур, облаченный в алую мантию, отделанную горностаями, не волшебник Мерлин, нацепивший на себя странный балахон, а как раз королева Гиневра, в которой я с первого взгляда узнал свою старую знакомую. Это была не кто иная, как жрица любви из храма Йопитера по имени Светлана. Впрочем, я предпочитаю называть ее просто Наташкой, поскольку именно под этим именем она морочила мне голову в течение целых двух лет, и не где-нибудь, а нашей родной Российской Федерации. Не скрою, я искал ее среди убитых в храме Йопитера, но не нашел, и был этим обстоятельством обрадован. Однако я никак не предполагал встретить ее здесь, в липовом Камелоте, да еше и в обществе человека, а скорее, нелюдя, погубившего всех жрецов храма Света, среди которых прошла почти вся Наташкина жизнь.

– Простите, любезнейший, – обратился я за разъяснениями к сиру Кэю, – а ваш король давно женат?

– Со вчерашнего дня, – охотно пояснил мне сенешаль. – Так что вы самую малость опоздали на свадьбу, сир Вадимир. На турнире, устроенном в честь прекрасной Гиневры, были убиты пятьдесят рыцарей и более сотни покалечены. Пятерых из них благородный Артур убил собственной рукой.

– Кроваво, – выразил общее мнение Боря Мащенко, которого я тотчас же лягнул под столом ногой, дабы он не вздумал рассуждать о гуманизме в столь неподготовленном обществе.

– А вы давно знаете леди Гиневру, сир Кэй?

– Да я ее вообще не знаю, – пожал плечами сенешаль. – Несколько дней назад она появилась в Камелоте и в два счета окрутила короля.

– Его величество поступил опрометчиво, – рискнул я покритиковать Артура и встретил полное понимание у его молочного брата.

– Все так говорят, – вздохнул толстяк, – но с Владом не поспоришь.

– С каким Владом? – вскинул я брови.

– С владыкой, я имею в виду, – быстро поправился сенешаль.

– Ах ну да, конечно, – согласился я. – Чувства короля – вопрос крайне деликатный.

Честно скажу, я вздохнул с облегчением. Наташка появилась в логове Дракулы уже после того, как был разрушен храм Йопитера и, следовательно, не имела к этому страшному преступлению никакого отношения. Что же касается ее истинных целей, то я в них почти не сомневался. Жрица попытается жестоко отомстить Владу Тепешу за свой погубленный дом.

Трудно сказать, какие цели преследовал Влад Дракула, продолжая этот странный спектакль. Эмиссар Шварц, по нашим расчетам, был уже у него в руках, так кого и зачем он хотел обмануть? Надо полагать, он догадывался, а точнее, был стопроцентно уверен, что сидящий по правую руку от него человек ничего общего с волшебником Мерлином не имеет. Неужели он рассчитывал, что лже-Мерлин примет его игру за чистую монету, как это случилось с эмиссаром? Очень может быть, что Вацлав Карлович далеко не все рассказал мне о планах почитателей Мерлина. Кто знает, быть может, этим странным людям для достижения своих целей нужен вовсе не король Артур, а именно князь Влад Тепеш? Я не спускал глаз со своих соседей, старательно изображавших рыцарей Круглого стола, но пока ничего странного в их поведении не обнаруживал. К слову сказать, этот стол был овальным по той простой, видимо, причине, что круглый стол, способный вместить такое количество гостей, просто бы не вписался в парадный зал. Да и вести беседу за таким столом было бы весьма затруднительно, ибо пришлось бы надрывать глотку, дабы привлечь внимание собеседника, сидящего напротив. А напротив меня сидел Мордред, который то и дело бросал на меня злобные взгляды и довольно паскудно при этом улыбался.

– Вы заметили, Чарнота, что в этом замке нет зеркал? – шепотом спросил меня Марк.

Я, честно говоря, Ключевского не понял, да и с какой стати меня этот вопрос должен был волновать? Я не страдал нарциссизмом и не испытывал неудобств по поводу отсутствия зеркала даже во время бритья. Уж свою-то собственную физиономию я за три десятка лет изучил досконально.

– Вампиры не отражаются в зеркале.

– Вы уверены?

– Во всяком случае, так гласит народная молва.

Наблюдение Марка было, конечно, чрезвычайно любопытным, но само по себе оно еще ни о чем не говорило. В конце концов, чего ждать от темного Средневековья. Я знавал немало замков в благословенной Апландии, обитатели которых не имели ни малейшего понятия о самых вроде бы простых бытовых предметах. Какие зеркала, если на сто верст в округе вы не найдете даже зубной щетки. А самое обыкновенное бритье здесь превращается в мучительнейшую процедуру. И когда я в благодарность за хвалебную оду подарил Шарлю де Перрону станок с набором лезвий, этот менестрель был на седьмом небе от счастья.

– Я слышал, сир Вадимир де Руж, что вы собрались одолеть дракона?

Вопрос короля Артура, естественно, был обращен ко мне, и все присутствующие в зале благородные дамы и кавалеры перестали жевать и уставились на меня с таким видом, словно я допустил очевидную всем бестактность.

– Вообще-то я специализируюсь на Василисках, но по просьбе достославного Мерлина решил попробовать себя и в качестве драконоборца.

– И много Василисков вы убили, благородный рыцарь?

– Пока одного, но это только потому, что этот вид животных редко встречается в природе.

Зал возмущенно загудел. Похоже, все присутствующие сочли меня лжецом. Подобное недоверие характеризовало их не с лучшей стороны, ибо истинный рыцарь никогда не усомнится в словах собрата. Это свое мнение я не постеснялся донести до ушей собравшегося здесь бомонда. Гул неодобрения и сомнения тут же сменился гулом негодования.

– Вы очень самонадеянны, рыцарь де Руж, – осудил меня король Артур.

– Сир Вадимир – один из самых доблестных воителей Апландии, – заступился за меня Марк де Меласс. – Его слава гремит по всей Европе, странно, что она еще не дошла до ваших ушей, благородный король Артур.

– Видите ли, рыцарь де Меласс, – прищурился в сторону Марка Дракула, – я верю не столько своим ушам, сколько глазам. И пока благородный рыцарь не выказал доблесть в бою или на турнире, я оставляю за собой право сомневаться в его словах.

– В таком случае, благородный Артур, назовите мне имя рыцаря, с которым я могу сразиться во славу присутствующих здесь прекрасных дам.

– Я думаю, этот рыцарь сам бросит вам перчатку.

После этих слов короля Артура вокруг началось форменное столпотворение. Меня буквально засыпали железными и кожаными перчатками. Практически все присутствующие за столом рыцари сочли своим долгом проучить заезжего наглеца. Ну разве что за исключением благородного Мордреда и кавалеров из свиты леди Морганы. Их подчеркнутое равнодушие на фоне всеобщего энтузиазма удивило короля, и он не преминул упрекнуть племянника в робости.

– Благородный Мордред уже дал согласие на поединок, – пояснил я негодующей публике.

– Вот именно, – ожил приунывший было Мордред. – Я буду драться с сиром Марком де Мелассом.