Дракон Золотого Руна (СИ) - Башибузук Александр - Страница 27

— Пока сложно сказать. Показания на него уже есть, правда пока косвенные, но сами понимаете, слегка причастным к Сатане нельзя быть. Так же?

— Конечно, ваше преосвященство. Сорняки должны быть выкорчеваны с корнем. возможно даже с окружающими их полезными растениями ибо они могут быть зараженными — ответил я кардиналу в душе матеря себя последними словами. Вот же гадство какое… Приходится кривить душой, в жертву я себя пока приносить не собираюсь. Да и вообще не собираюсь.

— Очень уместная аллегория… — де Бургонь с улыбкой кивнул мне. — Я понимаю, вы конечно с удовольствием и дальше бы наблюдали за рождением истины, но вынужден вас оторвать, нам уже пора. Как вы относитесь к сухим сортам вина? Мне доставили недавно десяток бочек отличного Рейнского…

Надо ли мне говорить о том, что после увиденного у меня пропал аппетит? Но понемногу отошел и воздал должное отличному вину и просто божественным фаршированным перепелам. Да, я бесчувственная скотина, но и пожрать люблю.

— Барон… — кардинал аккуратно промокнул салфеткой губы. — Так как вы относитесь к карьере на поприще служения господу?

— Положительно… — я ответил без промедления так как обдумал ответ на этот вопрос еще в темнице. — Но к сожалению она для меня сейчас невозможна.

— Почему же? — де Бургонь вопросительно изогнул бровь. — Что может помешать служению господу?

— Мое несовершенство ваше преосвященство. Я руководствуюсь одним правилом: лучше быть чем казаться. Я денно и нощно молю господа ниспослать мне смирение, но он пока глух к моим молитвам.

— Но вы не отрицаете такую возможность, — серьезно констатировал кардинал. — Что само по себе указывает на помыслы божьи в отношении вас.

— Помыслы господни неисповедимы ваше преосвященство. К тому же я связан вассальной клятвой с государем Бургундии.

— Я не настаиваю барон… — кардинал слегка задумался, как бы решая продолжать или нет. — К тому же… к тому же, я не имел ввиду постриг. Церкви может понадобиться именно ваша воинская доблесть… и конечно ваш ум. Поверьте, положение ваше от служения нам возвысится на порядок выше чем сейчас. А по поводу вассальной присяги… вернемся к этому разговору немного позже. Грядут очень большие перемены…

Мне очень хотелось услышать больше про грядущие перемены, но кардинал резко переменил тему. Говорили про что угодно: от соколиной охоты до рецептов приготовления коричневого пикантного бульона, но не о политике. Черт…

Когда я уже раскланивался неожиданно прозвучал слова:

— А вас Штирлиц, я попрошу остаться…

Да шучу я… шучу… Кардинал с улыбкой заявил:

— Да барон… я накладываю на вас епитимью. Вы знаете за что. Внесете на строительства собора турский ливр* и поставите в мою резиденцию пять бочек этой вашей чудесной селедки. Ну и… пожалуй все.

— Пять бочек ваше преосвященство… — я тоже с улыбкой поклонился. — И бочонок восхитительной паюсной икры. И воз семужьей тешки.

Кардинал молча взял со стола шкатулку и раскрыв продемонстрировал мне на первый взгляд простые деревянные четки:

— Барон, насколько я знаю, вам предстоит небольшое путешествие. Так вот, по предъявлению вот этих четок вам окажет помощь любая наша обитель. И да… пришлете своего поверенного… как там его… ну тот, что успел выкупить торговую компанию Цимлеров. Мой интендант обсудит с ним паевое участие и некоторые коммерческие проекты…

Во как… меня от удивления чуть Кондратий не хватил…

— Непременно ваше преосвященство…

Возвращаясь домой ломал себе голову. Итак, что мы имеем. Рафа на том свете. Значит половина следов по покушениям на меня канули вслед на ним. А я до конца так и не уверен в его причастности к отравлению. Что дальше… я своим спектаклем разворошил настоящее осиное гнездо: народишко разбушевался и сейчас устраивает в Антверпене форменные погромы, а инквизиция под шумок с корнем выкорчевывает ересь… сами понимаете что это значит. И еще: я очень хорошо отделался, а мог бы и сам на дыбу угодить за то что умолчал про торговлю христианами. Да и то что по моему поручению Исаак предупредил старшего Цимлера, а потом за мои же деньги выкупил у него компанию, тоже не осталось тайным…

— М — да… — хмыкнул я и хлебнул вина из фляги. — Зато… Зато, теперь в паях с самим кардиналом и еще мне есть куда податься после службы у Карлуши… Покрутил в руках четки и обнаружил что на шариках вырезаны едва заметные символы. Ну что же, при возможности проверим их действие.

15

Шебека, слегка вздрагивая норовливая кобылка, неслась по морю с легкостью рассекая внушительные волны. Клацали блоки, скрипели канаты и оглушительно хлопали паруса. Орали белоснежные буревестники пролетавшие над водой покрытой облачками пены. Острый соленый воздух бил прямо в лицо, леденя кожу и наполняя тело невиданной бодростью. Хотелось орать, плясать джигу и взять на абордаж первую попавшуюся посудину. Черт… до чего же хорошо!!!

— Идем фордевинд* господин шаутбенахт* … — Янсен широко расставив ноги крепко удерживал штурвал. — Если ветер удержится, пополудни будем в Кале.

Фордевинд — курс судна относительно ветра: ветер дует прямо в корму (попутный ветер).

Шаутбенахт (от нидерл. schout?bij?nacht — ночной наблюдатель) — адмиральский чин в русском флоте в первой половине XVIII века: соответствовал чину контр — адмирала.

— Так держать… — я ухватился за леер* пережидая пока 'Виктория' слетит с очередной волны. — Я к себе, отправь ко мне Адриса…

Леер — металлический прут или туго натянутый растительный или стальной трос, используемый для привязывания парусов, стягивания тентов, сушки белья и т. д. Леерами также называются укреплённые на стойках тросы, заменяющие фальшборт судна, и тросы, натягиваемые для предотвращения падения людей за борт во время шторма.

По хулигански, на руках, съехал с мостика на палубу, совсем было собрался выбить каблуками по палубе чечетку, но усовестился и в просто чудесном расположении духа направился к себе в каюту. Чей?то я проголодался, да и рюмку пропустить для сугреву не помешает.

— Штурмана к господину шаутбенахту!!!.. — ударил в спину матросский ор. — Тащите папашу Тильгаута к господину…

Ну, да… Шаутбенахт это я. Присвоил себе звание совершенно наглым образом и указал экипажу на корабле величать меня только так. Вот нравится мне его звучание и плевать что оно по сути является всего аналогом контр — адмиральского звания, а в переводе с фламандского и вовсе что?то вроде 'ночного впередсмотрящего'. Есть еще дополнительная мотивация так себя величать, — царскому примеру следовать вполне лестно, особенно если пример подает сам Петр Первый Рассейский, он же шаутбенахт Петр Михайлов. Вот так?то.

А вообще… мне кажется, что я попал в рай. Факт своей смерти в двадцать первом веке отрицать глупо. Помер я однозначно, тут не поспоришь. А куда люди попадают после смерти? Правильно, выбор тут небогатый: рай или ад, согласно своих прижизненных заслуг. Вот… адом мое нынешнее место пребывания никак не назовешь. Значит рай, а упоминаемые Эдемские кущи, есть не более чем аллегория. Ибо рай там, где человеку хорошо, где он счастлив по совокупности составляющих. И для каждого он разный. Мне вот выпал такой, и в нем есть все что мне надо для счастья. Да, вот такая у меня концепция вырисовывается — конечно насквозь еретическая по нынешним временам, но тем не менее, как мне кажется, правильная. За какие такие заслуги мне рай для отбытия назначили? Ну, дык парнем я был совсем неплохим. Местами так и вообще замечательным. Сволочью конечно изрядной, ну так я на этот счет и не заблуждаюсь. Признаю и каюсь. Ладно, чего там я собирался? Да конечно арманьяка* хряпнуть. Спиритус вини — имени себя дорогого. Есть приличный запасец. Черт, вот неправильный я все?таки попаданец — не удосужился еще самогонный аппарат смастрячить, да и ладно — успею еще.

Затворил дверь каюты, скинул зюйдвестку и прямиком потопал к погребцу. Откинул крышку и выудил серебряную фляжку. Накапал в рюмку янтарной жидкости и со cмаком выцедил. Помедлил секунду, выдохнул: