Черный полдень - Корнев Павел Николаевич - Страница 40

— Сдуреть можно! — всплеснул руками кинувший на пол волокуши и длинный брезентовый сверток пиромант. — Грабеж среди бела дня!

— Две комнаты на три дня, да нас еще четверо, — провел в уме какие–то расчеты Ветрицкий. — Так примерно и выходит. Тем более — бродяги у старьевщика о лазурном солнце болтали. Сейчас все цены заряжать начнут.

Вслед за Верой я прошел в донельзя загаженный вестибюль общежития и огляделся по сторонам. Ну и гадюшник! Штукатурка давно облупилась, освещения нет и в помине. Мешки какие–то подозрительные в углу штабелями сложены. На полу — слой грязи чуть ли не сантиметровой толщины. Ладно хоть все окна застеклены. Но и так — ненамного теплей, чем на улице. И судя по всему, тут не то что тараканы, тут крысы пешком гулять должны.

— Сюда! — позвал нас выглянувший из открытой двери какой–то каморки охранник. — Деньги готовьте. Пол–империала сутки.

— Коля, расплатись, — поймав многозначительный взгляд хлопавшего ладонью по дубинке мужика, не стал справляться я о неожиданном обвале цен.

— Ты говорил… — не врубился в происходящее Ветрицкий.

— Заплати, сколько сказали, — в упор уставился на него я.

— А не дешево? — поднял на охранника взгляд от бухгалтерских книг сидевший в каморке за столом молодой парень. — Виктор велел…

— Сема, чему тебя в университете только учили? — перебил его охранник. — А как же конкуренция и свободный рынок? Мы же не монополисты…

— Двадцать два пятьдесят с вас, — не стал вступать в дискуссию парнишка и макнул железное перо в чернильницу.

Ветрицкий молча выложил на стол два червонца и три золотых чешуйки, забрал стопку мятых банкнот и вышел к нам.

— Погодь. — Счетовод кинул ему кольцо с двумя ключами. — Второй этаж, двенадцатый блок.

— Понятно.

— Чего тащите? — легонько пнул охранник прислоненный Напалмом к стене брезентовый сверток, из которого торчали какие–то палки.

— Орудия труда, — усмехнулся Напалм и сунул сверток мне. — Пошли, что ли?

— А и верно, чего время зря терять, — вместе с нами отправился к лестнице охранник. — Как разместитесь, за углем спускайтесь. Два ведра вам причитается.

— Обязательно спустимся, — кивнул я. — Еще чего?

— А ты как думаешь? — ухмыльнулся во все глаза пялившийся на Веру мужик. — Уговор какой был? Без меня с вас бы три шкуры содрали.

— Коля, выдай товарищу полуимпериал за посреднические услуги, — распорядился я.

— А стоит ли?.. — тяжело вздохнул Ветрицкий, но деньги все же достал. — С червонца сдача будет?

— А ты давай вот так… — ловко вынул у него из руки золотую пятирублевку и две отчеканенные на монетном дворе Торгового союза чешуйки охранник. — Вот, а сдачу себе, знаешь куда, можешь засунуть?

— Догадываюсь, — не стал грубить в ответ Николай и начал подниматься на второй этаж.

— И не гадьте там, — предупредил охранник, направившийся к клетушке с выдавшим нам ключи парнем. — Приду, проверю.

— Милости просим, — усмехнулся ему в спину Напалм и шикнул на нас: — Шевелитесь уже…

На втором этаже оказалось ничуть не чище, чем на первом: все та же облупившаяся побелка стен, закопченные потолки. В углах — кучи мусора. А вот дверь с криво намалеванной цифрой «12» как ни странно была весьма добротной: мало того, что лист железа чуть ли не в полсантиметра толщиной, так еще и штыри в косяк входят. Даже если петли спилить, ничего путного не выйдет. Ну и замок не из самых простых, ключ весь в каких–то прорезях, загогулинах. Хотя, по нашему времени, проще долбануть по двери заклинанием помощней, чем отмычки подбирать.

— Как заселяться будем? — отперев дверь блока, поинтересовался Ветрицкий.

— А чего тут думать–то? — хмыкнул я. Комнат, как и обещали, оказалось две. Та, что прямо — поквадратней и поменьше. Та, что налево — подлинней и побольше. И вот у них двери чуть ли не фанерные. На такую чихни — вместе с косяком выпадет. Но ладно хоть что–то есть: располагавшийся справа от входа совмещенный санузел даже занавеской не задернут. На дрова дверь пустили, что ли? — Мы втроем в большой комнате, Вера в маленькой. Хотя можно и в одну заселиться, чтобы уголь зря не переводить.

— Не, смотри, печь сразу две комнаты греет. — Пиромант поставил в угол брезентовый сверток. И точно — в разделявшей комнату стене пробили дыру и в проломе сложили кирпичную печку, труба которой уходила в форточку. — Хитро придумано.

— Ведро вынести давно пора, — заглянула в туалет девушка и, опираясь о стену, прошла в комнату. — Худо мне…

— Неудивительно. — Напалм расстелил на панцирной кровати матрац. — Тебе сутки постельного режима положены…

— Кто о чем, а тебе только постель подавай, — пошутила присевшая на табуретку Вера.

— И это правильно, — не стушевался пиромант. — Давай, располагайся, сейчас горячего похлебать принесу и таблеток новую порцию.

— Не хватит уже? — перебралась на кровать девушка.

— Все только начинается.

Заперший за нами дверь на засов Ветрицкий прохромал в большую комнату, я направился вслед за ним. Кинул ранец на кровать, подошел к окну и задернул аляповатые занавески. А то как в аквариуме — метрах в пятидесяти соседняя пятиэтажка стоит.

— Напалм, сбегаешь за углем? — Я снял ушанку и принялся доставать из ранца припасы.

— Сначала печь проверю. Кастрюля есть, хоть приготовлю чего–нибудь. О, а распечатки можно будет на растопку пустить.

— Только попробуй, — погрозил я ему кулаком. — Самого тогда на растопку пущу.

— А чего такого? На фига они тебе? — Напалм опустился на колени рядом с печкой и открыл закопченную дверцу.

— Пригодятся еще. — Я кинул ему листы с информацией об обнаружениях замороженных трупов. — Остальное не трогай. И вообще — зачем тебе растопка?

— Я и так в последнее время за двоих работаю. — Пиромант поднялся и направился к двери. — Мне тоже поберечься надо. А то скрутит отходняк в самый неподходящий момент.

— Ладно, вы тут обживайтесь, а я пока пойду, прошвырнусь, — широко зевнул я, решив никого с собой не брать. Из Веры и Николая ходоки еще те, а Напалм хоть за ними присмотрит.

— Далеко собрался? — Ветрицкий потер синяк на скуле и начал разматывать с запястья эластичный бинт.

— Попробую кореша своего из пограничников найти. — Я умолчал о намерении дойти до Салавата, а заодно передать по назначению полученный от Гадеса листок.

— Ты уже решил, что мы будем делать дальше? — зачем–то вздумал уточнить Николай.

— Надеюсь, нас выведут из Форта.

— А потом? — уставился на меня Ветрицкий.

— Суп с котом, — кривовато ухмыльнулся я.

— Офигенный план.

— Какой есть.

— Ничего умнее не мог придумать?

— А чего тут думать? — Я вытащил из ранца дозу супермагистра и сунул ее в карман. — Ты согласен с тем, что в Форте нам не жить?

— В принципе — да, — кивнул Коля.

— А раз так — в первую очередь надо отсюда свалить. Все остальные проблемы будем решать по мере их возникновения.

— Типа, я подумаю об этом завтра? — захлопнул железную дверь вернувшийся с двумя ведрами угля пиромант. Ан нет — уголь только в одном ведре, в другом — снег.

— Типа того, — кивнул я. Все, о чем можно было подумать, уже на сто раз передумано. У меня выбор, вообще, небогатый: если получится при помощи ножа через Границу уйти, значит — получится. Нет — буду по всему Приграничью от Хозяина и Хранителя, как заяц, бегать. Пожалуй, стоит подельников с собой сблатовать: глядишь, через Границу переведу. Ну а нет — вместе веселее. Но все же есть у меня на нож надежда: как ни крути, он именно для этих целей, а вовсе не для того, чтобы людям глотки резать, предназначен.

— Ты куда? — заметил мои приготовления Напалм.

— До Юго–восточных ворот прошвырнусь.

— Сдурел? — покрутил пальцем у виска пиромант. — Это здесь глухомань, а на проспекте Терешковой первый патруль — твой.

— С чего бы это? — уставился я на него.

— Ты на себя в зеркало давно смотрел? — издевательски издалека начал Напалм. — Или и дальше собираешься в опущенной на лицо шапочке по Форту шастать? Дак тепло на улице — один такой будешь.