Идеальный вариант (сборник) - Райт Лариса - Страница 35

– Пошли в буфет! – Локоть Светки вонзился Наташе под ребра.

– Зачем?

– Ты дура, что ли? – Она прислонилась к уху и прошептала: – У нас с собой было.

Только теперь Наташа обратила внимание на то, что выступление директора закончилось и народ нестройной цепочкой потянулся к выходу.

– Давай скорее, а то все столики разберут.

– Так, может, позже. По кабинетам надо походить, с учителями поболтать.

– Учителя никуда не денутся, поверь мне. Им регламент предписывает торчать до конца мероприятия. А однокашники могут испариться: у кого дети несутся, у кого куры плачут.

– Чего?

– Да ничего! Тебя пока убедишь, заговоришься совсем.

– Буфет так буфет. А у кого было-то?

– Так Звягинцев принес. Он же пиджак распахивал очень красноречиво.

– Свет, мы вроде взрослые люди. Неудобно как-то.

– Неудобно будет завтра, а сегодня давай тряхнем стариной.

Спустились в буфет.

– Ой! Наши! – завопила Светка. Наташа тоже расплылась в улыбке и бросилась за подругой к двум составленным вместе столикам.

Конечно, были не все, но, как говорится, основной костяк присутствовал: близняшки Нефедовы, отличница Леночка Мохова, тот самый лысый Пашка Звягинцев, разливающий под столом то, что сумел пронести, Петька Шнец, Глеб Чурайкин и Андрей Онежский. Почти вся компания в сборе. Его только не было. Задерживается.

– Пирожное будешь? Марципан или ром-бабу? – снова пихнула Наташу в бок подруга. – А лучше сразу два бери. Когда еще в школу за вкусом детства удастся попасть.

– Нет, – испугалась Наташа. – Нет-нет, я есть не буду.

Светка бросила на нее понимающий взгляд и милостиво разрешила:

– Ну, не ешь.

«Не буду. Хотя «бабой» с удовольствием бы отравилась. Но рисковать нельзя. Войдет, протянет руку, а у меня полный рот теста. И ни бе, ни ме, ни кукареку. А еще лучше, если, как обычно, шуточку какую отпустит, а я с полным ртом рассмеюсь. Вот уж встреча так встреча окажется. Одна проза жизни и никакой романтики. Она плюнула ему в лицо спустя двадцать лет после расставания. Горячая тема для телевизионного ток-шоу».

– Ну, где ты? Что ты? Совсем пропала! – затормошила Наташу одна из близняшек Нефедовых.

Пришлось рассказывать о себе, украдкой бросая взгляды на дверь. Потом вполуха слушать других и даже пытаться шутить к слову и улыбаться непринужденно. Удавалось с трудом. В голове крутилась навязчивая мысль: «Сижу здесь, а он, наверное, все ботинки стер: ходит по зданию, ищет меня».

– Пойду пройдусь, – Наташа решительно встала.

Тут же посыпались протесты:

– Да погоди, сейчас вместе пойдем.

– Куда спешить-то?

– Мы только пару раз чокнулись.

Но откуда-то взялась решимость:

– Чокайтесь без меня.

Она заглянула к директрисе, обменялась дежурными комплиментами и побежала дальше. Поболтала с биологичкой, англичанкой и еще парочкой учителей, которые ее не учили, но помнили. Больше идти было не к кому. Остальные все новенькие и Наташу знать не знают. Потом посидела немного в рекреации третьего этажа, прошлась по четвертому, спустилась на второй и снова поднялась на пятый, заглянула в актовый зал, где тряслась под громкие звуки молодежь. И нигде долго не задерживалась, нигде не могла остаться дольше трех минут. Боялась с ним разминуться и металась по школе раненой птицей, всматриваясь в чужие лица и равнодушно откликаясь на редкие приветствия. Потом решила вернуться в буфет. Бежала быстро. Он мог уже минут тридцать там сидеть и спокойно попивать звягинцевский коньяк. Но его не было. И коньяка, кстати, тоже уже не осталось.

– Курить, Натаха, вредно, – изрек Звягинцев, демонстрируя пустую бутылку. – И пить, кстати, тоже.

– А я и не курю.

– А чего пыхтишь, как паровоз?

– Хочу и пыхчу, – неожиданно по-детски нагрубила она. – И вообще, мне домой пора.

– Тю! Дезертир наметился. Светка, усмири подругу. Ей в голову лезут бредовые идеи.

Подруга глянула мельком и сразу вынесла вердикт:

– Пусть идет. Отстаньте от человека.

Скомканно попрощавшись, Наташа вышла на улицу. Свежий воздух вернул ясность ума и поднял настроение.

«Во-первых, мы все же могли разминуться. Надо было сидеть на одном месте, а не скакать по этажам, как подстреленная. Во-вторых, могли задержать на работе. Или, например, отправить в командировку. Он наверняка человек занятой. В-третьих, мог заболеть. Тяжело. С простудой непременно пришел бы. А если ветрянка? Он не болел в детстве. Мог теперь подцепить. И куда идти такому красивому? Явно не на свидание. Надо было все-таки не стесняться, а спросить у ребят. Кто-то же сказал, что он придет. Значит, есть телефон. Хотя зачем? Теперь все через сети общаются, звонить друг другу и не думают. Ему тоже не подумали. Ой! А вдруг что-то случилось? Он ведь мог в аварию попасть или, например, сломать что-нибудь. А еще с аппендицитом… Прямо с работы на операционный стол. Разве станет человек с такими болями докладывать в сеть о том, что не сможет прийти. Да, наверняка какой-нибудь форс-мажор. Не иначе. В противном случае пришел бы. Она ведь пришла. Ой! А что, если… что, если так переживал, так нервничал, что и не решился? Это ее Светка подзуживала, а у него Светки нет. Вот думал-думал, переживал-переживал и побоялся. Все-таки не с кем-нибудь ожидала встреча, а с ней – с Наташей, с любовью. И не с какой-нибудь, а с первой – самой сильной, самой настоящей. Точно. Так и есть. Я ведь тряслась, как заяц, а ему что, разве легче? Ни капельки. Он тоже волновался. Живой же человек. Тоже вспоминает, думает обо мне. Много, наверное, раз так и не пришел».

Домой явилась совершенно счастливая.

– Ты быстро, – заметил муж, не отрывая взгляда от газеты.

– Кого я там не видела?!

– Было скучно?

– Нормально.

Наташа переоделась в халат, расчесала волосы, забралась в кровать и погрузилась в личную жизнь звезд шоу-бизнеса, уткнувшись в популярный журнал и положив голову мужу на плечо. Ей было тепло и уютно. Душа пела.

Всего в нескольких километрах от ее дома в своей квартире мужчина вскочил с дивана и с криком «Го-о-ол!» воздел руки к потолку.

– Тише, Вань! – В комнату заглянула жена. – Разбудишь Антошку.

– Извини. Просто наши выиграли, понимаешь?

– Понимаю. Поздравляю. Пойдем спать.

– Уже иду, только почту посмотрю.

Он открыл ноутбук и зашел на свою страничку в фейсбуке.

– О, представляешь, – обратился к жене, – у меня сегодня встреча одноклассников была.

– А что ж ты не пошел? Хоккей?

– Да я и забыл вовсе.

– Жаль. Себя бы показал, на других посмотрел. Интересно.

Он улегся в кровать, притянул супругу, поцеловал пахнущий лавандой затылок и, засыпая, пробурчал равнодушно:

– Кого я там не видел?

Общий язык

Мишка позавтракал и уселся на подоконник. Двор, как обычно, жил своей будничной жизнью и не обращал никакого внимания на то, что мальчишка со второго этажа внимательно наблюдает за всем происходящим под окнами.

Тетя Рая из первого подъезда снимала с веревок белье и костерила стайку пацанов:

– Все наволочки загадили, поросята! Вот я вас в милицию сдам!

На угрозы никто не реагировал. Во-первых, туда она обещала сдать человека по любому поводу и находила его раз тридцать на дню, во-вторых, милицией был ее муж – участковый дядя Паша, – милейший человек, умеющий гасить пыл жены одним взглядом. На Мишку тетя Рая однажды тоже обиделась, стала называть охламоном и громко обещала обо всем доложить куда надо. Мишка готовился к худшему, но «куда надо» как раз высунулся в форточку и ласково спросил:

– Раюша, ужинать скоро будем?

Та подхватилась и испарилась в то же мгновение, позабыв о мальчике, будто его и не было.

– Странная пара, – говорили о них во дворе.

Но Мишка ничего странного не находил. Два обычных человека: две руки, две ноги. А что живут вместе, так им, наверное, нравится.

Вот Любочке из пятого подъезда – для Мишки, конечно, тете Любе – никто никак понравиться не мог. Она была очень красивой и вежливой. При встрече всегда улыбалась и громко говорила: «Здравствуйте». Он заливался краской и лепетал нечто нечленораздельное, а бабушка, которая обычно крепко держала его за руку даже во дворе, высоко вскидывала голову и цедила сквозь зубы: