Ледяной рыцарь - Леванова Татьяна Сергеевна - Страница 14

– А научите меня! – попросила девочка. Старуха посмотрела на нее сердито, но вдруг рассмеялась:

– Ишь, как глазки заблистали, прямо расцвела вся. Ладно, будешь толковой ученицей, заработаешь себе на хлеб. Только гаданию не учат – его смекают.

Недолго думая, она сыпанула в костер щепотку соли, пламя взвилось, засверкало желтым.

– Гляди да смекай! – рявкнула старуха. Потом плеснула на крайние угли водой. Костер зашипел, мокрые, остывающие уголья дикушка откатила в сторону и принялась очень внимательно рассматривать.

– Что видишь? – спросила она у Маши.

– Вроде кошка прыгает. Дом. Крест, – Маша наклонила голову, рассматривая. – Спираль.

– Спираль? – повторила старуха.

– Ну, пружинка, локон…

– Так, я начну, а ты с завитушками своими сама разбирайся. Встретятся тебе сродственники, стало быть. Только ты этой встрече не рада будешь. Встретится тебе враг в виде зверя лютого. Одна по лесу не шастай, снежные волки обычных волков за версту от дикушек держат. Друга встретишь старого, ой, какого плохого…

– Друг плохой, то есть враг? – спросила Маша.

– Очень плох твой друг, прямо житья ему осталось самую чуточку… А завитушка на друга указывает. Знак тебе.

– Спираль, – машинально поправила девочка. В это время под елку, стряхивая тающий в тепле снег, вбежали две девушки.

– Машка, новенькая! Тебя колядовать зовут! Мишка сейчас поезд свадебный остановит! Богатый, с бубенцами!

На Машу набросили шалюшку, безрукавку, вывели наружу, подчеркнуто вежливо представили серебристой волчице.

– Белянка у нас с характером, пугать тебя будет, но ты смотри, «зубки» не выпускай, нипочем не выпускай! – предупредили Машу девушки.

Маша в полной мере оценила вчерашнюю деликатность Мохнатко, едва оказавшись на спине изящной Белянки. Сначала та решила не дать Маше взяться за «зубки» и побежала боком, потом вознамерилась перекувырнуться, к счастью, падая, девочка, чтобы удержаться, ухватилась именно за косички с «зубками». Белянка побежала следом за девушками, уехавшими на более мирно настроенных волчицах, но по дороге начала пугать девочку, то прыгая через сугроб, разбежавшись с огромной скоростью, то держа курс прямо на какое-нибудь дерево. Тогда Маша просто зажмурилась и припала к спине, ехать сразу стало легче. Белянка смирилась с тем, что всадница не визжит и не падает, перестала шутить. Девочка почти совсем успокоилась, как вдруг волчица поползла на брюхе. Машины валенки вскопали снег и едва не покинули хозяйку. Поджав ноги, девочка открыла глаза – Белянка не шутила, просто они подъехали слишком близко к дороге, издалека доносился перезвон бубенцов, повсюду из-за елок, из сугробов и оврагов торчали головы дикушек и снежных волков. Маша выпустила «зубки» и поползла по проваливающемуся снегу к дороге, поближе к девушкам, которые позвали ее сюда.

Бубенцы звучали громче и громче, из-под копыт и полозьев выбивались искорки блестящего снега, словно веселая смеющаяся волна приближалась к засаде дикушек. Маша приподнялась, едва завидев трех светло-серых лошадей в красных лентах. И в ту же секунду на дорогу вышел Мишка.

– Его затопчут! – ахнула Маша.

Мишка поднял руку, и тройка остановилась прямо перед ним. За ней почти так же резко встали другие сани. Кони буквально окаменели перед мальчиком с головой волка. Возница замер.

– Мишка с Мохнатко мастера, – шепнула Маше девушка. – А ты бы видела, как они оборотничают, невест подменивают…

– Веселая у вас свадебка, – важно сказал Мишка. – Дозвольте вам погадать, судьбу предсказать, счастье приманить да детушек накликать!

Возница угрожающе покачивал в руках кнут, но сидящая рядом с ним пожилая женщина схватила его за рукав и что-то принялась горячо шептать ему на ухо. Потом приподнялась с места и, оглянувшись на другие сани, сказала:

– Дозволяем!

– Счастья в дом – и удача в нем! – ликующе воскликнул Мишка, и тут же дикушки повыскакивали из сугробов. Девушки постарше взялись под локотки, павами подплыли к молодым, сидящим в первых санях – румяной девушке в белом платке и молодому мужчине без шапки, разгоряченному, усатому.

– Ах ты лебедь бела, где же твой селезень, где же он плавает, а вот и он приплыл, лебедь белу нашел, – запели девушки.

Маша медленно пошла вдоль саней. Девушки, позвавшие ее, подошли к саням, на которых сидели невестины подружки:

– А вон та кудрявая, пожалуй сережку, женишка назову, ласкового, приветливого.

Поколебавшись, девушка подала сережку и спросила:

– Как его звать-то?

– Как ни назовешь, все ладно будет, хоть миленьким, хоть златеньким, – задорно отвечала дикушка, – а будет тебе верная примета. Как сваты придут, ты к нему кошку выпусти, если погладит – значит, суженый твой пришел, ласковый да приветливый!

Маша не выдержала и хихикнула – ну конечно, злой парень отпихнет кошку, а добрый погладит, ишь, как гадают, хитрюги, и правды не говорят и не лгут. Но «кудрявая» осталась довольна ответом. Она вынула вторую сережку и попросила:

– Да вы спойте, чтобы поскорей пришел.

– То не ночь за днем, не луна за ведром, то не дождь за снежком – добрый молодец к красной девице, в путь собрался он, да с подарочком, с золотым кольцом, – с охотой запели девушки.

Тем временем женщина гадала вознице с тех саней:

– Будет тебе ночная дорога, встретится на ней худой человек, ты добра не жалей, сколько просит, отдай, иначе жизнь потеряешь, детушек осиротишь. А что отдашь, тебе потом вернется…

«И опять вроде и не гадает, все разумно говорит, мама тоже в газете прочитала, лучше с грабителем в драку не вступать, особенно если он вооружен, жизнь дороже», – подумала Маша. Так она шла вдоль саней, дивясь на чудеса дикушек – гадания, песни, фокусы, один умелец даже разложил игру в наперстки, увлекая ею заскучавших было мужчин. Орехи, деньги, пироги так и сыпались в мешки диких людей, одна Маша ничего не заработала, только смотрела. Вдруг она заметила, что возле самых дальних саней нет колядующих, сидит один возница, скучает. «Почему к нему никто не подходит?» – удивилась девочка. Подошла поближе и вздрогнула – в санях кто-то лежал под одеялом и тулупом. Рассудив, что вряд ли мертвеца стали бы укрывать потеплее, девочка собралась с духом и подошла к саням вплотную. С дороги ей видно было лишь часть бледной щеки, да краешек брови, да кончик носа. Маша встала на цыпочки, тянулась изо всех сил – уж очень ей захотелось рассмотреть лицо того, кто в санях…

Вдруг у нее над ухом фыркнула лошадь. Маша присела от неожиданности и обернулась. Прямо позади нее, к саням на дорогу, на вороном коне выехала Рыкоса Гривастая. Кошачьими глазами она с тревогой смотрела поверх Машиной головы на разноцветную лохматую толпу дикушек, волосы небрежными локонами лежали поверх наброшенной на плечи великолепной тигровой шубы. Непривычно взволнованное лицо, шальные глаза – все это так не вязалось с обликом хозяйки Громовой груды, что Маше показалось, что она обозналась. Всадница обратила внимание на глазеющую на нее девочку, и Маше пришлось отвернуться к вознице. Тот несмело протянул ей открытую ладонь, и девочка ухватилась за нее, якобы гадая:

– Ай, брильянтовый, яхонтовый, ждет тебя дальняя дорога с тяжелым грузом, черная ночь впереди и опасность, что везешь, изумрудный?

– Ледяного рысаря из Громовой груды, – несколько растерянно ответил «изумрудный».

– Мой руки перед едой, – авторитетно заявила Маша, а сердечко ее стукнуло – это тот самый рысарь, который подавал ей магический зов. – Пей побольше жидкости и не ешь сырого мяса, и будет тебе счастье. А не то погибель примешь там, куда… Куда ты едешь, кстати?

– В Опушкино…

– Вот не там, а подальше. Старикам не груби, жену не обижай, через десятую монетку обретешь богатство, – Маша встретилась взглядом с круглыми от удивления глазами возницы и запнулась. «Боже мой, ну и чушь я несу». А вслух сказала: – На здоровье.

Потом повернулась и пошла, всей спиной чувствуя взгляд госпожи Гривастой. Ей очень хотелось еще раз взглянуть на рысаря, запомнить какую-то примету, по которой она могла бы его найти, но Маша боялась привлечь внимание всадницы, и только ругала себя за трусость. «Если даже это на самом деле тетя, почему я ее боюсь? В замке она схватилась за кинжал от отчаянья, ведь нас завоевали. А почему она убила старьевщика?» – мысли метались, словно испуганные мышата, Маша не могла принять никакого решения, поэтому следовала своим чувствам. А они велели спрятаться, смешаться с толпой дикушек…